Мне суждено героем быть!

То, что Дэнни боялся больше всего на свете, произошло. Разорвав тоненькую ниточку, связывающую бьющиеся сердца отца и сына, полупризрак остался один на один со своими внутренними частичками души, плавая на кусочке островка среди бесконечного океана, которому не было видно конца. Простит ли его Энди? Ведь Дэнни в прямом смысле этого слова закопал мечты сына, к которым тот стремился ни один год, воткнув в землю лопату. Рассказав всё жене, Дэнни облокотился об бледную щёку и опустил пропитанные грустью и тревогой светло-зелёные очи в стол. Ему нечего было добавить. Призрак поводил пальцем по поверхности стекла, оставив на нём тоненькую ледяную корку. Миссис Фентон спокойно выслушала речёвку, наполненную бьющими через край эмоциями, после чего бесшумно поднялась со своего места и отошла на пару шагов в сторону. Помытая посуда, нигде не было ни пылинки. Всё отдраено. Кухня сверкала чистотой. Аромат чистящего средства оставался в воздухе, одурманивая мозг и раздражая нервные рецепторы. Сэм вдохнула полной грудью запах, закрыв на долю секунды глаза. Диафрагма вновь поднялась, завершив начатое. Углекислый газ вышел из лёгких. — Это должно было всё равно случиться, Дэнни. Новая сила.. Ты его отец. — миссис Фентон развернулась к мужу, положив руки на край раковины. — Никто не мог дать гарантии, что этого не будет. Ни твои родители, ни профессор Джонсон. И даже не я. Мы всего лишь предполагали. — Сэм прикусила нижнюю губу. — Меня очень подбивает врезать тебе, но я не могу. — Дэнни тут же перестал водить пальцем по ледяным узорам и обратил на неё внимание, вскинув брови. — Сломаю себе руку. Раз не ты б накричал, то я. От этого никуда не деться. На твоём месте я поступила бы точно так же. — Готесса подняла глаза на висящие на стенах детские рисунки сына, а затем посмотрела и на фотографии. Там была и она, и Дэнни, и Энди. Диснейленд, Париж, Рим. Сколько радости. Счастливая улыбка сына на каждом из снимков. Невероятное времяпрепровождение, которым мог похвастаться не каждый ребёнок. Энди остался всё таким же хорошим мальчиком с большим добрым сердцем, коим и был. Облетев планету и побывав во всех возможных местах, родители согревали ребёнка заботой и лаской. В особенности отец. Не упускал возможности поправить иной раз одеяло, когда Энди спал, и поцеловать того в лоб. Ну и пожелать спокойной ночи. Сам же читал сыну сказки, ходил на аттракционы и старался не забывать как о школьной театральной сценке, на которую, было как-то дело, опаздывал, но и о родительских собраниях. Хотя миссис Фентон брала на себя это дело. Понимая, что, помимо спасения мира, у Дэнни есть семья, о которой он забыл на некоторое время, юноша дал себе слово, что такого больше никогда не повторится. «Мне нужно внимание. Прошу, будь мне папой» Забота переросла в некого рода гиперопеку, что не очень хорошо. Но всё же отец обожал сына, любил его и лелеял. Не давал в обиду. Боялся дотронуться до мальчика, когда у того лезли постоянные зубы. Да и вообще сматывался куда подальше. Не причинял вреда сыну. А если же ребёнок приходил побитый, то сильно переживал и извинялся, хоть ни в чём и не был виноват. Эту черту в отце мальчик не мог понять, когда был маленьким. Став подростком, Энди захотелось свободы. Вырваться из-под родительского суперкрыла. Пользоваться-то пользовался тихонько силами, но мечта стать таким же, как и папа, идти по его стопам, начала накаляться до предела, в одночасье оторвав друг от друга отца и сына. Чувствуя на душе сосущую дырку, в которую ничего не попадало, Дэнни закрыл лицо ладонями. Сын не мог никуда пойти, как только к подруге. Это немного успокаивало отца и давало надежду на то, что с Энди всё хорошо. Но способность не давала покоя. Нестабильный выброс, справиться с которым одному он не в силах. — Не знаю, что делать. Куда податься, дабы искоренить въевшуюся боль. Это я виноват перед ним. Мои гены передались ему, а теперь в наказание за это я плачу горькой монетой. Ты бы видела его глаза, наполненные ненавистью, и то, что он сказал. А я? — Дэнни оторвал перчатки от покрасневшего лица и посмотрел на руки. — Хочу быть хорошим отцом, но не выходит, как бы я не старался. Словно не родной.. Саманта дунула на чёлку, следом махнув длинными чёрными волосами, собранными в хвостик. Подкрашивая начавшие выступать светлые пряди, она не отходила от приевшегося образа. Всё же быть натуральной блондинкой ей не шло. Постучав ноготками по поверхности, девушка взяла в свои руки ладонь мужа. — Перестань, слышишь? Ты прекрасный отец. Но просто так сложилось всё. Вначале да, я видела некую отдалённость от сына, но потом ты принял его таким, каков он есть. По-настоящему полюбил. Не нужно мне говорить другого, ведь я сама знаю, каково это потерять самое сокровенное. Целых пять лет я заботилась и воспитывала Энди. Он рос без отца, но вскоре всё изменилось, дорогой. — пальцы сжали белую перчатку. — Ты стал для него самым лучшим папой. И то, что ты делаешь — это во благо. В памяти тут же всплыл родильный зал. Саманта лежала в кресле-кушетке, крича от новых схваток. Рука мёртвой хваткой вцепилась в подлокотник. Джереми Мэнсона уже не было на родах: вынесли в бессознательном состоянии. Памела поддерживала дочь, как могла, но это мало влияло на общее самочувствие Сэм. Рядом не было того, кто был ей дорог. Чьё присутствие давало надежду. Ни тёплой руки, ни голубых глаз. Только еле видимый, созданный в подсознании образ витал перед Мэнсон. Но он и то молчал. Растворялся каждый раз, когда боли усиливались и были невыносимы. Как будто все кости дробили не по одному разу. Сэм, уронив голову на мягкую подушечку, запрокинула её и вскрикнула. Из глаз текли слёзы. Обычно в такие моменты роженицы не ведают то, что говорят, но здесь Саманта молчала. Не ругалась матом, вообще ничего. Просто кричала и громко всхлипывала. Но иногда проскальзывали слова, такие как «Дэнни..», «пожалуйста», но вряд ли кто мог их расслышать, а тем более понять. Смешавшись с плачем, они были отгорожены пеленой страдания. Двери зала открылись. Такер бежал на всех парах, проигнорировав вопли охранников и медперсонала, спешащих вдогонку. — Сэр, вам сюда нельзя, если же вы не являетесь отцом ребёнка! Но Фоули на это было плевать, равно как и на то, что его пытались остановить. Оттолкнув акушерку, Такер склонился над подругой, с огромными глазами смотря в её лицо. Сэм вновь закричала, но при этом вцепилась пальцами в руку Фоули, неимоверно сильно сжав её. Такер вскрикнул, но не выпустил конечность. — Не побоялся переступить порог больницы. И всё это ради меня. — крупные капли пота стекали по носу девушки. Сэм с трудом проглотила слюну. — Мой герой. Вслед за Фоули вбежали нагонявшие. — Если вы не покинете помещение, мы вызовем полицию! — пролепетала медработник, тыкнув указательным пальцем в незнакомца. Фоули лишь хмыкнул. Никуда он отсюда не уйдёт. Только с Сэм и с ребёнком. Техноманьяк перевёл взгляд на обессиленную подругу, сказав напоследок: «Всё хорошо. Я с тобой. И Дэнни тоже». Мэнсон запрокинула голову. Мокрые волосы вновь упали на подушечку. Крик вырвался из уст роженицы. — Дыши, Сэм, дыши. — произнёс сквозь стиснутые зубы Фоули, едва не дав волю эмоции. Очки сползли с переносицы. Стража подошла ближе, нарушив все меры безопасности и посеяв антисанитарию. Мэнсон повернула голову на бок и, быстро дыша, прокричала: — Валите отсюда, пока я сама вас не разорвала на куски. — новый крик, но ещё сильнее, чем до этого. Девушка выгнулась назад, немного оторвав спину от кресла. Боль везде. Невыносимая и неуправляемая. Задышав, Сэм протяжно выпустила воздух, продолжив. — Он мой друг! Сэм покрутила обручальное кольцо, вспомнив ещё и то, что после того как родила, она верила, что Дэнни очень скоро вернётся. Но его не было. Отчаяние. И то, как назвала сына тем именем, кое он носит уже четырнадцать лет. «Я бы очень хотела, чтобы Дэнни был здесь, Такер. Чтобы он знал, что у него есть ребёнок» Слёзы ручьём потекли из глаз. Тушь размазалась. Дэнни, увидев это, вскочил со стула и нежно обнял девушку, затем взял на руки и направился в спальню, по пути прошептав той на ухо: «Прости, если расстроил». Сэм тяжело приподняла уголок губы, но ничего не ответила. Воспоминания не стереть, как информацию на жёстком диске. Особенно те, что въелись в извилины. Миссис Фентон коснулась символики Дэнни, подняв на мужа заплаканные глаза. Полупризрак, ничего не понимая, посмотрел на неё. — Я.. люблю тебя, — слова забулькали, прорвавшись сквозь закуток слёз. Призрак положил, как пушинку, жену на совместную кровать и, склонив голову, поцеловал ту в пересохшие и самую малость потрескавшиеся губы. Страсть охватила девушку. Схлестнувшись в жарком поцелуе, миссис Фентон ухватилась за эластичный костюм и потянула на себя, заставив полупризрака всецело ей подчиниться. Дэнни перешёл на кровать, положил ладонь в белой перчатке рядом с ухом жены и вновь поцеловал ту в губы. Саманта забросила правую ногу тому на спину, но лодыжка соскользнула. Дэнни, и не заметив этого вовсе, медленно спустился к шее. Ласкал её, оставляя маленькие синячки. Пальцы рук скрепились в замочек. Зрачки расширились. Саманта запрокинула голову назад, немного открыв от наслаждения рот. Повернув голову в сторону, она взглянула на скреплённые пальцы, потом вернула голову в прежнее состояние, закрыв глаза. Светлый ореол, окружавший Дэниела, стал ярче. Белые волосы прикасались к нежной коже. Поцеловав выступающую ключицу, Дэнни приподнялся. Руна, вырвавшаяся наружу, преобразила носителя. Фентон снял футболку и швырнул ту на стул. Деталь гардероба зацепилась за спинку и повисла на ней, как никому не нужная тряпка. В последствие чего, разорвав красивый топик жены, Дэнни соприкоснулся теперь уже не только губами, но и телом. Можно было спокойно почувствовать кожей выступающие кубики пресса на животе Дэнни. Фентон целовал шею, ключицы и губы жены, окунувшись в эйфорию, бегающую по всем клеткам юноши. Саманта ответно коснулась губами теперь уже тёплых уст мужа и, оторвав голову от подушки, провела пальчиками по сильной груди Фентона-старшего, затем спустилась до кубиков. Дэнни закрыл глаза, вдохнув запах краски, исходящий от волос жены. Миссис Фентон удовлетворённо выдохнула и провела быстро ладонью по рельефному плечу Дэнни. Фентон, прикоснувшись устами к плечу Саманты, положил руки на спину девушки, чуть ниже застёжки сиреневого бюстгальтера. Супруга подхватила нежную мелодию и слегка дёрнулась вперёд. Подняв подбородок Дэнни, миссис Фентон дотронулась до нижней губы юноши пальчиком и повалила того на спину, мило засмеявшись.