Самый ужасный Пожиратель

      Это утро в доме Блэков начинается далеко не как обычно. Вальбурга сидит в гостиной и вусмерть упивается огневиски. Орион, сидящий в кресле напротив жены, горстями глотает (и совершенно не гнушается этого) маггловскую валерьянку, которую запивает все тем же огневиски. Супружеская чета Блэков с напряжением ждет, когда их спокойной жизни придет окончательный и бесповоротный трындец, имя которому Сириус Блэк. Старший сын Вальбурги никогда не отличался спокойствием и уравновешенностью. С момента, как Блэк научился ходить это был вихрь, сшибающий все и вся на своем пути. За время взросления мать вылила в этого мальчишку больше трех десятков пузырьков с костеростом, а ему все казалось мало. Житья в этом доме не было абсолютно никому и Блэки, а ещё головы домовиков, да и сам Кикимер, вздохнули с облегчением, когда одиннадцатилетнему Сириусу пришло письмо из Хогвартса, ведь появилась возможность избавиться он причин всех своих бед на целый год. Поэтому, сажая своего сына на поезд Вальбурга и Орион едва ли не рыдали от счастья и злорадно хихикали, понимая, что разбираться с этим ненормальным ребенком теперь предстоит учителям и его кузинам.       Признаться честно, Блэки молились чтобы их сын попал на любой факультет, лишь бы не на Слизерин. Тогда можно будет выгнать его из дома, ну или, хотя бы, лишить наследства и после своего совершеннолетия он бы валил на все четыре стороны, но судьба решила сыграть с четой Блэков злую шутку и отправила мальчишку на Слизерин. Когда Орион об этом узнал, то чуть не наложил на себя руки.       Однако, пока Сириус учился все было не так уж и плохо. Он приезжал домой всего лишь на полтора месяца, умудрялся сотворить хаос из ничего и уезжал обратно на учебу, забирая с собой младшего брата (который единственный никак не реагировал на его выходки) и оставляя неслабо поседевших родителей и уже, слегка, свихнувшегося Кикимера разгребать все эти завалы и с содроганием ждать своего возвращения, как, например, сейчас.       Вальбурга смотрит на часы и тихо стонет, прислоняя к голове четвертую (и уже почти пустую) бутылку огневиски. До приезда детей остается всего лишь пол часа. Не старая, но уже поседевшая женщина очень хочет (жаждет) сплавить своего сына какой-нибудь милой аристократке (да хоть кому-нибудь), чтобы он жил в поместье с её семьей, растил детишек, работал, в общем, был как можно дальше от площади Гриммо, 12 и позволил своим родителям спокойно дожить отведенный им срок. Все омрачалось только тем, что ни одна девушка в здравом (да и не только) уме не пойдет за Сириуса Блэка. Поэтому все надежды шли крахом, а Вальбурге, от мысли, что ей придется терпеть своего сына до скончания своей жизни (которая с его, пусть и косвенной помощью может окончиться очень скоро) хотелось удавиться. Блэк ещё бы рада пострадать, да насладиться последними тихими часами, как слышит громкий хлопок двери и радостный крик своего старшего сына. — Я дома! — Кикимер прячется в шкаф, Вальбурга стонет, а Орион допивает шестую упаковку валерьянки, приканчивая после этого шестую бутылку огневиски.