Everybody can change

Хлоя. Образец стервозности и надменности с невинными голубыми глазками. Но Хлоя - тоже человек, способный чувствовать не только ненависть, раздражение и злость. И ей тоже может быть больно. Или любопытно. Или жалко кого-либо. И вообще, никто не знает, с чего бы она сделалась такой... Плохой. *** 10 лет назад Симпатичная, но сильно измождённая и бледная женщина с раскиданными по подушке блондинистыми волосами лежала на больничной койке. Лучшей больничной койке. В лучшей палате лучшей больницы города. Рядом с ней плакала девочка, лет пяти, точная копия своей матери. - Мама, мама, пожалуйста, поговори со мной в последний раз! - сквозь всхлипы говорила маленькая Хлоя, а это была она. Буржуа уже полчаса безудержно рыдала у кровати своей матери, узнав о ее скорой смерти. - Доченька моя, успокойся, прошу. Мне суждено умереть так рано, всего в 30 лет. Но мне есть, что рассказать тебе напоследок. Пожалуйста, выслушай меня и запомни все, что я скажу, - Хлоя подняла большие лазурные глаза на мать, - есть такая легенда, - продолжала Мария, - точнее, не совсем легенда, а сущая правда. У каждого из нас есть соулмейт, - заметив непонимание в глазах дочери, Буржуа-старшая пояснила, - родственная душа. Человек, близкий тебе по духу. Однажды и ты найдешь своего соулмейта. Видишь, твои ноготки сейчас немного отдают бирюзовым цветом?, - Хлоя удивленно оглядела свои пальцы и утвердительно кивнула, все еще хлюпая носом, - в один прекрасный день ты возьмешь за руку свою родственную душу и твои ногти вспыхнут яркой бирюзой. Ты можешь попробовать вычислить того самого, ведь бирюзовый - цвет, который олицетворяет его. Но, - умирающая расплылась в улыбке, - это мало у кого получается. К сожалению, наличие у каждого человека пары не всегда хорошо. По ошибке судьбы, у некоторых вообще нет родственной души. Они тогда остаются одиночками, хотя некоторые все же находят себе пару, но если случается так, что у избранного уже есть соулмейт, то этот человек умирает в 30 лет от неизвестной болезни. Потому что нельзя противоречить судьбе. Твой отец - человек с бесцветными ногтями. А у меня был суженный, но я пошла против воли судьбы и теперь должна умереть. Прости меня, Хлоя, за все и выполни мою последнюю просьбу - не иди против судьбы, - с этими словами мадам Буржуа закрыла глаза, и никогда больше не открывала. А Хлоя еще долго плакала у кровати матери, уговаривая ее проснуться и не желая слушать непонятный продолжительный писк... В тот самый день Хлоя ожесточилась. Выплакав все слезы, она встала, оглядела окружающий мир такими холодными отныне глазами и осталась такой. Непробиваемой, капризной стервочкой с израненной и нежной душой. *** Хлое бывало больно. Больнее, чем другим. Она потеряла мать. Боль. Она отдалилась от отца, точнее, он от нее. Боль. Ее не принимали в школе. Все та же тупая боль. С каждым ударом судьбы с сердца сдирался кусок. С каждым ударом судьбы корка черствости и бесчувственности становилась более непробиваемой и толстой. *** Хлоя пускала комментарии и надменные смешки каждой новоиспеченной парочке, по какой-либо причине обнаружившей свое предназначение и радостно или озадаченно смотревшей на свою половинку. Буржуа была искренне уверена, что Адриан - ее родственная душа. А кто ж еще? Он был последним и единственным, кого она любила. Она много раз пыталась взять его за руку, но эта штука работает только если ты это делаешь без задней мысли, просто так, от чистого сердца. И Хлоя свято верила, что она что-то делает не так, думает о том, сработает ли... Тем больнее ей было видеть, как Адриан хватает за руку Маринетт, чтобы сбежать вместе от акумы, и они озаряются яркой вспышкой, а потом весь день перешёптываются и разглядывают свои цвета - красный и зеленый. И ходят ужасно счастливые. Ну откуда ей знать, что это просто супергерои раскрыли друг другу личности. Безусловно, они хватали друг друга за руки в обликах спасителей Парижа, и ЛедиБаг была сильно разочарована, узнав, что ее соулмейт - Кот. Ведь она любила Адриана. А оно вот как все оказалось. Хлоя чуть не плакала. Но она видела, что не она одна совсем не рада новой парочке. Натаниэль. Он сидел, низко опустив голову и рисовал. Это занятие отражало его настроение. В этот раз линии были то жесткие и угловатые, то слишком бледные и мягкие, временами расплывшиеся от скудных капель мужских слез. Ему тоже было больно. Именно тогда Хлоя подсела к нему, к тому единственному, кто мог понять ее. Она ведь все понимала тоже. - Давай переживать вместе, - эта странная и по-детски наивная фраза была всем, что смогла выговорить Хлоя, - выговорись. Я пойму, но и ты меня пойми, - Хлоя крепко сжала его руку. И мир озарился для обоих.