Я кричала о том...

      Я мысленно кричала о том, что люблю его. Кричала тогда, когда он стоял на сцене, весь в свете софитов. Он стоял с другими членами группы, с друзьями, практически братьями, и вряд ли видел меня из-за слепящего света. Он улыбался, часто кивал и хлопал друзей по плечам. А когда пел, закрывал глаза от удовольствия, наслаждаясь каждой секундой и, как будто ловя музыку кожей. Он похихикивал и опускал глаза от смущения, когда слышал крики фанаток. Несмотря на уже 3 года на самой вершине, он не привык к этому и все так же краснел. Он был суровым репером со всеми присущими ему атрибутами, но сразу менялся, когда приходилось исполнять лирическую песню. Он всегда стоял сзади во время танцев, говорил, что совершенно не умеет танцевать, что бревно и то лучше, но сразу преображался, когда было действительно нужно.       Я мысленно кричала о том, что люблю его. Кричала тогда, на фансайнах, когда сама стояла вдалеке, а он сидел за столом и подписывал открытки одну за одной. Он любит корчить рожи на таких мероприятиях, показывает много эгье и использует любую забавную вещицу для того, чтобы рассмешить фанатов. Он с легкостью фотографируется и не боится выглядеть немножко дурачком. Он меняет прически и цвет волос, как в известной поговорке про девушку и перчатки. Любит обниматься с ребятами и вместе угорать, фоткаться на фоне фанатов. У него в арсенале уже была маска для сна, своя же сломанная рука, водный пистолет, маска клоуна и множество мягких игрушек. Он много улыбается, посылает воздушные поцелуи и смеется. Смеется над собой, остальными ребятами и фанатами.       Я мысленно кричала о том, что люблю его. Кричала тогда, когда со стороны смотрела на очередную фотосессию группы. Стильно одетые, накрашенные, с уложенными волосами и полнейшей уверенностью в своих силах. От них было не оторвать глаз. Но он всегда выделялся. Веселый и шебутной, он никогда не забывал о том, что несет ответственность за всю группу. Не зря он папочка. Он решает важные вопросы, учит и всегда беспокоится. Пытается помогать, как может, отчего голова всегда забита. Когда на фотографиях они все вместе, он старается особо не выделяться. Иногда выставит вперед свою женушку и старшего хена в одном лице, в следующий раз это будет макнэ или второй суровый рэпер в компании. Он зачастую сзади, всегда прикрывает и дает ощущение надежности. У каждого в команде своя роль, но он не всегда уверен, что справляется со своей.       Я мысленно кричала о том, что люблю его. Кричала каждый раз, когда смотрела на его предебютные фотографии. Кривляка, улыбака, он носил очки и много селфился. Такое ощущение, что сейчас практически ничего не изменилось. Разве что забот стало больше, что отражается в манерах и на лице. Кажется, помню каждую складку в уголках его рта и каждую малюсенькую морщинку около глаз. А тогда, несколько лет назад, он еще больше любил фотографироваться, вечно строил из себя крутого и при улыбке практически не показывал зубы.       Я мысленно кричала о том, что люблю его. Кричала тогда, когда его голова покоилась на моих коленях. Запуская свою руку в его волосы, срывала довольный вздох с его пухлых губ. Массировала и пыталась сделать так, чтобы ему было удобно. Он приползал ко мне в соседнюю комнату во время их выездных концертов, весь уставший и еле держащийся на ногах. Он говорил, что я придаю ему сил, что, благодаря мне, он с легкостью может двигаться дальше, вот только я всегда стояла на месте. Ради него. Когда я заканчивала с массажем, он переворачивался на живот и утыкался мне в коленку носом. Пыхтел и сопел, начиная засыпать, но потом сразу вскидывался, целовал меня и уходил. «Если менеджер завтра не найдет меня в моей же постели, ты меня больше не увидишь», улыбался во все 32 и тихо прикрывал за собой дверь.       Я мысленно кричала о том, что люблю его. Но никогда не говорила этого вслух. Было как-то неудобно, неловко и очень страшно. Наши отношения были на стадии «подвешены за веревку на высоте километра». Одно неверное движение и все будет потеряно. Все произошло в первый месяц, как я пришла работать визажистом у ребят. Не было неловких свиданий, первых «особенных» поцелуев и робких признаний. Все произошло как-то само собой. Он пришел вот также однажды, уверенный в себе, безумно красивый и все понеслось, закрутилось так, что не остановить. Я попыталась стать для него отдушиной, местом отдыха, домом, куда хотелось бы возвращаться. Никто из ребят не знал о нас, а официально мы не встречались. Это вообще нельзя было назвать отношениями, но я дорожила тем, что есть. Каждый раз я со слезами на глазах смотрела ему вслед и поговорила тихое полувопросительное «До встречи». Он оборачивался практически в дверях, еще раз улыбался и еле заметно кивал.       Я все также мысленно кричала о том, что люблю его, даже сейчас, стоя за кулисами. Они были на сцене, очередной концерт уже в Сеуле. На Нам Джуне был классический костюм, но черные джинсы были бунтарски порезаны на коленях, волосы были в творческом беспорядке. Сердце пыталось выпрыгнуть у меня из груди и сейчас билось где-то в районе горла. Дышать было трудно, а ладони были потными. Сейчас он даже не был Нам Джуном, сейчас он был Рэп Монстром. Казалось он родился уже с речитативом, и еще в роддоме разговаривал не через «агу-агу», а с помощью «йоу-йоу». Он показался мне ангелом, и я закрыла глаза, сразу почувствовав на щеке слезу.       Последняя нота, последние слова, и вот они уже приближаются ко мне. Я выдаю каждому полотенце, в ответ слышу усталое спасибо. Он сразу говорит остальным членам группы, что не пойдет на вечеринку и немного поспит в комнате для макияжа. Они кивают, он уходит, а я иду следом. Сейчас создается яркое впечатление, что все всё знают, просто молчат. Он заходит в комнату первым, я захожу, закрываю дверь и начинаю плакать. Не могу остановиться и лишь беспомощно всхлипываю, прикрывая рот рукой. Он сразу оборачивается, в его глазах волнение. Подходит ближе и обнимает за талию, заглядывая в глаза, беззвучно спрашивая, что случилось. Я собираю волю в кулак, хотя страшно до чертиков, и еле слышно шепчу:       - Я люблю тебя.       Вижу, насколько он ошарашен и от этого еще страшнее. Он не ожидал, потерян и не знает, что сказать, а я закрываю глаза и отсчитываю секунды до полного конца. Но он лишь притягивает меня ближе и, наклоняясь, носом утыкается мне в плечо:       - Наконец-то.