Почему не я?

Бреду по коридору. Идиотский коридор. Идиотская станция. Идиотская жизнь. Мои мать и отец развелись, ещё когда я был подростком. Матери было глубоко плевать, что будет со мной. Прежде, чем уйти, она злобно высказала мне, каким никчёмным считает меня и моего отца, как жалеет, что встретила его, что родился я, и велела мне, наконец, отцепиться от её юбки и перестать быть маменькиным и папенькиным сынком. Помню, как слушал её, и в это время боль затихала и перерождалась в ненависть к матери. Всем, во что я верил, осталась только мечта о безбедном будущем с отцом. Но его забрали на станцию. От меня он отмахнулся, как от надоедливой мухи, и сказал, что меня на станцию не возьмёт. Тогда я озлобился на весь мир. И единственным лучиком света для меня стал он. Тот, кто взял меня к себе на станцию. Но я всё равно никогда не привыкну к жизни здесь. Бумажки, подсчёты, тупые секретари, вечно недовольные спонсоры… Как всё это достало. Вот уже и его комната. Сейчас, как всегда, постою возле неё и уйду. Незачем стучать. Он не ждёт меня. Он ждёт только своего ненаглядного ассистентишку. Я остановился возле двери в комнату Александра. Он мой босс и тот, в кого я безответно влюблён. Вздохнул и собирался уже было уйти. Из-за двери послышались крики, потом, кажется, звук удара. Я услышал голос Алекса. Он кому-то велел уходить. Обычно он таким тоном только меня прогоняет. Из комнаты вылетел запыхавшийся Терри. Тот самый ассистент Алекса. Он спешно удалился от комнаты, едва прикрыв за собой дверь. Я заглянул в комнату Александра. Он сидел на полу, прижав к лицу руку. Потом встал и доплёлся до холодильника, вынимая несколько банок пива. Одну он сразу открыл и, наверное, осушил её почти полностью. Он снова опустился на пол и рассыпал банки рядом. Не выпуская из рук первую банку, открыл вторую и принялся за неё. Я не мог позволить ему напиваться из-за этого глупого мальчишки. Я тихо вошёл в комнату и притворил за собой дверь. — Алекс, — едва слышно позвал я мужчину. — Алекс. — Я же сказал, уходи, — он повернул голову. — А, это ты… Уйди, старик. — Я всего на год старше тебя, — всё так же тихо проговорил я, отворачиваясь. Я не мог смотреть в его глаза. Александр ещё на несколько секунд задержал взгляд на мне, а потом снова перевёл его на банку с пивом. Я повернулся к нему и увидел след от удара на челюсти. — Кто это тебя так? — кивнул я на него, постепенно приходя в своё обычное расположение духа. — Ха, любимый, — как-то обиженно протянул Алекс. Любимый… Может, теперь ты поймёшь, как больно, когда любимый причиняет боль: бьёт, как Терри, или кричит, как ты на меня. — Сиди здесь, — я намочил в ванной тряпку холодной водой, положил в неё несколько кусочков льда из холодильника и сел рядом с Алексом. — Держи, — я прижал тряпку к синяку. — Спасибо, будешь? — буркнул он, протягивая мне банку пива. Я махнул головой. — Не надо. Лучше объясни, за что ты меня так ненавидишь? — Я не ненавижу. Я фыркнул, подавляя подкативший к горлу комок и часто моргая. Давно я не ревел, как девчонка. — Ну да, ты просто любишь другого. Почему? — выдавил я, поднимаясь и направляясь к двери. — Что «почему»? — как-то почти наигранно удивился Александр. Я остановился и повернулся к нему, но опустил голову. Стоило мне начать говорить, как жгучие слёзы, с трудом сдерживаемые, градом полились по щекам. — Почему? Ну почему всегда он? Только он. Ты даже пьёшь из-за него. Из-за меня ты никогда ничего не делал. Почему не я? Я резко развернулся и большими шагами направился к двери. Я почти схватился за дверную ручку как за спасательный круг, но Александр нагнал меня и, развернув к себе, прижал к двери за плечи. Я повесил голову на бессильно колыхавшуюся в рыданиях грудь. — Почему не ты? — тихо начал он, с каждым словом повышая голос. — Потому что я знаю, как много раз тебя ранили. Я не уверен в себе. Я не хочу стать одним из тех, кто причинил тебе боль. Вот почему не ты. Вот почему я всегда сдерживаюсь и отталкиваю тебя. Чтоб не сломать снова. Он поднял моё лицо за подбородок. Касание его пальцев обжигало. — Я не хрустальный! — неожиданно для себя выкрикнул я ему в лицо. — Я знаю. И Александр мягко накрыл мои губы своими. Так мягко, нежно. Я наклонил голову в бок, углубляя поцелуй. Вцепился в его плечи, не желая отпускать. Александр проник языком в мой рот, мягко скользя. Он отпустил моё плечо и подбородок, обнимая за талию. Всего меня словно наполнило тепло, я будто парил над землёй. Александр оторвался. — Солёные, — прошептал он, проводя по моей нижней губе большим пальцем. — А от тебя пивом пахнет, — я только сейчас открыл глаза. Александр улыбался. Я тоже. — Не бойся. Ты не сумеешь причинить мне боль, когда мы будем вместе, даже если попытаешься. Ты причиняешь боль сейчас. Не бойся. — Не боюсь, — твёрдо произнёс Алекс, увлекая меня в новый поцелуй.