Достичь порядка

       Двое мужчин стояли напротив, изучающим взглядом рассматривая друг друга. Оба были одеты с иголочки, ничто не выбивалось из идеального и немного щегольского образа. Властная манера держаться и надменно-снисходительная речь также объединяли обоих, как и стремление к власти. Они старались взять все под контроль, сосредоточить в своих руках и упорядочить. И даже методы были удивительно похожи. Вот только один из них был магом, а другой – тамплиером. – Итак, вы и есть тот самый «кровавый сенатор»? – Как бы между прочим поинтересовался мужчина в синем плаще и треуголке. – А вы, должно быть, магистр ордена. – В тон ему отозвался маг. Они держались на равных. Но все-таки каждый считал себя чуточку выше.        Снова молчание и пытливые взгляды. Совершенно не догадываясь о близости убеждений, каждый молча пытался подавить собеседника, в одночасье приобретшего статус оппонента. – Я слышал, ваш орден стремится к миру путем установления полного контроля. – На этот раз первым заговорил Тарлок, подстрекаемый интересом к чужой идеологии. – Верно. – Отозвался Хэйтем с видом человека знающего. – Только объединив людей под умелым руководством, можно достичь порядка. – Хм, это определенно мудрая мысль. – Хмыкнул сенатор. – Жаль, что не все готовы принять ее. – Так всегда. – Трагично покачал головой мастер. – Люди, не способные понять глубину какой-либо идеи, громко отрицают ее. Напряжение заметно спало, как только собеседники осознали, что разделяют одно видение мирового порядка. – Вижу, вы стремились установить контроль над разобщенным городом. – После недолгой беседы заключил Хэйтем. – Это похвально. Но почему в таких малых масштабах? – Объединить четыре нации, принципиально разные, под единым руководством? – Тарлок усмехнулся. – К какой бы стихии ни принадлежал этот человек, все равно найдутся те, кто назовет это дискриминацией. Даже если у власти станет не-маг. – Неужели в вашем мире нет такого человека, который бы имел одинаковый авторитет у всех народов? – Тамплиер изогнул бровь, явно намекая на определенную личность. Сенатор опять ухмыльнулся, словно горько насмехаясь над недальновидностью Кенуэя. – Аватар очень… своевольна. Ее трудно склонить к нужной стороне. – Что же такое? – Хэйтем наклонил голову набок. – Мне рассказывали, что вы тот еще манипулятор. – Но вы, я смотрю, тоже прогадали в некоторых вопросах. – Не растерялся сенатор. И тут же примирительно добавил: – Впрочем, все бы ничего, если бы не родственнички в капюшонах. И он бросил недовольный взгляд на Амона, о чем-то оживленно беседующего с Коннором. – Есть у них что-то общее. – Прокомментировал сенатор. – Хотя бы то, что у обоих по два имени. – Не сдержал усмешки Кенуэй. Тарлок хмыкнул, развеселившись от так удачно подмеченного совпадения. – Н-да… – Тамплиер задумчиво посмотрел в их сторону. – И о чем же, интересно, они так разговорились? – Догадываюсь. – Фыркнул маг. – Вот уж кто свято верит в равенство. Хэйтем снова поднял бровь, но на этот раз в искреннем удивлении. – Правда? Мне казалось, что ваш брат… хм… не столь наивен. – Стоит признать, он достиг определенных успехов. – Нехотя отметил Тарлок. – Но сама идея предоставить всем людям одинаковые права и возможности заранее обречена. – С этим я согласен. – Кивнул магистр. – А что же насчет методов? – Революция. Без убийств, но революция. – Это как? – Не понял Кенуэй. – Разве для достижения цели не надо порой убрать лишних людей? – Он предпочитает убирать магию этих людей. – Тарлок еще раз посмотрел на брата. – Попросту, обезоруживать и сбивать с пути. Его жертвы теряют всякую мотивацию. Хэйтем все еще непонимающе и неодобрительно косился на революционера. – Но это так… ненадежно и недальновидно. Они все еще могут воспротивиться. – Бывали единичные случаи, но 98% сдались. – Маг вздохнул. – Этот способ борьбы также эффективен. – Неужели ваши люди так слабы? – Тамплиер усмехнулся. – Если боец теряет оружие, он попросту берет новое. Сенатор снисходительно покачал головой. – Магия – не оружие. – Он помолчал, подбирая нужный пример. – Вы бы смогли драться без рук? – Я бы отбивался ногами. – И долго? – Нет. – Хэйтем самодовольно приподнял уголок губ. – Но до последнего.       Тарлок умолк. По его лицу было видно, что ему есть, что поведать, но северянин просто не желал пускаться в долгие объяснения о сущности магии и ее связи с душой человека. Кенуэй осознал, что чего-то не понимает в этом вопросе, но уточнять не стал. Да, в магическом мире было не меньше тонкостей, столкновений и интриг, которые тамплиер не заметил поначалу. Пауза затянулась, так как каждый провалился в свои мысли. Тарлок снова бросил взгляд на «родственничков в капюшонах» и, прислушавшись, понял, что Коннор во всех красках описывает мир без магии, который не менее жесток и несправедлив. Амон молча слушал, что-то соображая. Его лицо, в кои-то веки не скрытое маской, выражало озадаченность. Революционер негромко что-то спросил, на что ассасин вместо ответа продемонстрировал скрытый клинок. Тарлок невольно насторожился. Хэйтем, проследив за его взглядом, заинтересованно вслушался, какое же решение собирается подкинуть уравнителю его сын. Даже издалека, где разговор слышен через слово, можно было понять, что Кенуэй-младший призывает к решительным мерам. Но, к величайшему облегчению Тарлока, Амон нахмурился и принялся что-то сурово ему выговаривать. Под ледяным взглядом и громовым голосом революционера Коннор поджал губы и чуть опустил голову, выслушивая что-то о методах достижения цели. По окончании тирады он частично согласился, но все равно принялся упрямо спорить с какими-то деталями. Хэйтем закатил глаза: – Вот так всегда. Слава Богу, этот разговор достался не мне. Тарлок только хмыкнул. Он был наслышан о невероятном упрямстве ассасина, а уж тамплиер с чувством рассказал, насколько неуправляем его сын. В этот момент сенатор невольно сравнил его с Коррой.       Внезапно Амон, о чем-то крепко задумавшийся, прервал Коннора, и его слова долетели до Хэйтема и Тарлока: – А знаешь, в чем-то ты и прав. И тут же, понизив голос, принялся что-то рассказывать – судя по сосредоточенности, какой-то план. Положив руку на плечо Кенуэя-младшего, революционер куда-то повел его, решительно вышагивая с поднятой головой. Сенатор и тамплиер переглянулись. Что бы эти двое ни задумали, ничего хорошего ждать не стоит. Разговоры о единственно верной идеологии и невозможности любых связей с врагом мгновенно отошли на второй план, и в две головы пришло одно и то же решение: – Надо переговорить с ними. – Определенно.