К черту испанский!

— Чувак, я считаю, что ты не прав. После этой фразы Гилберта, Франциска было уже не свернуть с опасной тропы, а тропа всегда была опасная в случае, когда Гилберт пытался его одернуть. Но комбо из глупости, сопровождаемой этой фразой верного Байльшмидта, всегда срабатывало усилением решимости свершения авантюрного поступка. Франциск подался вперед, глубоко вдохнул и громко произнес: «Артур, списывать нечестно». Класс очумело обернулся к Бонфуа, Гилберт цокнул языком, Артур состроил кислое, как лимон, лицо и обернулся к дуэту своих ненавистных одноклассников. — Что за тупость ты опять затеял? — спросил он, и в этот момент Антонио все же влез в открытое нараспашку окно, ловко соскользнул на пол и, оставшись не замеченным, скользнул под заднюю парту. Гилберт тяжело вздохнул, Артур нахмурился, ожидая, как и весь класс, продолжения нападок, но Франциск лишь оправил волосы и заговорил на отвлекающую тему: — Я просто к тому, что если тебе придет в голову, что экзамен по испанскому удастся списать, то ты сильно ошибаешься, во-первых, потому что не с кого, во-вторых, потому что ты просто не умеешь это делать, а в-третьих, потому что твой взгляд выдает тебя с головой, сейчас ты жаждешь лишь… — Заткнись, кретин, — потерял интерес Артур, снова утыкаясь в листок бумаги перед собой, где черкал какие-то эротические эскизы. Класс немного подождал продолжения хоть какого-то шоу, а потом занялся дальнейшим ожиданием начала экзамена. Когда все окончательно утихомирились, Франциск начеркал записку Гилберту, умоляюще на него посмотрел, и тот некоторое время боролся с взглядом друга, а потом буркнул: «С тебя пачка сигарет» и пошел к окну. На него немного попялились, парочка девчонок хихикнула, кто-то возмущенно зашептался, но Байльшмидт невозмутимо выкурил сигарету в окно, выронил окурок, подобрал его вместе с едва заметной запиской с пола, выкинул окурок в окно, а записку профессионально зажал между пальцами и невидимо для взгляда окружающих подсунул под ладонь Франции, вернувшись к нему. Когда в класс зашла преподавательница, все уже истомились, и ее появление встретили облегченным вздохом: черт с ним с экзаменом по испанскому, но зато скоро они станут свободны, как места в душных летних кафе, и упорхнут заниматься важными вещами к домашним компьютерам. — Составляла не я, меня спрашивать бесполезно, одно лишнее движение, и я вас с удовольствием выгоню прочь, — крутанула в руках указку стройная высокая девушка, затянутая в эротичный пиджак поверх короткого черного платья. — Мы поняли, Наташ, — мурлыкнул Франциск, класс расслабился, а сам Бонфуа сперва попал под пристальное внимание, а потом из женского принципа — под игнорирование. Записка была крохотная, ответы на тест верными, зрение у Франциска идеальным, и не страшно французу было ничуть — нагло положив клочок на колено, он приступил к списыванию. Наталья заметила взгляд Франциска, устремленный под парту, одновременно с тем, как Гилберт заметил ее взгляд, устремленный на Бонфуа. Не успев придумать ничего лучше, Гилберт накрыл колено друга ладонью, закрывая записку. Франциск мгновенно вошел в роль, тихо мурлыкнув и шепнув: «Гил, не сейчас». Байльшмидт покрылся краской, преподавательница, вспыхнув румянцем, проигнорировала ситуацию, класс же взорвался фейерверком эмоций. Франциск совершенно спокойно накрыл ладонь готового сбежать прочь Гилберта, погладил ее, а потом взял его за руку под партой, зажав шпаргалку между их ладонями. Тест он списать уже успел. Из класса Наталья сбежала первой, быстро собрав листы. Одноклассники помедлили и ушли тоже, отпустив злые и ехидные комментарии. Франциск и Гилберт, оставшиеся в помещении одни, разомкнули руки. — Блять, Франц, и оно того стоило?! — взвыл Гилберт. — Ты просто ненормальный, репутация из-за какого-то там испанского!.. — Еще бы оно того стоило, придурок, — шепнул Франциск, притягивая абсолютно шокированного друга к себе за плечи. — К черту испанский, ты мне давно нравишься, уйдем сейчас в лето вместе, плевать на всех… — Что значит к черту испанский! — возмущенно вылез из-под парты Антонио. — Бонфуа, ты наглый щенок хотя бы потому, что я — преподаватель испанского!.. Бессовестный Франциск притянул к себе шокированного Байльшмидта ближе и коснулся его губ своими. — Ты все еще не прав, чувак, нельзя такие темы мутить, хоть бы сказал… — успел выдохнуть перед поцелуем Гилберт.