Подумаешь, платье

Они познакомились давно. Ни один из них не помнил ни числа, ни даже месяца этой исторической даты. Знали только, что тот день был особенным. Хотя бы потому, что два совершенно незнакомых человека подрались на улице из-за какого-то пустяка, угодили в одну больницу и в течение месяца тусовались в одной палате, доводя товарища по несчастью до белого каления. Знакомство было долгим, в силу «сволочного характера» Алауди, как часто выражался Джотто, когда кто-нибудь спрашивал про их знакомство. Жизненные позиции и характеры парней настолько сильно различались, что они не могли нормально разговаривать, только спорили. Плюс ко всему Алауди первое время воспринимал Джотто как заносчивого мальчишку, на что последний огрызался и обзывал холодного блондина «старым пнем». И правильно делал. Всего четыре года разницы погоды не сыграют. Но постепенно ледяной принц начал оттаивать под натиском неудержимого темперамента Джотто. Теплый, общительный, весь такой солнечный итальянец и холодный, замкнутый в себе француз, оба живущие в чужой стране. Не удивительно, что они сошлись. Их роман, в отличие от процесса знакомства, развивался бурно, стремительно, страстно, наполняя незнакомыми ранее эмоциями. Джотто порой заставлял Алауди проводить долгие «вечера откровений», когда они рассказывали друг другу о своем прошлом, почему переехали из родных мест в Аргентину, чуждую обоим и многое другое. Часто эти вечера заканчивались ожесточенным спором и последующим примирением в постели. Но даже далекий от романтики Алауди отдавал должное этим «девичьим посиделкам». Ведь именно так он узнал, что Джотто тоже танцует… Для них словно открылась новая дверь в мир, полный интересностей и развлечений. Они подробно ознакомились с резюме партнера и пришли к выводу, что даже работать они смогут вместе, так как оба закончили школу классических танцев. Пара недолго думая подала заявку в первый попавшийся проект на участие в крупной танцевальной постановке, где их взяли с руками и ногами безо всяких просмотров из-за хронического дефицита юношей. А тут сразу два, да еще и очень симпатичных. И способных вытворять на сцене невероятное. Они быстро поднимались по карьерной лестнице, не расставаясь даже в танце. Их ставили в те композиции, где можно было допустить партнерство двух мужчин, ибо иметь с женским полом даже рабочие отношения партнер/партнерша ни один из них не пожелал. Но руководители танцевальной труппы ни разу не пожалели. Смотреть, как Джотто плавно изгибается в сильных руках Алауди, как они выполняют сложнейшие шаги и фигуры, демонстрируя высокий профессиональный уровень. Публика после выступлений с их участием всегда уходила воодушевленная, восторженная и эстетически удовлетворенная. И все же, не может быть хорошо/идеально/тихо-мирно. Обязательно «кто-нибудь нудный и противный» начнет возмущаться спокойной жизнью. - Джотто, - Алауди перебирал влажные волосы любовника, уютно свернувшегося в клубок у него под боком. – Мне скучно. - Пять минут назад ты так не думал, - устало протянул итальянец. Нет, он никогда, наверное, не привыкнет к этой резкой перемене холодного и неприступного Алауди во время секса – пылкий, страстный, внимательный, жадный до безумия. Приятное изменение, но вот попа Джотто так не считала. - Ты готов повторить? – блондин провел прохладными пальцами по смуглому плечу, заставляя вздрогнуть и прижаться к теплому боку посильнее. - Нет, я не в состоянии, - Джотто потянулся. – Так почему тебе скучно? - Нового чего-нибудь хочется, - меланхолично протянул Алауди. Джотто вытаращился на блондина, чуть приоткрыв рот. - Ты? Хочешь нового? Я сошел с ума или у меня со слухом туго? – фраза настолько не в характере Алауди, что выбивает из колеи даже привыкшего к его причудам Джотто. - Ну да, - мужчина перевернулся на бок. – Неужели тебе не надоела рутина, размеренная жизнь дом/работа/дом? - Но ведь это нравится тебе, - Джотто потерся носом о крепкую грудь, пряча лицо. – Как я могу быть против? - Не прячься, я знаю, что ты улыбаешься, - Алауди оттянул за светло-русые волосы голову любовника, чтобы посмотреть в небесно – голубые глаза Джотто. Тот действительно широко улыбался. – Не обязательно потакать всем моим прихотям. - Ага, конечно, а потом получить в двойной дозе? – возмутился юноша. - Не надо забывать о себе, - серьезным тоном произнес Алауди. - Я и не забываю, - усмехнулся Джотто. – Мне просто нравится потакать твоим капризам. Они всегда разные. - Это я капризничаю? – пришла очередь Алауди возмущаться. – Что ж, учту. Но на самом деле. Я хочу чего-нибудь новенького. В рабочем плане. - Ну… можно записаться на конкурс. Я слышал, там скоро что-то грандиозное намечается, а мы как раз давно нигде не участвовали, - задумался Джотто, почти засыпая в сильных руках любимого. – Не хочешь? - А какие там категории? – Алауди чуть оживился. Его тоже клонило в сон. – Уж если браться, то за соответствующее нашему уровню. - Завтра сходишь к дирекции и узнаешь, а сейчас – спать, - скомандовал Джотто, поворачиваясь спиной к мужчине и прижимаясь лопатками к его груди. - Спокойной ночи, - блондин поцеловал юношу в висок и покрепче прижал к себе теплое тело, без которого под боком уже не мог засыпать. *** - Джотто! У меня хорошие новости! – впервые за несколько лет совместной жизни Алауди(!) влетел домой счастливым вихрем. - Что такое? – Джотто показался в дверном проеме, ведущем на кухню, в фартуке и с половником в руке. Алауди долго привыкал к этому зрелищу «примерной жены», но сейчас даже острить не стал по поводу внешнего вида любовника, а со сверхзвуковой скоростью налетел на возлюбленного, закружив его в импровизированном танце по прихожей. - Мы участвуем в региональном конкурсе! Я нас записал! – блондин ловко перекинул любовника, вынудив того изящно прогнуться в спине. Одной рукой Джотто вцепился в плечо неадекватного Алауди, а другой упрямо держал поварешку, стараясь не задеть ею пол. – В танго. - Ты спятил?! – Джотто резко выпрямился, так, что позвонки с тихим щелчком встали на место. Половник пронесся в лихом миллиметре от блондинистой головушки, но в последний момент Джотто отвел руку, вспомнив, что ему еще суп мешать этой штукой. - А чего такого? - А того! Это парный танец! - Мы же пара, разве нет? - Но не мужчина/женщина, идиот! – Джотто от возмущения начал бегать по прихожей, размахивая половником. – Нам запретят участвовать! - Успокойся, я все продумал, - Алауди спокойно, с присущим ему хладнокровием, снял пальто и поднял с пола объемистый сверток. – На, - пакет был вручен ошалевшему Джотто. – А я пока доготовлю, - заботливые руки мужчины сняли с парня фартук и вытащили из ладони половник. - Что мне с этим делать? – юноша недоверчиво смотрел на сверток, словно держал в руках бомбу. - Примерь, а потом начнем репетировать. У нас на все про все три дня, - пояснил Алауди, немного шепелявя, так как зажал в зубах многострадальный половник, завязывая фартук. Джотто послушно потопал на второй этаж, не замечая насмешливого взгляда любовника. Блондин хмыкнул и пошел на кухню. Убавил газ, прислушиваясь к звукам с верхнего этажа. Хлопнула дверь в их совместную спальню. Ухмылка вновь растянула бледные губы. - Раз, - начал отсчет блондин, помешивая варево на плите. Сверху слышалось громкое шуршание пакетами. - Два, - все звуки утихли. По плану, Джотто сейчас должен созерцать разложенные на кровати вещи и проводить аналогию. - Три, - по-прежнему тихо. Только сейчас должно прийти понимание. - Четыре… - блондин выключил газ, скинул фартук и приготовился. - АЛАУДИ! – свирепый вопль с верхнего этажа. - Что, солнце мое? – посмеиваясь, блондин показался в коридоре. А с лестницы сбегал разъяренный Джотто, размахивая небесно-голубой тряпкой. – Разве оно не подходит к твоим глазкам? - Это же… Это… - русоволосый юноша глотал воздух ртом, поражаясь наглости любовника. – Это… - Подумаешь, платье. Что в этом такого?.. *** - Ох, Алауди, добрый вечер! – к только подошедшей паре подлетел полный мужчина, заместитель директора и один из организаторов конкурса. – А это и есть Джитта, сестра Джотто? Они действительно как две капли воды! А почему он сам не захотел участвовать? Близнецы в танго салон… арр… вы бы всех уделали! - Мой брат нехорошо себя чувствует на протяжении долгого времени, - тонким голоском сообщила «Джитта» под печальное покачивание головой Алауди. – Мы его интенсивно лечим. - Как жаль, - грустно вздохнул мужчина. В толпе танцоров и гостей его громко окликнули, и он встрепенулся. – Простите, вынужден вас покинуть. Эти животные мне покоя не дают! Парочка проводила взглядом резво поскакавшего в сторону зала мужчину. Как только вокруг них образовалась зона, где их все видят, но никто не слышит, «Джитта» набросилась на блондина. - Я тебе в сотый раз повторяю: плохая это идея. Валим, пока нас не спалили! - Успокойся, веди себя естественно, - Алауди придерживал бедного Джотто (а это был именно он, бедняжка. Вот как плохо быть единственным ребенком в семье) за талию. На каблуках он держался не совсем уверенно, хотя они и репетировали дома множество раз. – Разве у тебя адреналин не зашкаливает? - Острых ощущений захотелось? – продолжал возмущаться Джотто, повиснув на локте мужчины. – Сам бы и напяливал это дурацкое платье! - У меня телосложение не такое хрупкое, как у тебя, - тихо пояснил блондин. – Солнце, ты слишком бушуешь. - Имею право! - Смотри не запнись… - Без тебя разберусь! И так далее в том же духе. Оба привыкли за три с лишним дня-то. К слову, об внешнем виде этой парочки и немного о приготовлениях. Алауди ничем не отличался от других танцоров-мужчин. Классические брюки, до блеска начищенные черные туфли, белоснежная рубашка, приспущенная узкая лента галстука и приталенный пиджак, выгодно подчеркивающий широкие плечи. А вот Джотто… Что и говорить, баба бабой, если не смотреть под юбку. Ведь все, что Алауди берется «продумывать», он обмозгует до последней мелочи. Поэтому он основательно прошелся по магазинам, скупая необходимое, чтобы превратить парня в «прекрасную неотразимую леди». Первой и главной покупкой стала силиконовая грудь. Чтоб все было натурально. Джотто офонарел, когда увидел сей предмет женской анатомии. А уж когда Алауди присобачил эту хрень к совершенно плоской груди любовника… Джотто умирал от стресса и потери душевного равновесия, а блондин катался по полу в приступе истерического хохота. Ну а дальше покупки шли по списку. Черные туфли на среднем каблуке(пожалел и без того убитого Джотто, не стал пытать 15-сантиметровой шпилькой) и облегающее платье чуть ниже колен с разрезом по правому шву для свободного движения ног во время танца. Закрытый лиф и полностью открытая спина. Увидев Джотто в этом чуде впервые, Алауди познал состояние собаки Павлова, истекая слюнями, в то время как любовник отчаянно матерился и пытался призвать к совести офигевшего по всем параметрам блондина. Но это же Алауди. И вот, они на конкурсе. На пару оглядываются, про них шепчутся. Но «девушка» по-прежнему продолжает ругаться, проклинать и выражать полное негодование. Необычная пара притягивает взгляды, на них хочется смотреть, не отводя глаз, слишком красиво сочетаются одетый в черное блондин и русоволосая «девушка» в небесно – голубом. Пусть создается впечатление, что миловидная особа сейчас перегрызет мужчине горло, если он скажет еще хоть одно слово, сопровождаемое довольной усмешкой. Это не важно. Это бытовые мелочи. Главное, они прекрасны. *** - На сцену приглашается пара номер восемнадцать: танго салон, - девушка приветливо улыбнулась танцорам. - Наш выход, - шепнул Алауди, увлекая Джотто на сцену. Оба напряжены до предела. Каждый боится оступиться. Первые аккорды импульсивной мелодии звучат в полной тишине. На сцене выделяется лишь одно яркое пятно света, в центре которого замерли танцоры. Музыка не знакома, но никто не запрещает в танго импровизировать. На этом и строится особая атмосфера чувственного танца. Немного ощутив ритм, позволив музыке проникнуть в кровь, Джотто начинает движение. Плавно обходит партнера, твердо переставляя ноги. Теперь он в своей стихии и туфли на каблуках ему совсем не мешают. Так даже удобнее. Алауди резко притягивает юношу к себе, прогибая в спине. Вскинутые руки кончиками пальцев касаются пола. Неуловимый перехват. Джотто скользит между ног партнера и поднимается. Алауди в один широкий шаг приближается, и они идут классическим шагом. Вместе с мелодией замирают. Ритм, наконец, позволяет Джотто пустить в ход известные ему фигуры танго. Блестящая калесита в сочетании с болео вызывает у публики недоумение с восхищением. Танец полон эмоций, в каждом прикосновении словно взрыв страсти. Джотто в надежных руках изгибается, показывая чудеса пластики, увлекая Алауди, вынуждая и его прогибаться и не стоять столбом, как большинство мужчин. Череда осторожных ганчо, чтобы не задеть Алауди каблуком. Танец близится к завершению, последние аккорды звучно отдают в молчаливом зале. Блондин сжимает бедро партнера, а Джотто тесно прижимается к груди, тяжело дыша. В зале вспыхивает свет. Зрители поднимаются с мест, бурно аплодируя. Танцоры кланяются и удаляются со сцены. Никто не замечает, что «девушку» порядком штормит, и она отчаянно цепляется за услужливо подставленное плечо. Естественно, никто и не сомневался, что они выиграют. Еще один блестящий штрих в карьере. Но чего оно стоило… - Мои ноги… - застонал Джотто, едва переступил порог дома, скидывая убийственную обувь и растирая ступни. – Больше никогда в жизни не доверю тебе выбор конкурса, Алауди. Эй, а что это с тобой? Блондин не ответил. Он молча подхватил юношу на руки и быстро поднялся в спальню. Там Джотто небрежно кинули на мягкую постель, нависнув сверху. Губы накрыли горячие губы Алауди. - Ммм, что ты творишь? – Джотто насилу оторвался от любовника, который нетерпеливо расстегивал рубашку. - Я с ума сойду, если сейчас же… - Ой, лучше молчи, - Джотто давно привык в такие моменты затыкать возлюбленного, способного сказать любую пошлость. А спустя пару мгновений раздался звук разрываемой ткани и тихий стон. Алауди редко хватало терпения нормально раздеть любовника, поэтому Джотто расстался уже с десятком рубашек, и теперь еще и с платьем. Но это хоть не жалко. Жадные влажные поцелуи, бесподобные ласки, тяжелое дыхание и громкие стоны. Ночь обещает быть долгой… *** Два молодых человека сидят в кабинете директора. Один сидит себе, болтая ножкой, а другой как бы невзначай завел руки за спину, потирая поясницу. Сегодня она болела больше обычного. Алауди ночью оторвался по полной. Не надо было включать в танец настолько откровенные движения, какие они использовали. Но, по закону подлости, гениальные мысли приходят с сильным опозданием. - Джотто, наконец-то ты поправился! – радостно щебетал замдиректора, перебирая бумажки. – А куда подевалась твоя сестра? Я хотел бы и ее пригласить на работу, директор уже одобрил! - Увы, она уехала домой сразу после вчерашнего выступления, - щеки Джотто покрыл легкий румянец. А он виноват, что руки кое-кого лезут куда не надо? Юноша зажал между коленей ладонь Алауди и сжал. Послышался хруст сустава и шипение со стороны блондина. - Очень жаль, - сокрушенно покачал головой заместитель. – Тогда вы можете идти. Я сообщу, как появится что-нибудь интересное. И да, Джотто… Почему ты хромаешь? - Он ножку натер, - обезоруживающе улыбнулся Алауди, под локоток выводя любовника из кабинета. Джотто сморщился. Мозоль имелась и вполне такая приличная. - А кто в этом виноват? – поинтересовался Джотто. – Все ты со своим маскарадом. - Я компенсирую, - мужчина усмехнулся, помогая любовнику надеть плащ. - Как? На Новый год Снегурочкой нарядишься? - Джотто, что за мысли? - От тебя нахватался! Пожалуй, они никогда не изменятся. Но, может, оно и к лучшему?..