***
Когда незадолго до двух часов он прибыл в раздевалку, то позвонил своей маме и наладил с ней отношения, теперь, по крайней мере, это очистило его совесть. Мама не была так обижена на него, как он и предполагал, просто он был очень рад, что наконец-то выполнил свое обещание и доложил о своей первой неделе в университете. Опустив ту часть, где новый капитан команды ненавидел его. И он также не упомянул, что был совершенно пьяный в субботу, и чуть было не выдал себя. Нет смысла беспокоить маму, когда она и так была на взводе все время, думая о нем. Он рассказал ей все про Найла, который только за последнюю неделю стал довольно удивительным другом, а также, что ребята из футбольной команды не презирали его. Он сказал ей, что ему нравятся все курсы, как он и предполагал, что он действительно сделал хороший выбор с английским и историей, чтобы прибегнуть к ним, если его футбольная мечта окажется недостижимой. Его мама была довольна всем, что услышала, громко смеясь, когда Луи повесил трубку. На поле была забыта каждая мысль о ней. Он был напряжен, когда стоял рядом с Найлом, обращая внимание на каждое слово тренера Коллинза и избегая даже взгляда в направлении Гарри. Он хотел произвести сегодня хорошее впечатление, что бы ни случилось, но его ум был сосредоточен на Гарри. После разминки и упражнений на растяжку, Коллинз решился на еще одну игровую практику, чем они занимались и в пятницу, только на этот раз все девяносто минут, чтобы он мог проследить за их выносливостью и силой. Для Луи это не было проблемой. Он был уверен в одном, это было то, что он может выдержать весь футбольный матч, никаких проблем. Он был в команде с Найлом, Миком, Лиамом, Теренсом и шестью другими альфами и бетами, с которыми не успел толком познакомиться. После того, как каждый узнал свою позицию на поле от тренера Коллинз, который дунул в свой свисток, они начали. Игра протекала намного мощнее, чем в пятницу. Все казались более решительными, готовыми сделать все возможное для фиксированного положения на старте. Луи хорошо понимал их. Он играл не менее решительно. Он понял, что осталось всего три недели до первого матча и тренеру придется принять определенные решения, чтобы тщательно подготовить игроков на поле в тот день. Необходимо соблюдать определенную тактику (Луи это ненавидел), и они должны были практиковать действия, которые помогли бы им одержать первую победу в игре против любого соперника, с которыми они столкнутся. Потому что после всего, что они сделали, им нужна только победа! Не было забитого мяча, когда Коллинз свистел на перерыв в сорок пять минут. Лиам успешно защитил два выстрела от удара в ворота, доказав, что он заслужил быть первым номером вратарей сборной. Но Пэт Дорст, новичок альфа вратарь, который начал в этом году вместе с Луи, также хорошо использовал свои навыки. Один раз Луи сделал серьезный выстрел по воротам Пэта, но тот мастерски поймал мяч. Когда Пэт это сделал, он посмотрел на Гарри, который показал пальцами ему какой-то жест. Что? Луи не нужна похвала от парня с дурными манерами, раздутым эго и с проблемами гнева. После перерыва игра получилась острее, агрессивнее. Стало много грязных и намеренных подножек, но тренер и слушать не хотел об этом, крича на каждого игрока, который пытался бороться нечестно. Игра не изменялась до момента, когда Луи получил мяч у 6-ярдовой коробки и передал его Люк Шварцу, его партнер по атаке в этой игре. Альфе удалось блестяще ударить по воротам прямо в цель. Пэт прыгал не далеко и не достаточно быстро, мяч скользнул мимо его вытянутых пальцев, попав в угол. Был ошеломленный момент, потом Луи выбросил кулак в воздух, перед тем, чтобы подбежать к Люку. Он сразу же почувствовал себя глупо, почти по-детски, за то, что был в восторге от забитого гола на тренировочной игре против своих товарищей по команде, и уж тем более, когда он понял, что Люк был студентом 4-го курса и проделывал это сотни раз. Но сам альфа улыбался большой и яркой улыбкой, с энтузиазмом хлопая Луи по руке. — Хорошая передача, Томлинсон, молодец! — похвалил его Люк. Эти слова удивили и порадовали Луи, от которых улыбка вспыхнула на его лице, когда он вернулся на свою позицию. Когда он поднял голову, готовый к продолжению игры, он встретился глазами с Гарри. Даже издалека, Луи заметил борозду между его темными бровями. Было ясно, что парень не был доволен ходом игры. Луи пришлось укусить себя за губы, чтобы откровенно не начать злорадствовать. Он был на стороне победителя, и он хотел насладиться этим в полной мере, тем более, когда он знал, как сильно он взбесил Гарри. Оставалось около десяти минут до конца игры, но игроки все еще были сильными. Сам Луи не уставал от бега по полю, постоянно смотря на мяч. Его всегда атаковали, но он был готов бороться за еще один гол. Он пересек дорогу Гарри один или два раза, поскольку большинство из них уже нарушили свои позиции некоторое время назад. В конце игры все хотят либо забить еще один гол, либо защищаться в обороне, все жались друг к другу в процессе. Хотя тренер кричал на них, чтобы держать позиции, вспомнить тактику и стратегию, но это никого уже не волновало. Луи получил мяч, переданный ему Теренсом, и повел его с легкостью ближе к воротам соперника. Он смотрел на членов команды и искал Люка в лицах парней. Как только он принял решение передать пас обратно на Теренса, он споткнулся из-за удара по голени левой ноги. Он потерял почву под ногами, прежде чем он смог даже разобраться в ситуации, Луи упал лицом в траву и запыхавшийся возглас боли прокатился из его губ. Его руки мгновенно потянулись к ноге, словно его прикосновение могло победить острую боль, которая только сильнее разгоралась. Он услышал свисток. — Что это было, Стайлс? — голос тренера Коллинза раздался на поле, раздражение и злость слышны были в нем. Глаза Луи почувствовали слезы. — Несчастный случай, тренер. Поскользнулся на траве и потерял контроль над своей ногой. — Это был голос Гарри, звучащий громко, четко откуда-то сверху Луи. Конечно! Луи тихо усмехнулся. Конечно Гарри Стайлс, который случайно сбил его. Сидя, Луи бросил взгляд на парня, который, хоть и стол рядом с ним, не сделал ни движения, чтобы помочь ему встать. Гарри даже не потрудился взглянуть на него. Луи хотел ударить его в лицо, если только боль в ноге уже утихнет. Это должна быть какая-то извращенная месть за субботу, Луи знал! Он понял, что Коллинз подошел к нему. Мужчина сел на землю рядом с Луи, внимательно изучая его полученную травму икроножной мышцы, оценивая причиненный ему вред. Остальная часть команды наблюдала за ними молча. Луи смог разглядеть форму Найл в конце поля. Все было неловко и ненужно и во всем этом Гарри виноват. Гарри, который все еще стоял рядом с ним, излучая безразличие. — Не похоже на что-то серьезное, Томлинсон. Просто синяк. Побереги ногу в течение дня, охлади ее немного. Завтра уже должна быть в порядке, — сказал, в конце концов, тренер, вставая и поднимая Луи на ноги. Луи хотел не согласиться. Он может идти. Ему не нужен отдых. Когда он попытался встать на ноги, он чуть не выдал себя. Его щеки тут же покраснели от смущения. Коллинз вздохнул рядом с ним. — Стайлс, будь полезным и помоги Томлинсону покинуть поле. Это меньшее, что ты можешь сделать! — На этот раз, Луи действительно был готов протестовать. В любом случае ему не нужен Гарри, чтобы помочь ему. Он предпочел бы ползти. И судя по злостному взгляду Гарри, он бы предпочел видеть Луи ползущим. Стальные слова тренера Коллинза не дали им выбора. — Теперь, парни! У нас еще есть несколько минут игрового времени, и я хочу покончить с этим. Луи смотрел в землю, когда почувствовал руку Гарри на своей талии. Его хватка была сильнее и тверже, чем нужно, но Луи не посмел сказать ни слова. Он споткнулся, когда шел к боковой линии. Гарри постоянно присутствовал рядом с ним. Они молчали. — Можно сказать «извини», знаешь ли. Это то, что любой приличный человек сделал бы в подобной ситуации, — Луи вздохнул, когда они наконец добрались до скамейки. Он чувствовал, что они шли в течение нескольких часов, а не несколько метров. — Это был несчастный случай, — Гарри сказал хладнокровно, жестко сжимая плечи Луи, чтобы посадить его на скамейку запасных. Луи закатил глаза и наклонился, чтобы осмотреть ногу. Боль уменьшилась немного, первоначальный шок был забыт. Уже начал формироваться синяк. — Правильно, я поскользнулся на сухой траве о твои бутсы, не так ли? — сарказмом был пропитан его голос. Со своей позиции он мог видеть только ноги Гарри в его футбольных бутсах, зачатки его мускулистых ног. Он не хотел снова смотреть на бесчувственное лицо Гарри, не хотел видеть его ухмылку, его холодные глаза. Он остался сидел, склонив голову, пока Гарри не ушел.***
***
Когда игра закончилась со счетом 1:0 в пользу команды Луи к его огромному удовлетворению, ноги чувствовали боль и стеснение при ходьбе, но ничего с чем он не мог бы справиться. Он пошел с остальными ребятами в раздевалку. Найл шел рядом с ним, разглагольствуя о том, как хреново Гарри вел себя по отношению к Луи, и это не выглядело, как несчастный случай с точки зрения Найла. Луи все это знал, но было приятно, что другие люди тоже замечают это. Он занял очередь в душе, массируя ногу в надежде, что боль уменьшится. Он очень надеялся, что он сможет снова играть завтра. Не было времени отдыхать. Он упустит шанс быть выбранным в качестве игрока на первой игре. Он нахмурился при этой мысли. Это не было бы удивительно для него, что у Гарри был такой план — сделать ему травму и посадить на скамейку, в то время как все остальные боролись за свои позиции, чтобы оставить Луи не в состоянии играть в первой большой игре года. Он не даст Гарри удовлетворить себя. Он будет играть завтра, и каждый день, и он будет бороться за стартовую позицию, и он будет держаться подальше от Гарри, чтобы не рисковать еще одной травмой. Он не позволит Гарри уничтожить его карьеру. Найл и он были одни из последних представителей команды, покидающих раздевалки и именно тогда Луи понял, у него были проблемы. Его взгляд упал на велосипед, прикованный к стойкам. С больной ногой он не смог бы на самом деле поехать в общагу, а ходьба была достаточно напряженной. — Дерьмо, — проклинал он, ероша волосы. Ему придется оставить велосипед и просто пройти весь путь обратно. Найл бросил на него жалкий взгляд. — Это хреново, Лу, прости. Я бы проводил тебя, но моя лекция скоро начнется, и я… Луи перебил его. — Не беспокойся, Найлер, что-нибудь перекуси и будь прилежным учеником, — сказал он, улыбаясь своему другу. — Я найду путь домой, — Луи усмехнулся, в основном в надежде на то, что Найл в порядке. Найл пошел в сторону своего велосипеда, и Луи был единственный, кто остался стоять напротив футбольного стадиона. Бета все еще выглядел безумно виноватым, когда уезжал. Луи захотел отправить ему какие-нибудь смешные снэпчат-селфи, чтобы снова украсить его. Он медленно подошел к своему велосипеду, по-прежнему осторожно с левой ногой, чтобы проверить надежность замка. Он очень надеялся, что ничего не случится с ним за ночь, потому что никто не может быть уверен в районе, где пьяные и буйные студенты проводили каждую ночь. Он не мог себе позволить новый велосипед. Но он также не мог взять его с собой сейчас, не нужен ему дополнительный багаж, чтобы тащить с собой в общежитие с ногой, в условиях которой он сейчас был. Вздохнув про себя, он повесил спортивную сумку повыше на плечо и зашагал в сторону улицы, где ходил обычно. Ему потребуется, скорее всего, около тридцати минут, чтобы вернуться домой, и на самом деле это не такая уж большая проблема, но нельзя было отрицать, что все это стало раздражать. Он очень хотел бы знать, что он сделал такого Гарри, что заставило его так ненавидеть Луи. Это был хороший день, несмотря на темнеющее небо. Позднее будет дождь. Было бы приятно быть дома. Последнее, что ему нужно было простыть. Машина ехала за ним, и, как правило, Луи бы не стал тратить мысли об этом, но она ехала все медленнее и медленнее, как будто была готова остановиться прямо рядом с ним. И ему стало страшно. Жуткие люди сидели в медленных автомобилях. Хоть он был под сильнодействующими подавителями, все-таки он омега. Он был, хоть и хорошо подготовленным и активным, но слабее альфы и беты. Он был уязвим, хоть и ненавидел это признавать. Если кто-нибудь решит напасть на него, на самом деле, не много он успеет сделать. Его сердцебиение ускорилось, и он сглотнул, незаметно давая глазам бродить по улицам перед ним, надеясь на другого человека вокруг. Автомобиль подъехал к нему, и Луи повернул голову, чтобы посмотреть на водителя. Он никогда не думал, что он будет рад видеть самодовольную ухмылку и шоколадные кудри Гарри Стайлса. Но, в любом случае, это был только короткий момент напряженного облегчения, осознание того, что не было никакой непосредственной опасности. Он действительно не нуждался в Гарри, демонстрирующего свою красивую, блестящую машину после того, как он ударил Луи так сильно, что он даже не мог поехать на своем велосипеде домой. Мудак! Если он думал, что Гарри поедет быстрее вниз по улице, он ошибался. Гарри продолжал следовать за ним почти беззвучно, с открытыми окнами, потому что Луи мог слышать музыку из радио. Он заскрипел зубами. — Ты можешь сесть в машину, Томлинсон, — сказал Гарри. Это была некоторая форма издевательства? Луи остановился и уставился на Гарри, как будто он потерял разум. — Господи, зачем бы мне это делать? Гарри закатил глаза в ответ, когда остановил свою машину. — Я не думаю, что это особенно хорошо для тебя идти домой пешком. Твоя нога выглядит не очень. — И кто, блядь, виноват в этом? — Луи выплюнул всю свою злость. Гарри действительно заслуживает кулаком в лицо, и если Луи был бы рожден альфой, он бы не колеблясь сделал это сам. — Иисус, ты довольно злобный человек, не так ли. Просто садись уже в машину, я отвезу тебя в общежитие. — Гарри побарабанил пальцами по рулю, и песня изменилась в фоновом режиме. Луи действительно хотел бы показать ему средний палец и идти дальше, но правда была в том, что его ноги начали снова болеть. Даже если принять это, все равно стоило огромных усилий проглотить свою гордость и идти к двери пассажира. — Так ты идешь? — сказал Гарри, и если бы не безжалостное равнодушие, что затмило его каждое действие, Луи бы сказал, он почти звучал приятно. Он решил не отвечать, не нашел бы красивых слов, чтобы произнести. Последнее, что ему нужен был еще один спор. И вообще, почему Гарри чувствует необходимость отвезти его домой? Возможно осознание вины проснулось? Конечно, нет! Луи занял свое место и смотрел в окно. Инди музыка играла в машине с множеством гитарных звуков. Гарри не был похож на парня, который наслаждался такому роду музыки. — Какой дом общежитие твой? — Гарри спросил. — 17-Б, — промычал Луи, не отворачиваясь от окна. Он увидел уголком глаза, что Гарри кивнул. Они ехали по пустым улицам, когда Луи почувствовал, как что-то перевернулось внутри него, как будто какая-то кнопка была нажата. Неожиданно, стало труднее держать себя спокойно и собранно. Он почувствовал себя горячим и чувствительным, его горло внезапно пересохло, сердце колотилось в его грудной клетке так сильно, что Луи подумал, что Гарри должен это услышать. Ему потребовалось несколько минут, чтобы выяснить, почему он так отреагировал. Дело в том, что вся машина пахла Гарри, как альфой: мускусно, мужественно и пьяняще. Это затрагивало Луи, что ему совершенно не нравилось. Последнее, что ему нужно было, это возбудиться от этого. Черт, это был всего лишь запах! Но его организм всегда был предателем. Это было очевидно для Луи с тех пор, как в то утро он проснулся с течкой в самый первый раз. Но как бы то ни было, он просто не мог намокнуть рядом с Гарри, не мог намочить свои штаны и темные кожаные кресла Гарри. Эти мысли окрашивали его щеки в розовый цвет, и он опустил ресницы, моля Бога, чтобы Гарри не заметил это. Его руки вцепились в бедра, пока он пытался не вдыхать через нос. Это был реальный ад, без шуток! Он сходит с ума. Когда университетское общежития появилось в поле зрения, Луи был готов плакать от радости. Боли в ноге были полностью забыты, так как он приготовился бежать. Ему нужно уйти как можно дальше. Гарри припарковался у обочины и выключил двигатель. Его дорогой автомобиль не смотрелся здесь вообще, зажатый между устаревшим Фольксваген и ржавой Вольво. Луи хотел открыть дверь, но что-то в поведении Гарри заставило его приостановиться. — Я сожалею, — сказал Гарри, в конце концов. Он был лишен всякого рода эмоций. Луи сделал осторожный вдох. — Нет, это неправда, — ответил он, пожав плечами равнодушно. Это уже не имело значения. Важно было уйти от Гарри и его дурманящего запаха. Выходя из машины, он захлопнул дверь.***
Луи почувствовал себя разбито, как только дверь его комнаты закрылась за ним. Он кинул свою сумку на пол и прислонился к ближайшей стене, его глаза сразу закрылись, как только ему удалось сделать пару вздохов. — Что случилось? Какого черта только что произошло? — обратился он к белой стене и прижался к ней лицом. Его голос был шатким и тонким, и он ненавидел себя за это. За все это. Он не должен был попасть в машину Гарри в первую очередь. Разве он не поклялся себе, что будет держать дистанцию? Что с ним? Почему он оказывается в этой гребаной ситуации снова и снова? Он громко застонал. Его тело болело. Его мышцы были напряжены, с его ногой были проблемы, и он был твердый в штанах. Тяжело из-за запаха Гарри. Это должно быть очень плохая, уродливая шутка. Вселенная наслаждалась этой пыткой. Но Луи был хорош в одном, он игнорирует очевидные проблемы и идет дальше, как будто их не существует. Он снова выпрямился, вытер глаза и покачал головой в попытке очистить беспорядочные мысли. У него была работа — не было времени обдумывать реакцию своего организма и даже меньше времени, чтобы занять себя этими мыслями. Ему по-прежнему необходимо прочитать добрую часть «Чувство и чувствительность» для своей лекции, и также он должен приготовить себе какой-нибудь ужин, если не собирался умереть голодной смертью этой ночью. Оказалось, что у записей Джейн Остин было реальное настроение убийцы, и Луи был невероятно благодарен ей за это. Читая про разруху Марианны о помолвке своей любви с другой женщиной, ему удалось успокоить пульс и урегулировать запутанные мысли. Он приготовил простые макароны с сыром на ужин, а пока он развалился на своей кровати и ел, то напечатал сообщения Найлу, сообщив ему о том, что произошло после того, как он покинул стадион. Найл показал все свое раздражение, презрение остроумным юмором, которое Луи должен был ожидать от него. Позже, Луи заснул с копией романа Остин, отдыхающей на его груди, и со светом на своей тумбочке. Но он не думал о проблемах Элинор и Марианны. Вместо этого, его преследовал запах Гарри. Он проснулся испуганный, где-то после трех часов сна, со стояком в штанах и пятном от того, что вытекало из него. На волнах паники и гнева, он швырнул книгу через всю комнату со сдавленный криком.***
Стоит ли говорить, что вторник начался, не менее ужасно, чем понедельник. Он проснулся слишком поздно, и пришлось бежать в душ, чтобы смыть следы своего ночного фиаско. Он едва успел посмотреть в зеркало, в шоке с себя. Прошло довольно много времени, когда он видел эротический сон в последний раз. В конце концов, хотя бы его опоздание на лекцию оказалось удачным, ведь таким образом он сумел избежать того, чтобы поговорить с деканом или, хуже того, кто сидит рядом с ним. Он вошел, когда профессор уже говорил, сидя за своим столом, а Луи забрался на сиденье в последнем ряду, чтобы не мешать другим и не привлекать к себе внимание. Два часа спустя он покинул комнату до того, как у Дина был шанс заметить его. Лучшее, что произошло в этот день, на удивление, была тренировка. Тренировка, которая, к удивлению Луи, прошла совершенно спокойно. От Гарри не было ни одного ехидного комментария в сторону Луи. В самом деле, казалось, как будто капитан команды целенаправленно сохранял дистанцию, как и Луи, который планировал делать тоже. Это было неприятно, но Луи, конечно, не жаловался. Его нога еще болела, это будет ему напоминанием о том, что нахождение рядом с Гарри не принесет ему ничего хорошего! Может быть, он, наконец, начнет наслаждаться футболом и тренировками в полной мере. Это все, что он хотел с самого начала семестра!