Услышь моё сердце

Билл не спал практически всю ночь. Сначала он боялся, что Том сможет снова зайти в его комнату, хотя теперь-то он закрыл дверь на ключ, а потом в голову начали лезть мысли, не давая ему спокойно заснуть. Брюнет старался ни о чём не думать, даже вставал и ходил по комнате, прогоняя от себя всё ненужное, но это не помогало. Только лишь под утро юноша смог заснуть, да и то через полчаса у него прозвенел будильник, сообщая о том, что уже ранее утро и пора бы прогуляться на свежем воздухе. Юноша каждый день вставал рано утром, приводил себя в порядок и шёл на прогулку, но сегодня он сделал исключение и проснулся раньше, чем обычно. Каулитц просто не хотел пересекаться с Томом. Не желал его видеть. Ему и вчерашней встречи хватило. За сегодняшнюю ночь брюнет смирился с тем, что ему придётся жить с одногруппником, но теперь он будет более осторожным и будет учиться его игнорировать. Юноша знал, что с Чудищем это будет совсем непросто сделать, но он хотя бы попытается. Встав с постели с головной болью, Билл накинул на свои плечи халат и, немного постояв около большого окна, отправился в ванную. Принял тёплый, практически горячий, душ, согреваясь и постепенно переставая чувствовать головную боль и усталость. Привёл себя в порядок: надел тёплый, белый кашемировый свитер; светлые джинсы; высушил волосы феном, забрав их в низкий хвост; и ярко накрасился. Брюнет не желал краситься, но присутствие Томаса обязывало его это сделать, ведь одногруппник ни разу не видел его без косметики. Не видел его не защищённых глаз, нежной кожи лица, маленькой родинки на подбородке, даже губ, которые юноша постоянно скрывал за блеском. Выйдя из комнаты и аккуратно прикрыв за собой дверь, юноша тихо прошёл по длинному узкому коридору с деревянными полами и, скрипнув так не вовремя половицей у комнаты Тома, резко остановился, боясь больше и шага сделать. Он боялся, что парень мог не спать или же проснуться от шума и выйти в коридор. Тогда-то брюнет точно не сможет незаметно улизнуть из дома. Но к счастью Билла ничего этого не произошло. Затаив дыхание и простояв так какое-то время, он смог спокойно выдохнуть и спуститься вниз на кухню за несколькими кусочками хлеба. Брюнет никогда не выходил на улицу без еды. Он кормил тех немногих птиц, которые сидели на ветвях деревьев и уже привыкли к этому, но сегодня будет немного иначе. Сегодня юноша выберет другую поляну, но и там не изменит своим привычкам. Выпив всего лишь стакан воды, он открыл холодильник для того, чтобы взять оставшиеся бутерброды, но его взгляд тут же зацепился за продукты, которые вчера привёз Том, и желудок снова предательски дал о себе знать. Скривившись от неприятного спазма, Билл, так и не закрыв дверцу, долго заглядывал внутрь, думая как ему поступить. С одной стороны он был голоден и мог позавтракать, всё равно в холодильнике столько еды, что Томас ни о чём не догадается. Но с другой — если он что-нибудь сейчас съест, то это будет нечестно, в первую очередь к самому себе. Снова этот неприятный спазм и урчание в животе заставили брюнета всё же взять несколько продуктов и только тогда закрыть холодильник. Не пользуясь плитой и используя минимальное количество посуды, Билл быстро позавтракал, запив всё холодным чаем, и вымыв посуду, взял с собой несколько кусочков уже приготовленного с собой хлеба. Через несколько минут брюнет уже одетый стоял в коридоре, а ещё через некоторое время бесшумно закрывал входную дверь, стараясь не разбудить одногруппника, оказавшись на улице. Морозный ветер сразу же ударил в лицо, и юноше стало тяжело дышать. Он укутался в пальто сильнее, почувствовав как неприятные мурашки сковали его тело, и быстрым шагом направился по расчищенной дорожке подальше от дома, чтобы Том, даже при всём своём желании, не смог его найти. С каждым шагом Билл отдалялся от дома, и ему становилось легче, ведь он снова ощущал свободу. Его снова никто не контролировал и никто не маячил перед глазами. Сделав глубокий вдох, Каулитц почувствовал лёгкость, но она длилась всего лишь несколько мгновений. Вскоре грусть и печаль снова завладели им, будто никуда и не исчезали. Ему было горько от того, что вчера к нему приехал Том, а не Лео, которого он надеялся увидеть. Брюнет всё же лелеял в себе надежду на встречу со своим возлюбленным. Да, он был очень зол и обижен на него, но если бы только Голдман приехал. Если бы только попросил прощения, всё бы было по-прежнему. Билл бы тут же собрал вещи и вернулся в город. Вот только его желаниям не суждено было сбыться. Лео даже и не думал о юноше. Он забыл о нём, будто бы его и никогда не было. Он развлекался и придавался плотским утехам, пока брюнета терзали душевные переживания. Когда Билл был уже довольно далеко от дома, он решил остановиться. Каулитц был уверен в том, что Том его теперь точно не найдёт и поэтому немного расслабился. Птиц здесь оказалось ещё меньше чем на прежней поляне, но вот место для прогулки значительно больше и красочнее. Гуляя вдоль деревьев, брюнет изо всех сих старался ни о чём не думать, но мысли, словно назло заполонили его голову и не собирались исчезать. Билл не мог даже ими управлять. Он был совершенно слаб перед ними, а мысли всё возвращали его сначала к Лео, а потом и к Тому. «Что ему нужно от меня? Зачем он приехал? Какую цель преследует? Неужели он думает что, расставшись с Лео, я брошусь в его объятия? — Каулитц остановился и запрокинул голову, щурясь от яркого, но такого бесполезного, солнца. — Да что он себе возомнил?» У Билла замёрзли руки, и он уже давно не чувствовал ног. Он продрог и мысленно ругал себя за то, что не оделся теплее. — Чёртов Чудище, — прорычал вслух с остервенением и бросил небольшой комочек снега в рядом стоящее дерево, который уже давно держал в своих руках и хотел как можно скорее избавиться от него. Потом кинул ещё, и ещё, целясь как можно выше и успешно попадая. — Из тебя бы получился неплохой стрелок. Метко бросаешь, — Том, который всё это время стоял неподалёку и молчал, наконец-то решил заговорить и привлечь к себе внимание. Трюмпер проснулся, когда юноши в доме уже не было и, обойдя все комнаты, он решил выйти на улицу, и поискать своего одногруппника там. Не найдя его рядом с домом, парень решил немного прогуляться и заметил совсем свежие следы. Так он и нашёл своего Эльфа. — Томас! — взвизгнул Билл от неожиданности. Он совсем не ожидал его здесь увидеть и поэтому испугался, но тут же взял себя в руки, пытаясь не показывать своих истинных эмоций. Повернулся к подошедшему к нему одногруппнику. — Ты следил за мной? — Нет, — парень старался говорить как можно спокойнее, стараясь скрыть своё волнение. Он снова находился рядом с юношей, и ему было сложно себя контролировать, борясь с желанием поцеловать Билла. — Ты ушел, не предупредив меня, — после затянувшегося молчания, во время которого брюнет ещё сильнее начал раздражаться, Том снова заговорил. — Я волновался. Каулитц молча смотрел на него, а потом, не выдержав, прыснул от смеха. Это было нервное. Сказался стресс. — Слушай, ты сейчас это серьёзно или прикалываешься? — Билл продолжал смеяться, а Том даже покраснел, словно был скромной барышней, которая впервые призналась в любви своему возлюбленному. — Да ты серьёзно, — похлопав парня по плечу, продолжил смеяться Билл, а потом замолчал и довольно резко задал вопрос. — Зачем ты вчера приехал? — так и не дождавшись ответа, Билл начал злиться. — Я, кажется, с тобой разговариваю. Эй, — даже толкнул его своим плечом, — ты оглох? — Ты совсем продрог. Пошли в дом, — пересилив себя и своё желание поцеловать одногруппника, парень наконец-то заговорил. — Ты не ответил на мой вопрос. Зачем ты вчера приехал? — прорычал брюнет. — Хотел увидеть тебя, — почти правду ответил Трюмпер. — Здесь холодно. Ты можешь заболеть, — видя, что брюнет снова без шарфа, Том снял свой и насильно надел его на одногрупнника. — Ты что себе возомнил? — начал повышать голос брюнет. — Какое право ты имеешь командовать? — Билл, я прошу, пойдём в дом. Там обо всём поговорим, — парень тоже начал выходить из себя. Общаясь с Эльфом нужно было иметь стальные нервы. Юноша молчал и сверлил Трюмпера своим взглядом, хотя уже давно и сам хотел в тёплый дом. Хотел завернуться в тёплый плед и выпить горячего чая, но не мог уступить Тому. — Прошу тебя, — умоляюще произнёс это Томас и Каулитц всё же сдался. — Только потому что я действительно замёрз, а не потому что ты меня об этом попросил, — последнее слово брюнет специально выделил и зашагал вперёд. Трюмпер шёл сзади, и его губы тронула лёгкая улыбка. Несмотря на нервотрёпку, Билл всё-таки послушал его. Зайдя в тёплый уютный дом, Том сразу же принялся за приготовление завтрака, но теперь ему практически не пришлось уговаривать Билла поесть и выпить горячего чая. — Ты мне так и не ответил, — с кружкой в руках, уже согревшись, спросил брюнет. — Я уже говорил, что просто хотел увидеть тебя, — сидя напротив и разглядывая одногруппника, ответил Том. — Врёшь! — воскликнул юноша. — Что, решил воспользоваться ситуацией? Думал что настолько всё плохо, что я брошусь к тебе в объятия? Ошибаешься, я не стану этого делать даже если мы с тобой останемся единственными людьми на земле, потому что я не люблю тебя и не полюблю никогда, — Том молчал, продолжая смотреть на своего Эльфа. — Да хватит пялиться на меня! — снова воскликнул брюнет и, встав со стула, поднялся наверх в свою комнату, оставляя парня одного со своими размышлениями. Оставшись наедине, Билл продолжал злиться на одногруппника, но уже не так сильно, и даже смог слегка улыбнуться, вспомнив взгляд Томаса на улице сегодняшним утром. Юноша заметил, что Чудище хотел его поцеловать, но боролся с этим желанием. Билл улыбнулся ещё и потому, что знал, что имеет власть над парнем. Хоть его и бесило то, что Трюмпер приехал к нему сюда на дачу, но от него всё-таки была польза и даже выгода — он вкусно готовил и не хамил, как это делал сам Каулитц. Однако же брюнет решил не менять свою тактику и по-прежнему оставаться холодным к одногруппнику, чтобы Томас не напридумывал себе лишнего. А ведь парень это умел, и юноша об этом прекрасно знал. За всё время, что он знал Трюмпера, тот ни разу не изменил себе и всегда был покладистым по отношению к Биллу. Брюнет уже и вправду думал, что нравится парню, но это ничего не меняло. Сам он не любил Томаса, да и был уверен в том, что никогда не полюбит. Если изначально не вспыхнули чувства, то они уже не вспыхнут никогда. По такому принципу жил Билл. Он был романтиком во всём, а романтики влюбляются либо сразу, либо этого не происходит никогда. Вот только юноша совсем позабыл о фразе: «Никогда не говори никогда». Зато Томас не забывал о ней и даже не собирался сдаваться. Да, Билл снова напомнил ему о том, что не любит его и не полюбит никогда. Несомненно, это сильно ранило парня и причиняло ему боль, но Том знал, в каком состоянии сейчас находится его любимый Эльф. Понимал всю сложившуюся ситуацию, поэтому не обижался. Да и виноват ли Билл в том, что не испытывает тех же чувств, которые испытывает сам он? Конечно же, нет. Каулитц всегда был честен и никогда не пользовался ситуацией, это-то и вызывало в нём, помимо любви, уважение и даже восхищение. Томас просто так не мог сдастся, не мог потерять. Да, возможно он и выглядел тряпкой в глазах Билла, но ведь на самом деле он таким не являлся. Нужно время и моменты, чтобы переждать, чтобы выстроить общение, а уже тогда можно будет и показать свой настоящий характер. Стать самим собой, хотя рядом с любимым человеком это так сложно. И Том это понимал. Любовь — однозначно слабость, но слабость сладкая. Приятная. Нужная. Слабость, которая со временем перерастает в силу. И парень был уверен в том, что скоро так и будет. Ещё немного и всё будет, ведь он просто хочет стать счастливым и сделать счастливым и Билла. Ближе к вечеру, когда юноша проголодался, он спустился вниз на кухню и к своей радости не обнаружил там Тома. Брюнет даже вздохнул с облегчением и поставил разогреваться в микроволновку тарелку с приготовленной едой заботливо оставленной одногруппником на плите. Он надеялся провести этот вечер в тихой спокойной обстановке, сидя перед камином и поедая вкусный лёгкий ужин, но его желаниям снова не суждено было сбыться. Зайдя в гостиную с подносом в руках, юноша невольно закатил глаза кверху, стоило ему только увидеть сидящего парня перед камином. — Ты снова преследуешь меня? — Билл подошёл к креслу, на котором сидел одногруппник и смерил его холодным взглядом. — Я был здесь, когда ты спустился вниз. Просто не хотел тебе мешать, — спокойно ответил парень, глядя на пламя, которое разгоралось в камине. — Ты сел на моё место, — брюнет по-прежнему стоял, надеясь на то, что парень не просто уступит ему место, но и покинет гостиную. Однако же этого не произошло. Томас только молча пересел на другое кресло и продолжил задумчиво смотреть на пламя. Это вызвало интерес у Билла. Ему стало интересно, о чём думает Том, но спрашивать он так и не решился. Неприлично долго посмотрев на парня, Эльф отвёл взгляд и начал ужинать, тоже смотря на пламя в камине. Прошло несколько минут прежде чем Том решился заговорить. Он не знал хорошая ли это идея, но и не спросить тоже не мог. — Нам нужно поговорить, — парень отвёл взгляд от камина и посмотрел на юношу. Билл же только на секунду посмотрел на одногруппника, но так ничего и не ответил. — Билл, что ты собираешься делать, когда вернёшься в город? — Трюмпер всё же нашёл в себе силы это спросить. Юноша сначала пожал плечами, задумавшись, а потом, вспомнив кто задал ему этот вопрос, стал более разговорчивее и снова начал дерзить. — Это тебя не касается, — снова на мгновение он посмотрел на Тома и отвёл взгляд. — Если тебе нужна будет помощь с жильём или ещё с чем-то… — парень пропустил колкость Билла, но брюнет даже не дал ему договорить фразу. — Себе помоги, — юноша снова начал злиться. Одногруппник снова вмешивался не в своё дело. Он уже хотел встать, но парень жестом попросил его остаться, и брюнет всё же остался, но только для того, чтобы доходчиво объяснить всё то, что Том не понимал или же не желал понимать. — Томас, послушай, моя личная жизнь тебя не касается, — каждое слово Билл произносил с раздражением. — Где я буду жить и что делать, тоже. Давай ты больше не будешь задавать мне эти вопросы? И вообще, не будешь меня ни о чём спрашивать? Я надеюсь, ты меня понял? — испытующе посмотрел на парня и когда тот неопределённо кивнул, встал и отнесся грязную тарелку на кухню, снова поднялся к себе в комнату. Дождавшись когда дверь в спальню юноши захлопнулась, Томас с силой ударил кулаком по подлокотнику кресла, а его лицо вмиг помрачнело. И зачем он начал этот разговор? Неужели он не мог спросить о чём-то другом? Он только всё испортил. Снова. И теперь-то уж точно будет трудно наладить общение с Эльфом. Парня всегда в таких случаях успокаивала музыка, и поэтому он встал с кресла и подошёл к окну для того чтобы взять гитару, которую вчера оставил в гостиной. Долго что-то неразборчиво играл на ней, тем самым ещё сильнее раздражая и зля юношу, который находился наверху в не самом лучшем расположении духа и всё слышал. А потом и вовсе распсиховался, стоило услышать знакомую мелодию. Ту, которая однажды прозвучала в ресторане, когда они с Лео там ужинали. Это было только начало их отношений и у них было романтическое свидание. Билл тогда был абсолютно счастлив услышать в подарок красивую музыку, но у него тогда даже не возникло мысли спросить своего возлюбленного о том, почему же эта музыка грустная? Хотя есть множество красивых мелодий, именно грустных мелодий. Вспомнив тот вечер, вспомнив Лео и то, каким счастливым он был тогда, юношу начало изнутри разрывать от боли. Острые когти разрывали его душу на части, и одна одинокая слеза скатилась по щеке, обжигая и оставляя чёрную дорожку из туши и подводки. Он распахнул дверь в комнату и через считанные секунды оказался возле лестницы второго этажа. — Не смей! — истошно крикнул он, не только напугав этим Тома, но и самого себя. Он не ожидал, что это будет звучать так пугающе. Пока парень в безмолвии смотрел на брюнета и старался понять, что произошло и что он сделал, вызвав тем самым такой гнев у юноши, Билл уже спустился вниз и подошёл к одногруппнику. Резко выдернул из его рук гитару и прошипел словно змея. — Никогда больше не смей играть эту мелодию! — он говорил это, смотря прямо в глаза Трюмперу, а по его щекам уже скатилась не одна слеза. — Хорошо, — Том медленно встал и шокированный всей этой ситуацией даже не стал задавать лишних вопросов. Таким Билла он видел впервые и это пугало его. — Никогда. Больше, — голос брюнета стал тише, а слёз значительно больше. Томас хотел обнять юношу, прижать к себе, но, видя это, Каулитц отступил назад, разжимая ладонь, в которой всё это время держал гитару. Инструмент с глухим гулом упал на пушистый ковролин и на него больше уже никто не обращал внимание. — Эта наша мелодия с… — стоило брюнету только вспомнить об этом, он сразу же почувствовал боль в районе груди и, пересилив её, юноша тут же отвернулся. Он начал плакать ещё сильнее, но не хотел показывать свою слабость одногруппнику. Сделать ещё хоть какое-либо движение ему было не под силу, поэтому он оставался стоять на одном месте. Болезненный укол в сердце почувствовал и Том, которому на мгновение стало даже тяжело дышать, и он изо всех сил пытался набрать в лёгкие воздух. Ему нужно было быть сильным ради Билла. Ради самого себя. Парню стало невероятно жаль своего любимого Эльфа, и как только он смог, то тут же оказался рядом с ним и обнял его. Билл не сопротивлялся. Он даже сам развернулся в объятиях Тома и прижался к нему всем своим телом, продолжая плакать. Трюмпер испытал волну трепета, нежности и снова жалости. Он успокаивающе гладил брюнета по спине, волосам и не мог больше выносить слёз и страданий одногруппника. Именно в этот самый момент в его голове созрел план, как можно помочь юноше, хотя парень не знал, правильно ли это всё или нет? — Ты хочешь вернуться к нему? — всё так же продолжая гладить по спине Билла, спросил Том. Повисла тишина, разбавляемая только хлюпаньем брюнета, а потом юноша поднял голову и заплаканными глазами посмотрел на парня. — Я хочу вернуть его, — в глазах брюнета было столько боли и тоски, что Трюмпер решил будь что будет. Он расскажет юноше о своём плане, даже не смотря на то, что сам от этого будет страдать не меньше. — Я люблю его Том. Понимаешь? — Трюмпер кивнул в знак согласия. Ему ли не понять что такое любовь. Он сам готов на всё ради своего любимого человека. — Послушай меня, — немного погодя начал Том. — Ты сейчас должен будешь успокоиться и выслушать меня внимательно, — он достал из кармана своих джинсов носовой платок и протянул его брюнету. — Пойдём, присядем, — Билл снова не перечил одногруппнику. Брюнет молча взял платок и молча прошёл к дивану. Молча сел и практически успокоился. У него не было больше сил на что-либо ещё, да и он чувствовал неловкость перед одногруппником. Тишина затянулась, потому что Том тщательно подбирал слова для непростого разговора. — Билл, — наконец-то начал парень. — Я знаю что не смотря ни на что ты любишь этого… — он сделал паузу, желая назвать Голдмана подонком, но зная что брюнету это не понравится не стал этого делать, — Лео. Он не заслуживает тебя, но… — он не договорил свою фразу, его перебил юноша. — Том… — как-то страдальчески произнёс это брюнет. — Прости, — согласился с ним Трюмпер. — Больше не буду, — снова пауза. — Билл, если ты хочешь, я могу помочь тебе вернуть Лео, — как же это было сложно сказать. Зачем вообще он это сделал? Но всё, обратной дороги нет. Парень сказал это, а Билл его услышал. Юноша перестал даже всхлипывать и внимательно стал смотреть на одногруппника. Этот взгляд было сложно вынести, и поэтому Том даже пересел на ковролин. Он смотрел на Билла, сидя рядом перед ним и заглядывая ему в глаза. Так он немного, но мог перенести этот взгляд. Так было не так больно, хотя кого он обманывает? Конечно же, так же. Или ещё больнее? — Чтобы вернуть такого человека как Голдман ты должен заставить его ревновать. Ты можешь жить с ним, общаться, но при этом он должен чувствовать что ты ему не принадлежишь и в любую минуту можешь ускользнуть от него. Он должен видеть и знать, что у тебя есть поклонники. Должен видеть в твоих глазах не преданную любовь, а равнодушие. Это его не только зацепит. Это ему поможет снова влюбиться в тебя, если он вообще… — «когда-то был влюблён в тебя» подумал парень. — Что? — заинтересованно спросил Билл. — Если он вообще, что? — Он снова в тебя влюбится, — Том снова почувствовал болезненный укол в груди. За последние пару минут их было так много, что парень больше не мог выносить эту боль. — Но как мне это сделать? Как заставить его ревновать? — Билл уже загорелся этой идеей, но услышав ответ, даже немного разочаровался. — Я могу тебе в этом помочь, — Том чувствовал как у него начинают щипать глаза. Вот только не это. Вот только сейчас слёз ему не хватало. — Я могу стать тем самым поклонником, к которому и должен будет приревновать Лео. Если ты хочешь, конечно, — повисла тишина. Билл обдумывал предложение парня, взвешивая все за и против. А Том боялся услышать ответ какой бы он не был. — По-моему это плохая идея, — после долгого молчания произнёс Билл, а Томас с облегчением вздохнул. Он уже мысленно отругал себя за эту идею. — Так я Лео окончательно потеряю. Он не простит мне измены, даже если это и будет не по-настоящему, — отмахнулся юноша и встал. — Спасибо за платок. Я постираю и верну тебе его, — он снова поднялся наверх в свою комнату, а Томас так и остался сидеть на ковролине потеряв дар речи. Он мысленно благодарил Билла за то, что тот не согласился на такую спонтанную бредовую идею. Если бы это случилось, он бы сам этого не пережил. Не смотря на то, что юноша сразу же отказался от идеи одногруппника, сейчас, когда он принял ванну, расслабился и смыл с себя всю тяжесть нелёгкого дня, начал снова прокручивать в голове эту идею. А что если она не такая и бредовая как показалось ему сначала? Что если в этом что-то есть? Может, стоит согласиться на такую авантюру, тем более он не станет изменять Лео по-настоящему? Да ему вообще даже не придётся искать «поклонника» и объяснять ему все правила игры. А уж в том, что Том его не обидит, Билл не сомневался. Или это всё же плохая идея? А что если подробнее спросить у Тома то, что он задумал? Лицо юноши озарила лёгкая улыбка и, встав с постели, накинув на свои плечи длинный халат и завязав его, он уверенным шагом направился в комнату к Томасу, зная что тот ещё не спит, не смотря на поздний час.