***
— Я не могу пойти домой. Она думает это очевидно, но, похоже, Стайлз не понимает, потому что он смотрит на неё и хмурится. — Ты больше не чувствуешь там себя безопасно? Лидия качает головой, рассматривая тень от фонаря на его лице. — Я не могу просыпаться без тебя, хочу чувствовать тебя рядом, — говорит она четко, но тихо. Она больше не будет стесняться. Больше совершенно нечего скрывать. — Я не собираюсь засыпать без тебя. Она собиралась так говорить, и это прозвучало как требование, и, кажется, Стайлз не возражает. — Окей, — соглашается он, не отрывая взгляда от её лица. — Ты хочешь пойти ко мне домой? Когда он спрашивает, Лидия чувствует, что снова может дышать. — Да, — произносит она на вдохе. Его отец молчит, когда Лидия входит в дом Стилински сразу за Стайлзом, и она чувствует себя «не в своей тарелке». Девушка не первый раз здесь, но впервые в таком разбитом и растрёпанном виде. Их тела слабы и изморены голодом, да и мысли истощены не меньше. Сердце Лидии жжет, как порезы на лице и губах, и Стайлз — единственный, кому она доверяет залечить свои раны. Они сидят за столом, медленно потягивая бульон, чтобы их организм привык к еде. После, отец Стайлза решает, что Лидии нужно принять душ. Он не спрашивает, почему она здесь. Он не спрашивает, на сколько она собирается остаться. Просто говорит Стайлзу, чтобы тот дал ей гостевые полотенца, встаёт из-за стола и идет к раковине. На секунду останавливается и целует лоб Стайлза. Они не та семья, где часто вот так выражают свои чувства, но они очень глубоко любят друг друга, и в такие моменты, как этот, физическая близость бесценна. Это то, почему Лидия здесь. Не так ли? Она хочет физической близости. Она хочет чувствовать себя близкой кому-то. И она хочет этого со Стайлзом. Она хочет чувствовать его дыхание возле своего уха, биение его сердца на своей груди и тепло его пальцев на своем бедре. Она хочет каждую его живую частичку. — Ты что-то говорил о душе, — внезапно говорит она. Стайлз пялится на неё мечтательным взглядом, ничего не слыша. Она ударяет ножом по столу и он сразу приходит в себя. — Что? — Душ. — Точно! — соглашается Стайлз, подскакивая со стула. — Эм, ага, пошли. Душ там. Он ведет её в конец дома. В коридоре темно, и они идут на ощупь. Когда почти доходят до двери его спальни, он ныряет в комнату и зажигает свет. — Пришли, — говорит он. — Эм, ну ты просто вот так поворачиваешь ручку. Ага, ты поняла. Затем тянешь вот эту штуку, чтобы вода полилась из душа. Всё правильно. Я принесу тебе что-нибудь надеть, окей? — Окей, — тихо отвечает она и начинает раздеваться, не дожидаясь, когда он закроет дверь. На полке возле ванны стоят разные бутылочки и единственный достаточно новый кусок мыла «Ирландские источники». Лидия берет первый попавшийся под руку шампунь и открывая крышку, вдыхает. Стайлз. Даже не утруждаясь понюхать другие шампуни, она выдавливает его в ладонь и начинает намыливать волосы. Она смывает его и старается простоять под струей максимально долго, чтобы смыть всю пену, и в этот момент дверь открывается. — Лидия? — говорит Стайлз, немного громче, чем следовало бы. Она выглядывает из-за шторки и видит, что Стайлз закрывает одной рукой глаза, а другой протягивает ей полотенце. — Извини, я закрыл глаза, клянусь. — Я вижу, — говорит она, почти смеясь. — Просто я забыл дать тебе полотенца. Но вот, держи, одно. Оставлю его тут на столике. — Спасибо, Стайлз. — Ага, нет проблем. Он собирается уходить, и Лидия чувствует, как он покидает комнату, чувствует, что он всё дальше и дальше, и она не может сдержаться: — Стайлз! — он разворачивается так быстро, что забывает закрыть глаза. Видит её каких-то две секунды, затем вскрикивает от неожиданности и зажмуривается. — Стайлз. — Да? Вода всё ещё стекает по её телу, когда она смотрит на него, просто ждущего её. Ждущего. Её. — Мне нужно, чтобы ты… Просто… — запинается она. — Ты можешь открыть глаза. Он делает это так медленно, что складка между его бровями увеличивается. И затем Лидия просто стоит напротив него, абсолютно голая, а он смотрит в её глаза. Что-то внутри расслабляется, и напоминает момент, когда они впервые поцеловались. Она чувствует, как спокойствие разливается по телу, когда она смотрит на него. На этого мальчика она не обращала внимания, пока он не стал самым важным человеком в её жизни. — Лидия? Его голос пугает её и она жмурит глаза. — Ты можешь, пожалуйста… Просто… Стайлз, я… — две слезинки скатываются по её щеке, растворяясь в воде. — Мне нужно, чтобы ты обнял меня прямо сейчас. Не моргая, он скидывает свои ботинки и залезает в ванну, прижимая её тело к своему. Она тут же льнет к нему, утыкаясь носом в плечо, продолжая дрожать, он проводит рукой по её мокрым волосам и что-то тихонько бормочет на ухо. Все его штаны промокли, но это неважно, он обнимает её, давая волю её слезам. — Прости, — вдруг говорит она, отстраняя от него. — Я извиняюсь, я просто… — Я люблю тебя, — произносит он. Она кусает губу и моргает, а когда открывает глаза, видит перед собой совершенно другого человека. Она видит своего мальчика. Они вместе моют её кусочком мыла, спина Лидии прижата к груди Стайлза, когда он медленно проводит мылом по её животу и груди. Ей комфортно от того, как мягко вздымается и опускается его грудь, и ей не нужно стараться, чтобы выровнять их дыхание. И всё в этом вечере настолько естественно. Они так естественно выключают воду. Возвращаются в комнату Стайлза, где он естественно дает ей футболку команды Бейкон Хиллс по лакроссу с его именем на спине (и он уже никогда не получит её назад.) Это так естественно, когда Лидия берет расческу Стайлза, и он спрашивает её, может ли помочь, и он помогает, проводя по шелковистым прядкам настолько нежно, насколько способен, а капли с них падают на его клетчатый плед. И когда Лидия засыпает, забираясь под одеяло Стайлза, и сворачивается клубочком в его руках, это самое естественное, что они когда-либо делали.***
Стайлз становится тенью Лидии, а она — его. Они становятся отражениями друг друга ещё больше, чем раньше. Это происходит неосознанно, но в какой-то степени и осознанно, потому что она всегда чувствует, когда он заходит в комнату. Воздух меняется, и затем Лидия, не задумываясь, понимает, где Стайлз стоит, что он делает. Смотрит ли он на неё. Обычно он смотрит. После первой ночи мама отчитала её за то, что она не ночевала дома. Но потом Лидия появлялась в доме Стайлза, просила футболку, которую она надевала прошлой ночью, и ложилась на край его слишком маленькой двуспальной кровати. Он не танцевал победных танцев и не шутил над этим. Просто утыкался носом в ложбинку на её шее, обнимал за талию и прижимал ближе к себе. Они не целовались на прощание. Не разговаривали и не думали об этом. Они просто тихонько существовали вместе, балансируя где-то между дружбой и отношениями. Это самое интимное, что у Лидии когда-либо с кем-то было. Через несколько дней после того, как это случилось, царапины на лице Стайлза начали заживать. Они оба смогли вернуться к нормальному питанию. И они учатся привычкам друг друга. Стайлз стал пить чай перед сном, а Лидия чистит на ночь зубы под ту же песню, что и Стайлз. Она чувствует, что безвозвратно увязла в нём. Потому Лидия считает правильным обсудить это. Ломая традиции, она находит Стайлза сразу после школы, ловя его, когда он направлялся к своему джипу. Он ничего не говорит, просто открывает дверь и смотрит, как она садится в машину, старательно избегая его взгляда. Стайлз едет до своего дома. Выходит из машины, кидает ключ на панель, идет за Лидией, поднимается на крыльцо и достаёт ключи, чтобы открыть дверь. Дома никого нет — шериф ещё на работе, так что Лидия бойко вбегает в дом, на ходу скидывая каблуки. Она тормозит в гостиной, внимательно рассматривая стулья, прежде чем сесть в кресло. Стайлз заходит несколько минут спустя с пачкой мармеладных рыбок. Ему любопытно, но он готов терпеливо ждать. Лидию это не волнует. Она хочет растянуть этот момент. — Ну, так, — говорит Стайлз. — Что случилось? Свет с улицы придаёт его глазам ярко-янтарный цвет, и это заставляет Лидию просто растаять в кресле. — Я хотела сказать, что принимаю твои извинения, — говорит Лидия напрямую. — О том… что случилось в прошлом году, — она морщит нос, от чего её голос немного понижается. Стайлз выглядит изумлённым. — Ты принимаешь? — Я принимаю. Он медлит, царапая ногтем диван. — За последние несколько дней… Ты изменила своё мнение? Первый раз он выглядит уязвимым. — О чем? — спрашивает она, действительно запутанная, потому что он не смотрит на неё. — Обо мне, — бормочет он. Лидия молчит, пытаясь понять. — О любви ко мне. Она не понимает, смеяться ли ей от этого невинного выражения его лица, потому что Стайлз Стилински научился достаточно хорошо прятаться от Лидии Мартин, и это само по себе удивительно. Всё было написано на его лице. А сейчас он прячется. — Нет, — говорит она. — А ты изменил своё мнение? — Никогда, — отвечает он, и ответ прозвучал слишком быстро. Он даже не думал об этом, пока она не спросила. Стайлз всё ещё не смотрит ей в глаза, и Лидии нужно увидеть его, поэтому она поднимается с кресла и медленно идет к дивану, на котором он сидит. Он поднимает на неё взгляд и первый раз она видит в нем мольбу. Она, без сомнения, может сказать, что больше никогда не планирует причинить ему боль. Но выходит, что он не верит ей, когда она использует привычные слова. Вместо этого она садится ему на колени. Он зачарованно смотрит на неё, она кладет руку ему на плечо и наклоняется, чтобы поцеловать, откидывает волосы на одно плечо, пряча их от всего мира. Стайлз целует её так, будто не верит, что она разрешит ему сделать это снова. Его губы, всегда такие изящные, вдруг становятся хищными, когда он прикасается к её губам. Это только разминка, думает Лидия, потому что они потеряли столько времени впустую. Но сейчас они не потеряют ни секунды. Она не допустит этого. — Разреши предоставить это тебе, — говорит она, отстраняясь. Он смотрит на неё так, будто она — солнце, луна и небо, и заставляет её желать поцеловать его снова. — Я хочу тебя. Во всех смыслах этого слова. Я хочу, чтобы ты был в моей жизни, хочу твоей дружбы, я хочу, чтобы ты знал, что я твоя. Понял? — Моя, — эхом повторяет он, медленно пробуя слово на вкус. Бросает взгляд на свои пальцы. — Десять, — сухо произносит она. — Считай. — О боже, — стонет он. — Окей. Это реально. Она усмехается, и это заставляет его отчаянно зарычать, прежде чем поцеловать её, зарываясь длинными пальцами в её волосы. Это горячо и жадно, немного влажно, но Лидия не видит этот поцелуй ни в каком другом виде. По-другому он был бы сдержанным, а она не хочет, чтобы это было сдержано. Это единственное, в чем они оба могут быть свободны. В этом нет ничего сверхъестественного, это просто они. Когда его рука перемещается с её волос и скользит по прикрытому юбкой бедру, Лидия понимает, что пришло время быть голосом разума. — Стайлз, давай, — говорит она, проводя большим пальцем по его щеке, — мы не будем заниматься этим в твоей гостиной. У него вырывается странный полусмех, полустон, и Лидия понимает, что невольно дернулась бедрами к его руке, когда говорила это. Легко смеясь, она целует его. Он встаёт с дивана, продолжает сосредоточено целовать, и Лидия обвивает ноги вокруг его талии, когда Стайлз несёт её в спальню. Они прошли всего несколько метров, когда Стайлз прижимает её к стене в коридоре, вжимая своими бедрами. Он дарит ей умопомрачительный рык, прежде чем целует и кусает кожу под ключицей, и прижимает её лопатками к стене. — Сними майку, — командует он, и Лидию не нужно просить дважды — она сбрасывает её, затем заводит руки за спину и расстёгивает застёжку лифчика. Стайлз всё ещё исследует её кожу, но когда Лидия откидывает лифчик на пол, он не теряет не секунды и перемещается от её шеи к груди. Он двигается губами вниз, оставляя поцелуи, прежде чем берет губами её правый сосок. — Черт побери, Стайлз, — она стонет, невольно прикрывая глаза и ударяясь головой о стену. Она чувствует, как он улыбается, и хочет убить его. Слышится непристойный звук, когда он отпускает её сосок. Кажется, Стайлзу тоже это нравится, потому что его пальцы немного сдавливают бедро Лидии, и он прикусывает нижнюю губу перед тем, как перейти к её левому соску. Но выражения его лица достаточно для того, чтобы Лидия поняла, что больше не может ждать и хочет продолжить на нормальной кровати, поэтому стучит Стайлза по спине. — Спальня, — говорит она, и трётся немного сильнее об его джинсы. — Или мы займёмся этим на полу в коридоре. — Это наверное ужасная идея, но я не могу вспомнить почему, — говорит Стайлз, тяжело дыша. Лидия смеется. — Мы занимаемся сексом в постели, идиот. Может тот факт, что она произнесла, чем они собираются заниматься, вернул Стайлза в реальность, потому что улыбка исчезла с его лица, а и он просто пялится на неё со слегка приподнятыми бровями и приоткрытым ртом. Он коротко кивает перед тем, как медленно двинуться в спальню, и Лидия прижимает свои губы к его. В этот раз они целуются медленнее. Они сделают это, не смотря ни на что. Нет времени ждать. Шторы закрыты, но Стайлз не включает свет. Он просто захлопывает дверь ногой и несёт её к кровати, усаживая сначала Лидию, а потом присоединяясь к ней. Когда он целует её, она перемещает свои руки от его задницы к футболке, засовывая руки под её край и прижимает ладони к теплой спине. — Сними, — командует она, но слова теряются в его поцелуе. Она берет инициативу в свои руки, стягивая футболку через его голову, и Стайлз садится так, чтобы она смогла это сделать. На мгновение Лидия опирается на локти и просто смотрит на его грудь. Она знала, что любит личность Стайлза, его лицо и его волосы, и глаза, и улыбку и его тупую идеальную задницу. Но она не ожидала, что её будут так привлекать его руки и его торс, и эти чертовы волосы на животе. Проклятье! Неожиданно она садится и кладет ладонь на его щеку, прижимаясь ближе, пока её грудь не касается его. Он стонет, звук разлетается в воздухе, когда Лидия целует его шею и ниже, оставляя засос на правой груди. Он ныряет руками под пояс её юбки, задерживаясь на бёдрах. Он чувствует там голую кожу вместо белья и матерится. Громко. — Окей, — говорит он и слезает с кровати, отстраняясь от Лидии. Он секунду смотрит в стену, тяжело дыша, опускает руки в карманы, горбя плечи. Затем медленно разворачивается и смотрит. Лидия лежит на его кровати в одной юбке. — Скажи это ещё раз, — просит он, срывающимся голосом. — Стайлз, я так влюблена в тебя, — выдыхает Лидия. Она улыбается. — Доволен? Он целует ее и удовлетворённо кивает, быстро возвращается к кровати и садится перед ней на колени. — Отодвинься назад, — говорит он. — И сними юбку. Она делает то, что он просит, двигается назад, пока подушка под её спиной не упирается в стену. Лидия внимательно рассматривает его лицо, когда он расстегивает её юбку и аккуратно снимает её, и на ней не остаётся ничего, кроме розовых стрингов. Его дыхание сбивается, и мгновение он рассматривает темное влажное пятно на ткани. — Черт, Лидия, — бормочет он. — Как это вообще происходит? На его лице столько эмоций, что она тоже начинает их чувствовать, и они распространяются от кончиков пальцев до головы и в горле встаёт ком. Лидия хихикает, прикрывая рукой рот. — Ну так сделай что-нибудь с этим, — дает она команду, потому что знает, что эмоции и секс идут рука об руку, когда дело касается Стайлза, но это не значит, что ей отчаянно не нужна разрядка прямо сейчас. — Я-то сделаю, — говорит он, немного прищуривая глаза, и принимает решение. В следующую секунду Лидия вздыхает, когда Стайлз забирается обратно на кровать, снимает с неё трусики и пристраивает свою голову между её бедер. Лидия паникует, пытаясь свести ноги. — Стой, — говорит она. Стайлз хмуро смотрит на неё. — Это, конечно, очень мило с твоей стороны, но просто… Никто никогда не делал этого прежде. Стайлз выглядит шокированным. — Погоди. Что? — Не заставляй меня повторять, — предупреждает она. — Это не особо важно (конечно же, это важно), просто Джексон никогда не хотел, и потом были ещё парни, с которым я имела связь один или два раза, в самой простой из существующих форм, и спустя время я начала встречаться с Эйданом, и к тому моменту я поняла, что… Как сказать… Не хочу быть для кого-то уязвимой. — Даже ни разу? — Нет, Стайлз, — коротко отвечает она. — Хорошо, — говорит он. И в тот момент, когда он отодвигается от неё и дышит на её кожу, она решает. — Хорошо, — повторяет она, сама удивляясь своим словам. — Ты разрешишь мне? — спрашивает он тихо. И Лидия подтверждает это, поднимая бедра. Он тяжело дышит. Берет её ладошку и прижимает к своей груди, целуя запястье. Когда он фокусируется на нижней части её тела, Лидия наблюдает, как расширяются его зрачки, и глаза выглядят сосредоточенными. Ох, боже. Это его задумчивое лицо. Лицо, которое он использует, когда есть загадка, и он вот-вот её решит. Он продолжает смотреть на неё, как будто это одна из тайн, которые они решали вместе — с адреналином, умом и сумасшедшими идеями. Она снова начинает паниковать, потому что точно знает, что происходит со Стайлзом, когда появляется это выражение лица, он наклоняется и внезапно проводит там языком. Тело Лидии вздрагивает от удивления, и она немного присаживается, её глаза расширяются, и приоткрываются губы. Стайлз смотрит на неё снизу вверх, наблюдая за реакцией. Когда он видит выражение её лица, он усмехается и возвращается вниз, пряча лицо от её глаз. — Боже мой, Стайлз! Он проводит языком снова и снова, ищет заветную точку, находит и начинает играть: прикасаясь то кончиком языка, то губами. Своей нежностью заставляет её приближаться к пику. Она никогда не была громкой в постели, но сейчас не может сдержаться и стонет, когда Стайлз касается её самой чувствительной части, и он набирает темп, от чего становится всё труднее и труднее сдерживать себя. Лидия понимает, что обезоружена на всю оставшуюся часть их отношений. Она больше не выиграет ни одной ссоры, потому что у Стайлза теперь есть власть над ней, и ей это, черт возьми, нравится. Лидия не совсем улетает, ей не хватает совсем немного. Он добавляет один палец, затем второй, и в этот момент она взрывается с громким криком, вырывающимся из её тела, он царапал её горло, пока она всё-таки не выпускает его в воздух. Когда она открывает глаза, Стайлз лежит на кровати рядом с ней, смотрит на неё, слишком гордый собой. — Заткнись, — говорит Лидия слабым голосом. Стайлз смеётся. — Я не произнес ни слова! — Ты это подумал. Он сморит на неё и невинно облизывает сначала один палец, затем другой. — Это предсказание Банши или предположение основанное на выражении моего лица? — Второе. — Верно. Она переворачивается и устраивает свою голову у него на плече, пытаясь восстановить дыхание. Неожиданно начинает целовать, поднимаясь к губам. Он ловит её губы, сладко целуя и продолжая улыбаться. — Ты всё ещё в штанах, — произносит она. — Я расстегнул их, — говорит Стайлз, стараясь звучать оптимистично. — Это очень даже помогло. — Ну, было бы более полезно, если бы ты вообще был без них. Стайлз светится. — Вы пытаетесь раздеть меня, Лидия Мартин? Она закатывает глаза. — Мне нравился твой рот больше, когда ты молчал, Стайлз Стилински. — Окей, — дружелюбно отвечает он и целует её, покусывая нижнюю губу. Они целуются, пока Стайлз не стонет в губы Лидии, и когда она беспорядочно водит руками вверх и вниз по его спине и отстраняется, он больше не может ждать и сбрасывает штаны, затем синие боксеры, пиная их на пол. Стайлз надевает презерватив и нависает над ней. Выглядит очаровательно и волнующе, когда смотрит на неё сверху-вниз. — Всё хорошо? — спрашивает она, лениво водя пальцами по его лопаткам. Она уже через это проходила, и огонь, бушующий в ней, унялся, превратившись во что-то более смущенное. И она хочет его. — Я так в тебя влюблен, — говорит он. — Лидс, я не знаю, понимаешь ли ты это, но… Я так в тебя влюблен. И я не собираюсь бросить тебя на полпути. Она падает головой на подушку, не имея сил отвести взгляда от его серьезных и пристальных глаз. — И я ударю тебя, если бросишь меня, — говори она, четко произнося каждое слово. Он хихикает. — Ты точно это сделаешь. Смех вырывается из него, и она чувствует это где-то глубоко в животе, это заставляет поцеловать его. — Я люблю тебя, — бормочет она ему. Просто потому, что может. — Готов? — Готов, — подтверждает он, проходит всего секунда, прежде чем он входит в неё, выдыхая, как умеет только он. — Ох, боже. Выдыхает, падая головой на свою подушку. — Ох, боже, — соглашается она. Стайлз на секунду прикрывает глаза, и Лидия обнимает его за талию, в ожидании. Медленно он открывает глаза и начинает двигаться. Это абсолютная пытка для неё, и она знает, что для него тоже. Желание легко поднимается оттуда к её сердцу, а затем к горлу, когда она больше не может терпеть. — Стайлз, пожалуйста, — умоляет Лидия, и со странным стоном он начинает двигаться быстрее, его дыхание превращается в рваные вдохи и выдохи. — Черт, Лидия. Черт. Она старается запечатлеть в памяти, как он прикусывает нижнюю губу, и как хрипит его голос, как он стонет ей в ухо, и то, как закрываются его глаза, как приоткрываются губы. Она хочет запомнить всё об этом моменте, от оттенка его глаз до капель пота на верхней губе. Но, в конце концов, она вынуждена закрыть глаза, фокусируясь только на движениях бёдер. — Мм, так громко, — бормочет Стайлз, опуская голову к её шее. Воздействие его стонов на её и так чувствительное тело заставляют Лидию закатить глаза. Потому что когда она наматывает прядь его волос на свой палец, она вдруг окончательно понимает, что это все не фантазии. Стайлз Стилински внутри неё, он влюблен в неё и он её. Его стоны становятся громче, и всё, о чем может думать Лидия: как же он прекрасен, её сломанный мальчик. Она излечит его, а он её, и это будет первым шагом.