Тот момент, когда мы влюбились

Утро начиналось вполне хорошо. По крайней мере для Блейка старшего. В постели рядом с ним лежали две довольно красивые девушки, а он, как предводитель этого "гарема", устроился посередине. Их головы покоились на его смуглой груди, а руки хозяйски гуляли по всему телу. И ему это нравилось. Это доставляло ему удовольствие, покой, релакс. Пусть, возможно, с точки зрения морали это было и неправильно, но кому какая разница. Это земля. Здесь нет правил. Глаза опять стали затягиваться легкой пеленой дремы, как знакомый до боли голос, такой ненавистный, и так бесящий его, вырвал в реальность. Кларк. Чертова блондинка возомнила себя главной здесь, и теперь следует по пятам у него, диктуя что он должен делать, а что не должен. Как же он бесился из-за ее ухажера, Финна; нет, это была не ревность, просто он не мог представить, как им может нравится вся эта дурацкая слащавость в отношениях. Его просто передергивало, когда они друг для друга что-то ласково мурлыкали, честное слово, хотелось отойти в кусты и просто проблеваться. Почему она так всем нравилась? "Ангельская принцесса". Девушка бесцеремонно откинула край палатки, своим звонким голоском разрушая блаженственные часы Беллами и проходя в центр. Девицы, обжимавшие парня, сразу зашипели, выскочив из постели и тщетно пытаясь быстро собрать разбросанные по всему помещению шмотки. Блейк состроил недовольную гримасу. - Вставай. Я ждала, пока ваше королевское величество проснется, больше двух часов, - Кларк попыталась вложить в эту фразу весь возможный сарказм, чтобы хоть как-то достучаться до этого беспардонного засранца. - Все, райский остров закрыт. Одевайся, бери оружие; нам нужно набрать воды. Жду через десять минут у ворот. - А с чего ты вообще решила, что я с тобой пойду... Принцесса? - опять эта его фирменная ухмылочка, опять издевается, сукин сын. Блондинка удивленно вскинула брови. - А что, уже не способен на что-то, кроме пересыпания с девушками? - возможно в ее глазах мелькнуло нечто странное, и ее слова оказали совсем не то действие, которое она хотела передать. Его глаза моментально сузились, а на губах заиграла ядовитая усмешка. - Неужели ты ревнуешь? - внутри него буквально все клокотало от восторга и ощущения собственной победы. Пусть даже победа эта была фальшивой. Просто ему так нравилось выводить ее из себя. В прозрачно-голубых глазах, чистых, словно река, вспыхивало яростное пламя, милые пухлые щечки сразу заливались румянцем, а маленькие кулачки тут же сжимались в смертельной хватке, будто она уже представляла, как душит его. То же было и сейчас. Больше всего Беллами хотелось расхохотаться, так уж смешно она выглядела негодующей. Но он лишь продолжал просверливать ее своим взглядом. - Чтоо?! - выдохнула наконец она. - У тебя, по-моему, уже окончательно мозг поплыл, - ей казалось, что она в любой момент может взорваться, как вулкан, но также она понимала, что важно сохранять хладнокровие и не поддаваться на его колкие издевки, иначе он уже в какой раз одержит победу, а этого допустить нельзя. - Сам подумай, как я могу ревновать тебя. Даже не надейся, Блейк, у тебя нет шансов/ Прости, - девушка, ликуя внутри оттого, что смогла уделать этого самовлюбленного придурка, изобразила на лице печально-сочувственную мину и, гордо тряхнув волосами, удалилась из палатки. Парень так и остался сидеть с открытым ртом, переваривая услышанное. Это блондинистая сучка смогла-таки опустить его. Как он мог потерпеть поражение?! В груди закипала жгучая ненависть, прожигая сердце, легкие, словно сверля его грудь. Ну ничего, он еще покажет этой выскочке кто тут главный и перед кем не стоит выделываться, им предстоит довольно длинный путь до реки и обратно, достаточно длинный, для того, чтобы постебаться и отыграться на ней. Одерживаемый какой-то безумно-странной жаждой мести, он судорожно натягивал на себя брюки, а мысли все его были забиты одной этой гребаной девушкой, все его сознание кружилось вокруг нее. Беллами присел на край кровати, стараясь успокоиться и привести мысли в порядок. Он сделал глубокий вдох и медленно поднялся, готовясь к супер-приятной прогулочке со своей маленькой принцессой. Небрежно оддернув край, он вышел на свежий морозный воздух, приятным холодком пробежавший по лицу. Сейчас была середина осени и утром, как и вечером, уже было довольно холодно. Лидер не представлял, как они смогут пережить зиму. У них нет ни теплой одежды, ни нормального обогреваемого жилья. Можно конечно попробовать отыскать бункеры, но он не думал, что в них могло быть теплее. Оставалось надеяться лишь на чудо, потому что больше было не на что. Он окинул взглядом лагерь, ища свою "подружку" и в тот же момент опять ощутил приступ тошноты. Девчонка прощалась со своим парнем, обняв его за шею и присосавшись губами. Господи, они шли всего на пол дня, но по ней можно было подумать, что они с Финном видятся последний раз в жизни. Какая же все-таки она сентиментальная, как Блейк мог хоть на минуту подумать, что она могла бы быть достойным со-лидером. Закатив глаза, он приблизился к влюбленной парочке. - Пора заканчивать ворковать со своим женишком, пошли. А то к вечеру не соберемся, - вот он и уравнял счет. Девушка прожгла его глазами, словно лазерами, но все-таки отпустила Финна и пошла к выходу из лагеря. Прихватив с собой еще пару парней, в данный момент шедших сзади, Кларк и Беллами отправились в путь. В руках из стороны в сторону болтались канистры, дорога была неровная, и девушка наверное уже раза три чуть не подвернула ногу. С Блейком они обменялись парой "доброжелательных" фраз и теперь шли молча. Хоть они больше не проронили ни слова, все их мысли были заняты друг другом. Кларк сама не понимала, почему думает о нем. О этом чокнутом, озабоченном, саркастичном эгоисте. И все же что-то тянуло ее к нему, какая-то неведомая сила. И ныне она не могла представить свою жизнь без его каждодневных ухмылок, фразочек, поддевок. Она знала, что на самом деле Беллами не такой. Просто он скрывает свои истинные чувства под маской неприступности, сарказма, злости. Возможно, он открывается только близким людям. Только Октавии. А ей нет.... Кларк помахала головой, словно отгоняя невидимых мух, роившихся в ее прекрасной блондинистой головушке. И как она вообще могла подумать о такой ерунде?! Он такой, какой он есть, настоящий, потому что вечно играть на публику невозможно, и нет и в помине никакой доброты, ласки и нежности. Девушка мысленно отругала себя за столь идиотские предположения. - Что, Принцесса, отмахиваешься от мыслей о том, что я буду с тобой целоваться? Правильно делаешь. Ей так захотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым по башке, желательно топором, но она и в этот раз сдержалась, лишь притворно мягко и нежно улыбнувшись. - Нет, Блейк. Отмахиваюсь от мыслей о том, чтобы подстрелить твое достоинство. - А ты, как я посмотрю, не промах. За словом в карман не полезешь. Что ж, можешь не рассказывать мне правду. Но я-то знаю, - подмигнул он. Ублюдок. Кларк лишь поджала губы. Нахмурившись, она забыла смотреть себе под ноги и там, разумеется, нарисовался корень. Зацепившись, буквально за секунду до падения, как это обычно бывает, она поняла, что изрядно разобьет свое личико, но опоры рядом не было и ничто не могло задержать ее "полет", как вдруг большие, теплые руки подхватили ее за локоть, крепко сжимая, и тянули наверх. Беллами сам не понял, что и зачем он сейчас сделал, тело сработало на автомате и вот он уже держит человека, которого он фактически ненавидит всей душой, чуть ли на руках. Опомнившись, он рывком поднял ее на ноги и отшатнулся. Впервые за все время, Кларк не захотелось отвечать ему исключительно со злобой, и слово скользнуло абсолютно свободно: - Спасибо. На секунду их взгляды пересеклись, но этого хватило, чтобы по ее телу пробежала легкая дрожь. В его коньячных глазах проскользнуло что-то новое, совершенно не знакомое ранее. Не ненависть, не злоба, не усмешка. Это было нечто наподобие... потерянности. Глянув в эти бездонные синие океаны, он буквально потонул в них, и внутри что-то щелкнуло, будто невидимый ключик отпер какую-то прочно закрытую, запечатанную дверцу в груди. Смущение накрыло обоих с головой, и без лишних колкостей (они были сейчас абсолютно неуместны), Беллами отвернулся и пошел дальше. Не проронив более ни слова.