Hero

Каждый из этих парней похож на зверя. Давай отправим их обратно в зверинец? Я — каменная стена, через которую к тебе не подобраться, И это словно игра, в которой надо защищать принцессу. Не волнуйся, я на твоей стороне. Я могу стать твоим героем, твоим мужчиной. (с)

Басы клубной музыки бьют по ушам, и мне приходится нехило напрягать слух, чтобы расслышать слова собеседника — милого на вид паренька с не менее милой, но чуть пошловатой улыбкой. — …но разве такой прекрасной розе, как ты, позволено вянуть в столь тёмном месте, м? — заигрывает со мной новый знакомый, и я кокетливо повожу плечом, хлопая глазками. — Знаешь, — пальцы паренька осторожно касаются моего оголённого плеча и ведут вниз, отчего по телу пробегает приятная дрожь, — а в моём номере отеля светло… — он приближается к моему уху и почти шепчет: -…и есть ванная. — Лямка моей майки окончательно стягивается чужими проворными пальцами вниз, а я закусываю губу, придвигаясь ближе: мне определённо начинает нравится, к чему он клонит. — Не желаешь присо… Но хорошее настроение держится во мне недолго — ровно до тех пор, пока над головой не гремит слегка хрипловатый от безудержного хохота и спиртного голос. — Ах, вот ты где! А я тебя уже обыскался, — неожиданно, как лосось во фруктовом салате, приземляется рядом с нами на диван знакомая красноволосая туша и сгребает меня своей сильной лапищей в охапку. Паренёк, с которым у меня намечался было весёлый вечерок, лишь сидит и недоумённо хлопает глазками в ожидании моих объяснений. — Руки от меня убери, кретин, — отпихиваю я новоприбывшего, но это мало помогает: он лишь усмехается и протягивает, перегибаясь через меня, руку моему собеседнику. — Чанёль, — с обворожительной улыбкой представляется нарушитель спокойствия, и мой недоухажёр медленно, поглядывая на злую меня, пожимает её. Видя торможение красавца, Чанёль гогочет себе под нос — что я, конечно же слышу, ибо его морда находится прямо перед моим лицом, — и резко выдаёт, кивая головой в мою сторону: — Я тоже с ней спал, не советую. Слыша это, я просто задыхаюсь от возмущения и не нахожу слов, лишь снова толкаю улыбающегося Чанёля в плечо, стараясь спихнуть его телеса с дивана. Тот вновь приобнимает меня рукой и не сдаётся. Паренёк же, пренебрежительно оглядев нас и решив, что ему вся эта ситуация не по нраву, поспешно ретируется, не возвращаясь даже после моего зова. Хотя услышал ли он его вообще? Чёртова музыка. Возненавижу эту композицию. — Чанёль, мать твою! — с рыком поворачиваюсь я к спокойно улыбающемуся красноволосому и начинаю орать на него, то и дело стуча кулаками по его плечам или коленям. — Да сколько ж можно?! Нахрена каждый раз, когда ко мне подкатывает парень, ты устраиваешь этот цирк, а? Тебе заняться больше нечем?! Ну переспали один раз и ладно, зачем каждому об этом сообщать? Урод… — Выдохнувшись, я ненадолго замолкаю, ожидая каких-либо слов со стороны провинившегося, но Чанёль, даже не улыбаясь, не говорит ни слова. — Чё молчишь, наглая морда? Доволен теперь?! Считаешь, что это весело, да? — Тот парень, — наконец проговаривает Чанёль, и мне приходится прислушиваться, чтобы на фоне оглушающей музыки разобрать его слова, — Нехороший человек. — Тебе-то почём это знать, хороший-нехороший? Сам-то больно хорош: отгоняешь от меня каждого, кто подойдёт. Скажи честно, ты псих? Тебе нравится обламывать мне вечер, да? — Псих? — смеётся парень. — Разве охранять тебя от всяких животных, подобных тому волчаре, который жаждет только твоего тела — плохо? — Помнится, на день рождения БекХёна тебе хотелось не больше, чем ему, — решаю подколоть Чанёля я, и улыбка с его губ моментально слетает. Однако, увы, победной ухмылке недолго было суждено украшать моё лицо: сдвинув брови, блестя глазами в неоновом свете разноцветных софитов, Чанёль зверем кидается вперёд, заставляя меня резко отклониться и, потеряв равновесие, упасть на кожаный диван, позволяя парню нависнуть над собой. От него сильно несёт спиртным и терпким запахом парфюма, который въелся в мою память ещё с той роковой для меня ночи, а глаза, хоть из-за плохого освещения я их почти не вижу, впиваются в меня, и мир ненадолго едет в сторону. Замечая моё замешательство, парень протягивает руку к моему лицу и почти невесомо гладит по щеке, при этом показывая мне ряд белоснежных зубов не в улыбке, а, как мне кажется, в волчьем оскале. Когда я замечаю, что лицо Чанёля приближается, то начинаю дрыгаться, пытаясь сбросить парня с себя, однако громкий хриплый смех на ухо меня останавливает: — Не бойся меня, принцесска, хе-хе. Просто там у стойки ещё один пошляк на тебя заглядывается, а я не могу ему этого позволить. — Ты монстр! — сжимаю зубы я, в раздражении закатывая глаза и упираясь кулаками в крепкую грудь парня. Внезапно Чанёль вновь дотрагивается пальцами моего лица и мягко берёт за подбородок, не давая отвернуть головы. Его лицо вновь становится серьёзным, а тёплое дыхание почти касается моей шеи, что невольно заставляет холодок пробежаться по коже, а руки ослабнуть и подпустить хитреца ближе. Однако я понимаю, что он медлит, словно не решаясь, и что это уже не похоже на простую показушность, какую он устраивает обычно. — Что тебе нужно от меня, Пак Чанёль? — снова злюсь я, приходя в себя. — Пусти! — Скажи это ещё раз, — ненавижу его глубокий голос. До дрожи ненавижу. — Сказать что? Пусти! — упираюсь я, но парень, хоть сильно и не настаивает, крепко удерживает меня практически под собой. — Назови меня так снова, — серьёзно, у меня мурашки по телу и внутренние судороги от его баса. — Ты — монстр, Чанёль! — догадываюсь, что ему нужно, я. — Монстр, который не даёт мне ни устроить личную жизнь, ни получить удовольствия от мужской компании. Монстр, который отгоняет от меня любого красавца, лишь бы поржать. Монстр, который… Не дослушав, парень кладёт указательный палец мне на губы. — Зато я твой личный монстр, принцесска. Повезло, правда? — вновь ухмыляется Чанёль, и я наконец спихиваю его с себя, поспешно вставая, оглядываясь и поправляясь, словно мы только что сделали что-то крайне непристойное. Оборачиваться не хочется: я и без того знаю, что этот красноволосый насмешливо оглядывает меня с головы до ног, как бывает всегда после его выходок. Ударила бы за такую ухмылку, да личика жалко — всё-таки симпатичное. Гордо вздёрнув нос, я решаю убраться подальше из этого чёртового клуба и напиться дома в гордом одиночестве. Уже плевать и на того парнишку: не так обидно, что он ушёл, больше расстраивает то, что этот гад Чанёль опять выиграл. Бесполезно сейчас подходить к кому-либо ещё — вся сцена просто снова повторится, проверено опытом. Так что остаётся только признать поражение и ретироваться. — А если соскучишься по мужскому телу — звони! — хохочет мне в спину красноволосый монстр, и я, скрипя зубами от злости, выскакиваю из помещения. Придурок, и чего он ко мне пристал?..