Don't leave me... here.

Наташа срывается с места, как только слышит в своем наушнике вместо спокойного и немного насмешливого голоса Бартона, непонятный шум и возню, а потом и вовсе – сплошное шипение. Мысли о том, что в какой-то момент они оба где-то серьезно прокололись и теперь Хоукай из-за этого пострадал, не дают покоя, поднимая в душе волны паники, которые мешают нормально соображать. Клинт никогда не отключался во время задания, ну а грешить на то, что техника Щ.И.Т.а внезапно вышла из строя вообще глупо. «Черт, только бы не случилось самого худшего...» В Шанхае многие высотные здания стоят довольно близко друг к другу, так, что, порой, без особого труда можно разглядеть все, что происходит в комнате напротив. В одном из таких помещений должен был находиться Бартон, как всегда, прикрывая ей спину издалека, ведь так он действительно видит лучше. Черная Вдова оставляет позади себя последнюю лестницу – они казались ей нескончаемыми – и выбегает на улицу, тут же скрываясь в другом небоскребе. Впереди еще нужно одолеть этажей двадцать, прежде чем она доберется до комнаты, где еще совсем недавно за ней наблюдал лучник. Романова бесшумно подкрадывается к двери, осторожно приоткрывает ее и заглядывает в темное помещение. Ничего. Шпионка все еще опасается засады, но комната на самом деле пуста. Наташа в одно мгновение проверяет каждый закоулок, чтобы окончательно убедиться в том, что она здесь одна, и зажигает свет. Ни тела, ни даже следов крови, лишь явные следы борьбы и от этого ее надежда на то, что Клинт еще жив, становится крепче. В принципе, этого стоило ожидать, ведь живой агент куда полезнее мертвого. Но Таша найдет его, обязательно найдет, где бы он ни был. Из ее груди вырывается тяжкий выдох, а пульс становится учащенным, выдавая всю тревогу и волнение, что сейчас выворачивают мстительницу наизнанку. Наташа старается успокоиться, но одно только предположение, что она может опоздать, выводит Романову из равновесия. Шпионка никогда не говорила о том, что чувствует к своему напарнику, более того, она даже самой себе едва в этом признавалась, но если бы появилась необходимость, Вдова, не задумываясь, заслонила бы его от пули. И дело тут уже давно не в долгах, они были отданы еще тогда, в битве за Манхеттен, просто Бартон стал для нее кем-то, кто дороже собственной жизни. - Центр, мы допустили ошибку. Хоукая схватили – я иду за ним. - Нет. Ты должна завершить операцию, это слишком важно. Мы сами постараемся помочь Клинту. - Но Мария!.. - Это приказ, агент Романофф. - ...есть. Наташа с такой злостью сжимает кулаки, что белеют костяшки пальцев, а ногти остервенело впиваются в кожу. Попадись ей в эту минуту Хилл лично, и шпионка бы точно свернула ей шею. «Да иди ты к черту со своим приказом».

***

Сколько его уже здесь держат? Пять, десять, двадцать часов? Клинт давно перестал считать минуты своего заточения, ему вообще кажется, что время просто решило остановиться. Сидеть намертво прикованным к стулу не самое приятное занятие, особенно, когда веревки впиваются в запястья, оставляя кровавые ссадины, лицо с завидной регулярностью окунают в ледяную воду, а тело исполняет роль боксерской груши. Добывать информацию этих парней научили великолепно, Бартон тоже так умел, если бы ему только немного ослабили путы на руках, лучник обязательно бы им это доказал. Хоукай молчит на каждый заданный ему вопрос и старается мысленно абстрагироваться от всего, что происходит на этом складе. Он невольно начинает задумываться о Наташе, гадает, придет ли она за ним или решит сначала закончить миссию. По факту, важнее второе, конечно. Агент никогда не должен ставить свои желания и эмоции выше операции. Да и было ли что ставить?.. С тех пор, как Клинт привел Романову в Щ.И.Т., подарив ей второй шанс, девушка никогда не шла против начальства и работа для нее являлась приоритетнее всего. И что же теперь? Когда все долги розданы, станет ли Вдова рисковать своей шкурой и провалом задания ради его освобождения?.. «Не оставляй меня здесь, Таша». Эта шальная просьба чуть не слетает с губ Хоукая вслух, но мужчина вовремя себя одергивает. Кругом полумрак, обшарпанные стены и грязный пол, а еще, на языке чувствуется отвратительный привкус железа, от которого немного мутит. В такой атмосфере сам не заметишь, как вся вера в счастливый конец потихоньку уходит. Дверь открывается, впуская внутрь до боли, причем в прямом смысле этого слова, знакомых лучнику мордоворотов, но агент встречает их своей излюбленной кривой усмешкой. Ничего, бывали ситуации и похуже, он справится...

***

Наташе понадобилось около суток, чтобы напасть на след Бартона, и теперь она на полной скорости мчится к складу, где по ее данным, Клинт и должен был находиться. Чем ближе становится цель, тем сильнее шпионка боится, что не успеет. Мстительница прекрасно осознает, что эти люди могли с ним там сделать, и выжимает педаль газа до упора. «Пусть только посмеют». Вдова к чертовой матери разносит двери взрывчаткой, врываясь в помещение, словно огненный смерч, сносящий все на своем пути. За ее спиной уже лежат несколько человек с перебитыми позвонками и простреленными головами, а оставшаяся кучка получает свою порцию уже здесь, особенно главный «добытчик», его-то Романова поджарила своими браслетами с особым наслаждением. Перерезав острым ножом веревки, шпионка рывком поднимает Хоукая с этого чертова стула, позволяя ему на себя опереться. Лучник выглядит весьма потрепанно, но он жив и даже в сознании, большего Романовой и не нужно. Более того, Клинт, кажется, улыбается. Нет, не кажется, агент действительно улыбается ей своими разбитыми губами, и Таша отвечает ему тем же. Правда у нее получается это несколько вымученно, и губы то и дело подрагивают. - Применять к тебе когнитивную рекалибровку имею право только я. Чтобы хоть как-то скрыть свое состояние, Вдова острит в своей обычной ехидной манере и вместе с Бартоном выходит на улицу, туда, где их ждала машина...

***

Оставив Хоукая в Щ.И.Т.овском медпункте, Наташа сразу же отправилась «на ковер». Романова с самого начала прекрасно осознавала, что и как делает, а самое главное, какие неприятности из этого последуют, поэтому, сейчас она совершенно спокойно смотрит на суровое выражение Фьюри и напыщенную, самодовольную физиономию Хилл, ожидая вердикта. Да, она ослушалась приказа, отключила связь, провалила операцию..., но зато Клинт жив и скоро снова встанет на ноги, это для нее куда значимей. - Я понимаю, директор, но по-другому поступить не могла. И дай мне возможность все исправить – сделала бы то же самое. Фьюри еще долго не сводит с нее своего прищуренного глаза, а потом молча кивает, давая знак, что Вдова свободна. Шпионка успевает заметить, как лицо Марии исказилось от недовольства и возмущения, но лишь хмыкает, спеша обратно в больничное крыло. Хоукай уже спит. Врачи сказали, что недельки через две лучник придет в норму, а пока ему необходим отдых и небольшое лечение. Вдова облокачивается о дверной проем, наблюдая за тихонько посапывающим напарником, а затем, движимая внезапным порывом, забирается к нему на кровать, осторожно ложась рядом и обнимая за торс. - Теперь ты и на двадцать метров от меня не отойдешь, Бартон... Прохладные Наташины губы касаются шеи агента, оставляя дорожку из сухих, едва различимых поцелуев, а затем усталость берет свое и веки девушки закрываются, не давая ей увидеть, что Клинт совсем уже и не спит.