Над пропастью во лжи

Вся правда – вода. ©

- Здесь её тоже нет, - разочарованно протянул Широ, заглядывая в кабинет. Яркий солнечный свет струился в окна и заливал пустующую аудиторию. – Я устал, в этом костюме жарко, - Широ подёргал завязки одежды для фестиваля, и со вздохом стянул с головы шапку. – Давай отдохнём. - Ничего, что мы здесь? – Куро проследил за ним, по-хозяйски усевшимся прямиком на парту, взглядом, и нехотя прошёл в кабинет. Впереди ждала масса дел и поручений, связанных с подготовкой к фестивалю, некогда прохлаждаться. Некогда и бегать по территории школы в попытках отыскать потерявшуюся Неко. Не кошка, а одна сплошная неприятность. Стоило только отвернуться... И вроде бы многие видели мелькавшую то тут, то там девушку с длинными волосами и в нарядном костюме, но никто не мог точно сказать, куда она пошла. Странно, что она отстала от Широ – ведь липнет к нему, словно банный лист. Либо – Куро внутренне содрогнулся, представив себе подобную картину, - бегает, ищет его и истерит. Шумная и лишённая хоть намёка на манеры девчонка – одна среди людей... Куро накрыл лицо ладонью. - Что такое? – услышал он голос, и поднял голову. - Нам нужно побыстрее отыскать твою... – он замялся на мгновение – сознание противилось именованию человека животным. – Твою кошку, пока она не натворила дел. Пошли. - Не хочу, - заупрямился Широ. Он опёрся на руки и с беззаботной улыбкой рассматривал потолок. Широ выглядел необычно – с бледной кожей, светло-карими, почти янтарными, глазами и серебристыми волосами, а тёплый солнечный свет только подчёркивал его снежную бледность. Его имя в сокращённом варианте означало «белый», а ведь белый цвет – это отсутствие всех цветов, бесцветный. Совпадение ли? Куро почувствовал неосязаемое дыхание того, что люди зовут фатумом, и поспешил отвлечься от бессвязных мыслей. Не хотелось думать, что такая штука, как судьба, существует. Людей определяет лишь то, что они делают, а не судьба. Куро прислонился бедром к краю парты, но садиться не стал. Лучше бы эта бесстыдная кошка не пропадала. Пока она рядом, нужно концентрироваться на происходящем – времени на раздумья просто нет, за многим нужно уследить, многим помочь, многое проконтролировать. А сейчас, когда они остались с этим мальчишкой вдвоём, в голове роились сотни мыслей и сомнений. Да, Широ сумел доказать свою невиновность, и всё же – он слишком много врал. Как можно безоговорочно поверить человеку, который уже в столь юном возрасте так много врёт и выворачивается наизнанку ради спасения собственной шкуры? Но с другой стороны – у него ведь была масса возможностей вновь попытаться бежать, а он этого не сделал. Значит ли это... - Ты задумался, - не то спросил, не то сказал утвердительно Широ. Куро скосил глаза в его сторону, и ничего не ответил. – Всё ещё хочешь убить меня? - Мне не нужно убийство ради убийства, - пожал плечами Куро. - Значит, ты мне веришь? – не отставал Широ. - Ты уже много раз обманывал меня, не жди безоглядного доверия, - Куро не нравилось говорить об этом. Казалось, что Широ, как паук, пытается заговорить его и запутать. Страх не выполнить последнюю волю своего учителя и вынести неверное суждение заставлял вновь и вновь прогонять в голове доказательства, предоставленные Широ. Он может прямо сейчас убить его и избавиться от сомнений, ведь он уже больше никогда не узнает, добрым был этот мальчишка, или злым. Но тогда он сам станет злом и потеряет право жить. Кто он, чтобы решать за других людей, когда пришёл их час? За невиновных людей, за тех, на ком не лежит тяжкая печать греха. Куро вновь бросил взгляд на Широ, встречаясь с его глазами. Весь его облик невинного агнца божьего с доброй, мягкой и немного рассеянной улыбкой и ложной покорностью вопил об опасности. Глаза говорили: на сей раз он сказал правду, но сознание приказывало не вестись на эту обманку и быть настороже. - Но ведь ты сказал, что попробуешь узнать меня лучше. Узнал? Вопрос застал врасплох. Широ с открытым интересом смотрел Куро в глаза и ждал ответа, а Куро не знал, что может сказать. Он узнал многое – и в то же время ничего. Ему нечего ответить. - Ты двуличный, - прямо ответил он, не отводя пронзительного взгляда. – И много лжёшь. Широ улыбнулся. - А что плохого во лжи? И вновь Куро растерялся. Он знал, что ложь – это плохо, он сам всегда говорил только правду, какой бы она не была, и никогда не опускался до вранья. Он просто не умел поступать по-другому. Но почему ложь – это плохо? Ему не говорили, а сам он не знал. Почему небо голубое, а облака - белые? - Мне не нравится ложь, - нашёлся он. И тут же почувствовал лёгкое прикосновение к затылку. Тело среагировало мгновенно. Оттолкнуться от парты, коснуться ладонью рукояти катаны, высвобождая оружие из оков ножен – дело двух секунд. Широ застыл, как был, с поднятой рукой, не смея шелохнуться – острие клинка замерло в паре сантиметров от его горла. - Я всего лишь хотел распустить твои волосы, - проговорил он. В его глазах не было ужаса или испуга – скорее, недоумение. Куро стало стыдно, и он убрал катану обратно в ножны. - Рефлекс, - пояснил он в качестве извинения, и вернулся на своё место. До затылка вновь дотронулись, потянули вниз тугую резинку, стягивающую хвост, и вскоре волосы свободно рассыпались по плечам. – Зачем тебе это? - Мне нравятся твои волосы, - с улыбкой пояснил Широ, перебирая прямые чёрные пряди и пропуская их сквозь пальцы. От мягкого прикосновения к коже за ухом Куро прикрыл глаза – это было очень приятно, но тут же встрепенулся и косо посмотрел на Широ. Тот продолжал безмятежно улыбаться и скользить пальцами от волос к уху, касаясь мочки, и обратно по волосам. - Поцелуй меня, - попросил он. До Куро не сразу дошёл смысл сказанных слов, а когда он осознал их, то почувствовал, как к щекам прилила краска. - Чт... что?.. – он вновь ощутил себя тонущим в растерянности. И как нужно реагировать? Это очередная глупая шутка? – Прямо здесь? Мы же в школе... - Если мы уйдём отсюда, ты поцелуешь меня? – он даже слегка склонил голову набок, словно изучая реакцию. - Ты издеваешься, - понял Куро. Внутри поднималась тёмная злость – он не любил шутить такими вещами. И не любил, когда над ним издеваются. - Нет, с чего ты взял? Или ты никогда не целовался и смущаешься? Куро отвернулся, борясь с желанием прирезать этого шутника и жить дальше с чистой совестью. Рука так и тянулась к рукояти катаны, и он лишь огромным усилием воли сдерживал себя. До кожи вновь дотронулись, на сей раз с обеих сторон. Невесомые, немного щекочущие касания, заставляющие против воли чуть откинуть голову назад. - Ты не доверяешь мне, - проговорил Широ, но Куро не нашёл в себе сил открыть глаза и повернуться, пока чужие пальцы зарывались в его волосы, расслабляя. – Но ведь у меня тоже есть причины не доверять тебе. Я – обычный человек, а разве обычный человек станет доверять тому, кто хочет убить его? - Разумно, - отозвался Куро. Говорить о доверии ему не хотелось. Лучше бы Широ просто помолчал и не убирал рук. - Так ты поцелуешь меня? - Я должен целовать того, кому не верю? - Но я тоже тебе не верю. Но хочу, чтобы ты это сделал. - Почему? - Просто хочу. Широ убрал руки, и Куро, почувствовав внезапную пустоту вокруг, был вынужден повернуться. Дурацкие нарисованные усики Широ придавали ситуации глупую комичность, но его приоткрытые губы, влажно заблестевшие, когда Широ облизнул их, отвлекали на себя всё внимание. Куро придвинулся ближе, наклоняя голову, и щёки мгновенно обдало дыханием. Сделать то, о чём попросили, оказалось тяжелее, чем вовремя остановить занесённый меч – он просто не знал, как это делается, так как действительно никогда никого не целовал. Вернее, знал, но теоретически. Если Широ над ним посмеётся, то можно будет его убить. И плевать на доказательства вины. Осторожное соприкосновение губ было приятным. Попытка поцеловать крепче, распробовать губы на вкус, вышла неуклюжей, и Куро сам это понял, но смеяться Широ не стал. Он будто ловил чужое дыхание, боясь его упустить, его ресницы дрожали, а на лице застыло такое трогательное выражение, что Куро не сдержался, и фыркнул. Широ мгновенно открыл глаза и обиженно насупился. - Да, я тоже никогда не целовался, - обиженно проговорил он, глядя исподлобья. - Прости, дело в другом. - Тогда сделаешь это ещё раз? – в светло-карих глазах мелькнула искорка хитринки, а бледные губы тронула лёгкая улыбка, и на сей раз Куро не стал задавать лишних вопросов. Он пропустил момент, когда успел обнять Широ и прижать к себе, глубоко вдыхая едва уловимый запах его кожи. Чёртов мальчишка, он подавался навстречу с такой покладистостью, словно говорил: «Хочешь ещё? Хочешь большего?» Куро было стыдно за свои мысли, а вот телу стыдно не было – оно с готовностью отзывалось на все прикосновения и на поцелуи. Этот поцелуй был долгим, и отстранялся Куро нехотя, лишь остатками здравого смысла соображая, где они находятся. Он увидел раскрасневшиеся щёки Широ, его глаза, подёрнутые странной и непривычной поволокой, и решительно отодвинулся. И всё же он был доволен. Слова могут быть пустыми, ничего не значащими, могут быть просто водой, но не поступки. Возможно, не стоило переступать ту черту, что разделяет всех людей - даже близких друзей, каковыми они не являлись, - но Куро не жалел. Он даже уже не чувствовал себя смущённым и растерянным. Чутьё подсказывало, что его ещё много раз попытаются обвести вокруг пальца, но всё же хоть в одном его не обманут. «Просто хочу» - самый честный ответ в такой ситуации. Они сидели рядом и смотрели в окно. Бесцветные облака торопливо проплывали мимо, и вместе с ними уплывали все ненужные слова, повисшие в воздухе и оставшиеся невысказанными. Сердце учащало свой ритм, когда в голове всплывали мысли о предстоящей ночи под одной крышей – Куро одновременно и опасался этого, и предвкушал, понимая, что если не тронут его, то он сделает это сам. Слишком велик соблазн, словно этот поцелуй снёс все тормоза, вдавил педаль газа в пол и заставил нестись вперёд, сломя голову. Прямиком в пропасть.