Аморалите

— Вы уверены, доктор? — Абсолютно. Увы, но мистер Вайлинг обречен. Наш прогноз — три месяца вместе с химиотерапией. Мне жаль. — О, Боги! — плаксиво выкрикнул омега, прижимая руки к груди. Врач неловко простился и убрался прочь, а Натан одним движением стер лживые слезы и маниакально улыбнулся. Это было кармой, он был в этом уверен. А как еще объяснить такое стремительное угасание его супруга — альфы в расцвете сил — от неизлечимой болезни. Трагедия, но как считал омега, справедливая. Прошло семь лет, но воспоминания о роковом дне были свежи. Яркие картинки, словно фильм, возникали в голове каждый раз, как Натан смотрел в лицо своего альфы. Тем вечером он пришел домой пьяным вхлам, что уже было необычно, и начал предъявлять странные претензии омеге, который ходил с большим животом. Зачать удалось с первой же течки после свадьбы, будто в сказке, и Натан летал в облаках. Но сильный удар, от которого хрупкое тело пролетело пару метров и упало на твердый пол, навсегда разрушил мечту. Кровь, холодные руки, уколы и резкие команды медиков — это все, что запомнил омега после насилия. Однако на корке мозга выжглась единственная фраза, произнесенная сухим тоном пожилым хирургом. «Вы потеряли ребенка». Да, определенно карма. Взмахнув толстой косой и поправив блузку, омега направился на выход, насвистывая прилипший мотив из рекламы. Затем прошел парковку, мило скалясь всем встречным альфам, которые провожали взглядом горячую штучку, и запрыгнул в свою машину, соответствующую положению супруга успешного бизнесмена. Мобильник пискнул новым сообщением, и развернувшийся текст уведомил Натана об адресе и времени встречи, которое быстро приближалось. Заведя урчащий мотор, омега вырулил на улицу и погнал к знакомому отелю. Там его уже ждала компания альф, возбужденных и нетерпеливых, готовых без вопросов развлечься с красивым пареньком. После убийства нерожденного ребенка Натан впал в депрессию почти на два года. Все увещевания и извинения супруга он пропускал мимо ушей. Такому нет прощения. И его мысли материализовались, когда расстроенный Кельвин поведал о вскрывшейся болячке, которая обещала убить его в течении нескольких лет. В тот же день омега созрел для расплаты. Месть должна быть могильно холодной и разлающе сладкой. Натан был в этом уверен. Поэтому он последовал самой идеальной, попирающей достоинство альфы и супруга, идее — залететь от другого. На следующий же день омега впервые в жизни изменил своему избраннику. И вот уже четыре года почти все свободное от надзора угасающего Кельвина проводил в постели с другими без всякой защиты, фанатично насыщая себя чужим семенем. Все началось с анонимных встреч на одну ночь. Деловые и повязанные альфы спускали свое напряжение почти три месяца, но омега так и не забеременел. Следуя собственно логике, он начал приглашать по двое и трое человек за раз, пока не стал зависимым воплощения мести. Как итог, Натана начала очень возбуждать мысль, что его альфа медленно умирал, а его неизвестные соперники пялили его супруга, гордость и сокровище, как тот говорил ночами после знакомства. И омега с ликованием кончал от незнакомых членов, почти физически ощущая, как обливалась кровью сакральная метка Кельвина. Усмехнувшись, Натан прибавил газу и помчался навстречу похотливому безумию, готовый утонуть в нем с головой. *** Нужный номер нашелся быстро. Омега без колебаний повернул ручку и скользнул внутрь гостиной. Богатый аромат возбужденных альф окутал тело, едва не сбив с ног. Натан оперся о закрывшуюся створку, переводя дыхание, и медленно прошел дальше. На широком диване расселась троица молодых смуглокожих парней, явно не местных. Омега догадывался, что те были студентами и приехали на заработки в период каникул, но задавать вопросов не стал, следуя собственному кодексу об анонимности. Казалось, они даже не заметили появления гостя, внимательно следя за матчем на большой плазме и цедя из бутылок. Но Натану было все равно, встреча организовалась не для бесед. Поэтому быстро скинув обувь, он прошел в ванную, где выполнил традиционный за годы моцион. Душ, тонизирующая настойка, таблетки-пролонгаторы. В конце на чистое тело полился прозрачный лосьон, который омега тщательно втер в кожу, чтобы усилить свой запах в десятки раз. Эта новинка появилась в магазинах недавно, но Натан смог оценить по достоинству мощный возбудитель, способный из любого, самого безвкусного аромата сделать возбуждающий до одурения коктейль для альф. В гостиной за это время изменилось многое. Троица успела раздеться до гола и снова устроиться на диване. Набухшие члены уже пульсировали от возбуждения, прижимаясь к животам и бедрам. Вернувшегося Натана, казалось, альфы не заметили, но глаза молчаливо проводили голого омегу обжигающими взглядами. Тот также проигнорировал их внимание и заслонил телевизор, повернувшись к парням спиной. Затем нарочито медленно наклонился, прогибаясь в спине и показывая растяжку. Теперь рьяных болельщиков волновал не матч, а широкая анальная пробка, дразнящая компактной ручкой взбудораженные тела. Заведя руку за спину, омега с томным выдохом извлек игрушку, выставляя на обозрение растянутый и блестящий смазкой вход, и неторопливо выпрямился, ощущая вязкие капли, бегущие по коже между ног. Без лишних слов Натан повернулся и зашагал в спальню, где запрыгнул на гигантскую кровать и встал в привычную позу на коленях. Через пару стуков сердца к нему присоединился один из альф, самый смелый или нетерпеливый, но омеге было все равно. Необходимость ощутить заполненность в пустой заднице уже начала сводить с ума. Решив обойтись без прелюдий, омега притянул на себя крепкое тело и обхватил ногами за поясницу, резво развернувшись на спину. Неловко упав на хрупкого партнера, альфа мазнул членом между мокрых ягодиц, но дальше идти не спешил. — Что такое? — нетерпеливо выдавил из себя Натан. — Подожди. Какой прыткий. Я не надел резинку. — К черту. Давай без нее. — Как скажешь, — и тут же толкнулся внутрь, без опаски начиная долбиться в хлюпающее отверстие. А омега несдержанно застонал, наконец, получая желаемое продолжение. Зрение поплыло от наслаждения, а время потеряло всякий смысл. Значение имел только твердый ствол, размеренно ходящий внутри. Лишь узел привел Натана в реальность, и он подбадривающе залепетал: -…Глубже! Еще! Накачай в меня! Выжми свои яйца досуха! *** Своим первым узлом Натан смог осознанно насладиться только в первую ночь с безымянным альфой. Его супруг до беременности рассказывал сказки о болезненности сцепки и никогда не оставлял член внутри до конца, а после выкидыша весь секс сводился к оральным ласкам, когда омега уверял альфу в той же лживой боли от проникновения. Мол, что-то нарушилось после беременности. Но реальность оказалась намного ярче, чем представлял Натан. Вязка без течки доставила настоящий кайф. Крупный альфа даже не спрашивал, уверенный в опытности партнера, и силой забил внутрь разбухший узел в тогда еще узкую попку, давно не видавшую члена. От оргазма омега заорал в подушку, не сдерживая голоса, и беспомощно задергался под неподьемным весом, сотрясаясь от каждого выстрела спермы в глубине. Живот просто горел, посылая спазмы ниже пояса, от которых Натан кончал, как никогда в жизни. Полчаса сцепки изменили его навсегда. *** Едва отойдя от экстаза, омега заметил прибавление в спальне. В нос ударили новые запахи, отличные от предыдущего любовника. Видимо, его друзья пришли на смену товарищу, который с интересом изучал пальцами наполненную семенем дырочку, которую Натан безропотно предоставил, бесстыдно раскинув ноги по сторонам. Однако появление новых участников согнало ленивую истому от сцепки и опрокинуло внутри омеги ушат возбуждающего кипятка. — Возьмите меня вдвоем, — простонал Натан, вытягивая руки в сторону обоих альф. — И повяжите! — Ты уверен? — недавний любовник с сомнением растянул скользкий анус, как ножницами. — Мы не маленькие, тебя же расхреначит от узлов. — Это то, чего я хочу! — категорично и твердо ответив, омега перетек на грудь уже знакомого в сексе альфы, заваливая того на кровать и спускаясь вниз по мускулистому торсу. — Не телитесь, тоже мне — альфы. — Ах, ты ненасытная шлюшка, — с улыбкой протянули за спиной, когда его рот сомкнулся на одуряюще пахнущей семенем головкой. — Сейчас поймешь, как ты ошибался! *** Натан любил групповушки «альфы на одну омегу», но принимал в них участие только с одним условием — ни капли мимо. Три, четыре, пять и, однажды, даже сорок. Количество партнеров, порой, не поддавалось исчислению. Самым запоминающимся оказался прошлогодний отпуск. Когда омега ехал на отдых, в соседнем вагоне расположился взвод вояк, которые с радостью согласились на предложение и целую ночь таскали омегу из купе в купе, меняя своеобразные четверки каждый час. Изголодавшиеся на армейском целибате альфы были скорострельными, но и довольно быстро восстанавливались, поэтому порций в нем накопилось за ту поездку больше сотни. Именно с того марафона, когда раздолбанная дырка просто физически не могла закрыться, Натан стал после секса постоянно таскать в себе пробку. К тому же это помогало при контактах со случайными альфами, которые затаскивали омегу в ближайший туалет или подворотню, вытаскивали широкий плаг и драли без всякой жалости. Вскоре о нем узнали столь многие в округе, что без члена в попке он не проводил ни единой свободной от общества мужа минуты. *** — Зырь, как из него хлещет! — Нет! Не дайте ей вытечь! — Блять, истеричка! Займи ему рот! *** Бывал Натан и в сауне, однажды попав на половину альф за хорошее вознаграждение администратору. Там он просто скинул полотенце, нагнулся, упершись в руками в стенку общего душа, и ждал. Посетители были не против бонусного сервиса, выстраиваясь в очередь к новой сливалке, а Натан заменил еженедельный поход в СПА водными процедурами в этой общественной баньке. *** — Может тебя промыть, шлюшка? Сколько членов прошло через твой зад… — Нет! Ебите так! *** Но особенно безжалостными были студенты, на вечеринки которых омега заглядывал на правах спонсорства университета от компании супруга. Гормонально-неустойчивые молоденькие альфы перестали считать его за человека после первой же групповушки в братстве. Натана туго привязывали к кровати, затыкая рот носками или лицом в старый вонючий матрац, и сношали как неживой объект, пока накачивались алкоголем. Им было плевать на его мнение и просьбы. Уже через пару часов откровенной ебли дырка не держала узел внутри, но альфы без мысли о нежности продолжали долбить мягкое нутро. Они без оглядки глотали популярные препараты, чтобы искусственно вызывать краткосрочный гон и получать максимум удовольствия. А объемы спермы, вырабатываемой от эффекта химии, переваливали за естественно возможные пределы. Белая жидкость текла из попки, как из жерла вулкана, такая же вязкая и обжигающая, заливала спину до самой шеи, бедра до колен — ровным слоем, образуя на старом матраце одну большую лужу, в центре которой плавал омега. Обычно поутру Натан просыпался уже свободным и в пустом общежитии, но бывало, что вернувшиеся после занятий студенты продлевали веселье на еще одну ночь, увидев задранную кверху обконченную попку. *** Но сейчас молодые альфы, закончив очередной круг из оргазмов, просто повалились на широкую кровать, укладывая конечности друг на друга и почти погребая омегу под тяжелыми телами. Вымотанный длительным трахом Натан решил не дергаться, способный по-прежнему дышать, и быстро отключился, убаюканный теплом молодой крови и шумными вздохами со всех сторон. Саднящую попку распирала знакомая пробка, а внутри томился коктейль из животворящего семени трех безымянных альф. Славная выдалась ночка.