Betrayed cur

Он всегда был рядом, когда Люцифер пал, когда тот был отверженным своим же отцом, и когда вокруг него образовалась армия верных псов. Он сам был псом. Побитой шавкой, которая всегда возвращалась к своему хозяину.

Ощущение чужих пальцев на своём горле стало постоянным. Тугой ошейник — неизбежным.

Непродолжительные ласки, перепадающие после удачно выполненного дела. Разрешение остаться в постели, после того, как обошлись с ним, словно с девкой из борделя. Все пути назад уже давно были отрезаны, да и не рассматривались никогда всерьёз. Грудь и горло уже давно были покрыты бинтами, которые в моменты близости по-хозяйски срывали, оставляя новые царапины на бледной коже. — Самаэль, — глухой голос в полутёмной комнате, — тебе нравится? —Да, мой господин. Ему нравилось сидеть на коленях и склонять голову перед этим сильном архангелом. Ему нравилось подчиняться ему. Нравилось слышать одобрительные смешки, когда что-то делал правильно. Самаэль погряз во всё это уже по самое горло и не было никакого желания даже избавиться от этого, причиняющего тупую боль, ошейнике. Он будет верной собакой, ведь сам того пожелал.