In other worlds

Маленькому Бену неоткуда было узнать, что случается, если чересчур сильно мечтать или бояться, если вкладывать в свои страхи или фантазии слишком много эмоций и слишком много Силы. Впрочем, кто бы мог ему об этом рассказать? О кошмарах, что оживают и зябкими тенями тянутся из углов, уютно копошатся под кроватью, терпеливо ожидая своего часа, чтобы впиться острыми зубами в беззащитную плоть. О кошмарах, которые не прогоняет ни верхнее освещение, ни солнечный свет. О бледных пальцах изуродованного шрамами существа, что однажды крепко вцепятся ему в плечи, — Бена тоже некому предупредить. Так бывает. Бен спасает себя сам. Он придумывает Защитника — мальчишку, такого же, как он сам. Мальчишку, каким он сам мог бы быть. Мог, если бы не... Если бы был смелее, наверное, и нахальнее. Если бы оправдывал ожидания матери, если бы мог силой мысли двигать предметы, как дядя Люк. Он старательно придумывает. Вкладывает всего себя в эти фантазии, отдает все, что у него есть, и чуточку больше. Он мечтает о силе, о том, чтобы его не смели задирать, о том, чтобы противные кошмары сами его боялись... Не его, конечно же, Защитника. Бен вливает в эту фантазию свое восхищение космосом, другими планетами, величественными кораблями и собственные мечты стать пилотом, носиться на сверхзвуковой, летать где-нибудь под облаками. Он отдает детские желания быть похожим на спокойного и немного отстраненного дядю, который умеет разные классные штуки. Только, конечно же, не становиться таким замороженным и скучным! Он хочет — естественно хочет — обладать всеми замечательными качествами и сам, но... Не может. Словно внутри какой-то барьер, отчаянно мешающий превратиться в сильного, смелого и невероятного крутого. Бен наталкивается на него из раза в раз и очень быстро сдается, не имея возможности перекроить себя. Так его фантазия обретает форму и цвета, становится почти его близнецом, но лучше, крепче и увереннее. Только имени у Защитника все еще нет, и Бену никак не удается придумать что-то подходящее. Но он упорный и раз за разом проговаривает про себя варианты, стараясь выбрать то, что найдет отклик в этом почти готовом образе. Бен не художник, но для него это почти как закончить рисунок — нанести финальные штрихи и дать картине имя. И тогда она оживет. И он даже не подозревает, что буквально. Бен смотрит в зеркало, и ему мерещится, что он видит там его — мальчика, почти такого же, как он. Мальчика, которым он хотел бы стать. Защитника. «У него должны быть золотые глаза, — думает Бен рассеянно. — А зовут его... а зовут его Кайло». Он отдает Защитнику последнее, что осталось — имя. Отражение смеется и открывает глаза. Они у него золотые.