Мост к Обливиону

      Давно был потерян счет дням, и всё же они шли неумолимо быстро. Однако что есть время для бессмертных даэдра?       Уже в который раз Кин и Лир сидели на ветви их излюбленного дерева, и провожали уже который закат. Лир до сих пор не поймала момент, когда на небе появляется луна, хотя теперь она, возможно, и вовсе об этом забыла.       Где-то вдалеке всё еще не смолкали шумы тренировочных боев, успевшие стать привычными. Кинтир устремлял в ту сторону унылый взор, а потом опускал голову, глядя на землю и болтая ногами.       Сосредоточившись до предела, Лир с дрожащим ножичком в руке сделала на кусочке дерева последний надрез.       — Вот и всё! — победно воскликнула она. — Смотри, Кин! У меня получилось? Кинтир?       Мальчик рассеяно мотнул головой.       — А… да… Здорово! — напустив на лицо легкую улыбку, он вынул из кармана давно вырезанную и раскрашенную фигурку. — Наконец-то у мини-Лир будет компания.       Кинтир все еще не поднимал глаз, и не видел, как проницательно, пропуская слова мимо ушей, смотрит на него первообраз его игрушки.       — Что-нибудь не так, Кинтир?       Дремора снова безнадежно глянул на далекое отражение костров, после чего поскреб свою фигурку с изображением рыжей девочки.       — Помнишь, я говорил, что у меня есть секрет?       Лир всегда думала, что обрадуется в момент, когда Кинтир об этом вспомнит. Но сейчас она насторожилась. Кинтир какое-то время ожидал реакции, но, как известно, молчание — тоже ответ.       Глубоко вздохнув, он решился продолжить:       — Когда я вырасту, то должен буду стать торговцем, как и весь мой клан. Дремора себе касту не выбирают, и нас готовят, учат быть теми, кем нам положено. Но… — ещё один невеселый вздох. — Это не моя судьба, я чувствую. Сколько себя помню, я всегда хотел стать воином. Носить доспехи, сражаться, самому выбирать, кому служить. И добиться титула. Если бы мне удалось заслужить звание маркиназа — тогда мне, наверное, даже позволили бы сменить касту. Только представь, Лир! Тогда бы эти выскочки рогатые перестали надо мной смеяться!       Лир проследила за взглядом Кинтира — туда, где на окраине чащи танцевали огненные блики, и нахмурила брови.       — И ты… то есть, ты хочешь быть как они?       — Да! — восторженно воскликнул мальчик, после чего заерзал и потер затылок. — Знаю, я смеюсь над ними все время. Это всё потому, что они меня в упор не замечают. Но у меня ещё будет время себя показать и утереть им носы, вот увидишь!       Лир застыла в неопределенности.       — Должно быть, у тебя будет масса дел.       — Да, и важных.       — Выходит… мы тогда не будем как прежде играть?       Кинтир испуганно взглянул на девочку и придержал её за запястье, будто бы боясь, что она сейчас же спрыгнет и убежит.       — Что ты, Лир! Я стану воином, но я не буду таким, как остальные. И мы конечно останемся друзьями!       Лир улыбнулась, но всё еще глядела на юного дремору с недоверием.       — Лир… — утешительно протянул Кинтир. Впервые девочка видела его таким открытым. — Ты мой самый-самый лучший друг в целом мире.       — А ты мой, — откликнулась Лир, засияв от счастья. — И мы всегда будем друзьями, правда?       — Пока не кончится Время, — пообещал Кинтир.       Этот закат был самым прекрасным из всех, что видели дети.