***
Заранее узнав от Лионеля о том, что Антонелла отправляется на съемки и её не будет около недели, Роналду решил воспользоваться этим шансом и приехать к любимому в Барселону прямо домой. Их отношения складывались таким образом, что свои встречи они всегда проводили на нейтральной территории – в номере отеля, либо же в каком-либо закрытом месте, вход в которое строго охранялся, и попасть туда могли далеко не многие. О папарацци речи не шло вообще. Это мог быть ресторан или кафе, а мог быть и ночной клуб, где они могли замаскироваться лучше всего, ввиду темноты и огромного количества посторонних людей. Но сегодня Роналду не в духе. И он приехал в Барселону далеко не за тем, чтобы просто встретиться с Лео и поговорить по душам. Сегодня должно совершиться нечто большее. Например, конечное решение Месси о том, согласится ли он отдаться в руки Кришу без боя, либо же придется приложить грубую силу. Выйдя из аэропорта, Роналду направился на стоянку рент-автомобилей, где его ждал черный «Ауди». Запрыгнув на водительское сидение, футболист дал по газам, уносясь на встречу маленькому аргентинцу, совершенно не подозревающему о приезде португальца.***
— Привет... Что ты здесь делаешь? На пороге дома появился заспанный, растрёпанный и ничего не понимающий Месси. Он был лишь в мягких пижамных штанах с низкой посадкой, позволяющей Криштиану разглядывать его гладко выбритый, словно у ребенка, лобок. Одна из прихотей португальца, на которую Лео, всё же, спустя некоторое время, скрепя зубами, ответил согласием. Лео потер глаза и снова взглянул на Криштиану, который стоял у него на пороге, совершенно не известив о своем приезде. — Когда ты красился? — вместо приветствия начал Роналду, грубо отпихивая Лионеля от двери и проходя в дом. Он закрыл дверь, с неодобрением смотря на волосы Лео, которые после сна были в беспорядке. Поставив сумку на пол возле двери, Криштиану протянул руки к его волосам, и начал методично, прядь за прядью, перебирать волосы любовника. Месси нахмурился, сложил руки на груди и посмотрел в лицо Криша, не прерывая его занятия. — Что? — сонливость давала о себе знать, и Месси показалось, что он ослышался. Тяжело вздохнув, он попытался отстраниться от Криштиану, но тот лишь удержал его за голову, не отрываясь от своего занятия. — Повторю еще раз – сколько дней назад ты красился? — и Криштиану, посмотрев на корни волос, продолжил. — Как я вижу, не очень давно. — Кажется, три... Да, точно, три дня назад, — Лео, всё же отстранившись от любовника, продолжил. — Криш, что происходит? — Если три, то значит, уже можно, — и, не давая никаких пояснений происходящему, португалец, захватив сумку с пола, потащил Лионеля в сторону ванной. Блондину же пришлось только смириться со своей участью и позволить делать Криштиану то, что он считает нужным. Войдя в светлую, просторную ванную, португалец поставил сумку возле входа и посадил Лео на опущенную крышку унитаза. После, вернувшись к сумке, он взял её и поставил на раковину, начиная вынимать содержимое: краску для волос каштанового оттенка, расческу, а так же пачку одноразовых бритв. Все это вызвало недоумение на лице Месси – неужели Роналду собирается на сегодня быть его личным парикмахером?.. — Криш... — Месси приподнялся со своего места, предупреждающе вытянув руку вперед, словно защищаясь от португальца. — Не надо. Мы уже говорили по этому поводу. Ты прекрасно знаешь причину, по которой я решил изменить образ... — Молчать! — рыкнул Криштиану, приблизившись вплотную к аргентинцу и посадив его обратно. — Ты говорил, что твоя борода – это некий оберег на Кубок Америки. Ты говорил, что он тебе, якобы, «поможет». Ну и как, получилось? — Криштиану поднял брови, вопросительно посмотрев на Месси. — Рон... — Лео вздохнул, опустив взгляд в пол, словно собираясь с мыслями. Сейчас или никогда. — Я отпустил бороду только лишь за тем, что так мне посоветовал Неймар, сказав, что с бородой я выгляжу брутальнее, и что мне так лучше... — Месси боялся поднять глаза и встретиться взглядом с пылающим, прожигающим насквозь, взглядом португальца. Он сказал это. Он смог. Но правильно ли он поступил?.. — Значит, ты послушал этого маленького бразильского ублюдка вместо меня?! — совсем озверел Криштиану, с бешенством в глазах смотря на Лионеля. — Я тебя и хвалил, и лелеял, и впадал в такие крайности, что начинал слезы лить, словно проиграл Кубок Испании или Европы! И теперь ты мне говоришь, что сделал это только по прихоти своего обожаемого друга?! — Я... — Да пошел ты со своим «я»! Вот теперь Неймара и трахай! — еще раз пылко взглянув на аргентинца, Роналду подхватил сумку и двинулся к выходу, не забыв при этом качнуть бедрами. Этот жест означал лишь одно – Роналду в ярости. Месси частенько видел это телодвижение – когда следил за матчем сборной Португалии на Евро, а именно, когда Криштиану не отдавали мяч; или тогда, когда получал желтую карточку; или когда судья не верил его махинациям, не дав ему забить пенальти... Но он никогда не видел, чтобы этот жест был адресован лично ему – Лионелю Андресу Месси. Он никогда не видел, чтобы Криш был на столько разозлен – обычно, именно он злил Месси, но не наоборот. Но сегодня было исключением. Но как же объяснить этому вспыльчивому, до ужаса ревнивому Роналду, что Лео лишь хотел последовать совету друга, сделать так, как нравится бразильцу – и получил в итоге взбешенного Криштиану, а так же, наверное, месяц без секса. На такое он идти не собирался. В последний раз взглянув на себя в зеркало, Лионель, вздохнув, подорвался с места, побежав за Роналду и схватив его за руку, умоляя взглянуть на себя. — Криш, прости. Я поторопился. Я лишь хотел сделать так, как считал, будет лучше. Думал, так я выгляжу брутальнее, сексуальнее, не как ребенок, в конце концов! Но, оказывается, все было не так. Я лишь хочу нравиться людям, делать так, каким хотят видеть меня они, — он опустил взгляд в пол и, сглотнув, покачал головой, обращая свой темный, до невозможности жалостливый взгляд на любимого. — Но я не учел самого главного – мнения своего самого родного и любимого человека. Ты для меня все, Криш, и, если ты сейчас уйдешь, то это станет ужасной пыткой для меня. Я буду сходить с ума, думая о тебе каждую секунду своего свободного времени; названивать тебе на телефон, писать СМС, которые всё равно останутся без ответа; не спать ночами, думая лишь о том, как нам было хорошо вместе, и как мы проводили время на Ибице, словно отреклись от остального мира... Да, это все было волшебно. И я сойду с ума, если ты уйдешь. Но я, кажется, заслужил такое отношение к себе, — и он ослабил хватку на рукаве поло португальца, после чего отпустил совсем. — Прости меня... — прошептал он и развернулся, собирать уйти. Сделав шаг, он почувствовал теплые, сильные руки у себя на талии, защищая, как казалось ему, от всего на свете. Это был жест, от которого внутри все замирало; замирало и дыхание. Замирало только для того, чтобы слышать чужое, любимое, и до жути знакомое. Родное. И он бы душу дьяволу продал, чтобы никогда не освобождаться из этого плена, чтобы слушать это дыхание, осязать запах чужого тела и шампуня, а так же одного из самых дорогих парфюмов в Испании, если не в мире. Как описать все те чувства, которые они испытывали в это время, кроме как ни любовью? Привязанность? Мера? Необходимость? Может, желание или влечение? Безусловно, все эти чувства присутствовали. Но было еще что-то такое, что не описать словами. То, что могло заставить среди ночи подорваться с места и поехать в аэропорт, желая увидеть знакомые глаза; то, что они не чувствовали ни к кому другому; то, что могло сподвигнуть их на любое, даже самое безумное действие. С одной стороны это было фантастично, а с другой... страшно. Они понимали, что если с одним из них что-нибудь случиться, то другой просто сойдет с ума, переживая, волнуясь, впадая в крайности, но не показывая это никому. Потому что было опасно. Оба догадывались, что было бы, узнай об их отношениях общественность. Какой бы фурор это вызвало, какие разговоры и санкции против них двоих... И с каждой их новой встречей было все сложнее сдержаться, маскироваться, придумывать глупые оправдания и лгать, наплевав на чувства близких людей. Но все это казалось пустяком, детской шалостью, ведь за всем эти следовало то, ради чего можно было солгать даже себе. И пока они вместе, все остальное может подождать, растворится, словно и не существовало никогда. — Я люблю тебя, Лео. Я люблю тебя до безумия, до сумасшествия, которое находится внутри меня, которое я могу высказать тебе только поступками и игрой на поле. Я не умею говорить красивые слова, говорить что-то такое, от чего колени подкашиваются и хочется кричать от восторга, слушая столь прекрасную, чистую, и без единого обмана речь. Я не умею этого делать, Лео, но я доказываю свою любовь поступками – надеюсь, ты это заметил. Я пытаюсь делать все возможное, чтобы показать, как ты дорог мне и что я готов сделать ради тебя. Я просто не могу без тебя жить, meu favorito. И я просто не представляю, как жил без тебя все это время, — Криштиану развернул Месси к себе, прижимаясь к его лбу своим, придерживая того за лицо своими ладонями, и зашептал, переходя на откровения. — Это было подобно пытке. Каждый день я испытывал одно и то же – фальшь. И она была так хороша, так обманчива и прекрасна, что я думал: «Вот оно, счастье. В этом и заключаются все радости жизни.» Как же я ошибался. Не замечал ничего, что крутится вокруг меня одного, ничего, что, казалось, является действительно важным. Спасибо тебе, любимый, за то, что показал мне действительно важные вещи, о которых я раньше и не задумывался. Ты для меня всё. Всё на свете. Я люблю тебя, Лионель Андрес Месси. Вы когда-нибудь задумывались о том, что для вас является действительно важным? То, ради чего вы готовы на все? Покинуть страну, или уехать прочь из города, поселившись где-нибудь в лесу, бросив свою работу, разорвав абсолютно все связи с цивилизацией? А умереть, если это будет нужным? Просто уйти из жизни, оставив после себя только воспоминания некоторых людей, которые всё равно рано или поздно забудут вас, словно вы и не существовали? Нет? А эти люди нашли то, ради чего они готовы бросить всё, даже уйти из жизни. И это сводило с ума. Понимание того, что ты просто раб своих чувств, раб обычных химических реакций, которые испытывает каждый. От этого почему-то становилось смешно. И в то же время страшно. Что они могли сделать только из-за этих чувств? Сломать себя, пойти на перекор всем своим желаниям, принципам, поступкам. И даже убить, сломать, уничтожить. Да всё что угодно! И для них то не будет преступлением. Потому что они любят. И все эти жертвы - если они, конечно, будут – будут только лишь из-за этого. И это было сумасшествием. Они понимали это, передавая все свои чувства в поцелуе – с одной стороны нежном и чувственном, а с другой стороны диком и страстном, животном, от которого все внутри переворачивалось, а все остальное становилось неважным. Как же все это, чёрт побери, безумно, и в тоже время пугающе. — Боже, Криш, я тоже тебя люблю. Ты себе даже не представляешь, как... — переводя дыхание, ответил Лионель, отстранившись от столь желанных губ и отойдя на шаг, смотря прямо в глаза любимому. — А теперь... Ты же вроде хотел меня в порядок привести, разве нет? Месси озорно улыбнулся, подходя к раковине и беря в руку пачку краски. Повертев её в руках, он, всё же, вытащил из коробки тюбик с перчатками и инструкцию к применению, которую, к слову, даже и не удосужился прочитать. Открыв тюбик краски, он понюхал его, и, не заметив ничего необычного, поднял его над головой, собираясь выдавить немного субстанции себе на голову... — Эй, сумасшедший, стой! Ты чего творишь?! — Роналду, все это время со смехом в глазах наблюдавший за этой картиной, наконец забеспокоился, и подскочил к Месси, отбирая у того злосчастный тюбик. — Ты бы хоть инструкцию прочел перед применением! Но нет же, зачем! Я и так все умею!.. — Криштиану, в своей обычной манере, начал бормотать неодобрения себе под нос, во время которых надевал перчатки себе на руки, после чего взял тюбик с краской. — А теперь, приготовься, мы приступаем к операции «Сделать из Лионеля Андреса Месси человека». Все время, пока Криштиану кропотливо трудился над новым цветом волос Лео, тот, в свою очередь, пытался всеми возможными способами себя развлечь – потянуть Роналду за рубашку-поло, шлепнуть того по заднице, удивленно и с непониманием осматривать свое отражение в зеркале. На что Криштиану, зашипев, приказал ему сидеть смирно, иначе, краска может попасть ему на лицо, либо же на одежду, и это будет, как он выразился: «Не очень хорошо», подразумевая то, что все будет просто ужасно. Лео постарался его послушаться, но, спустя каких-то пары минут спокойного сидения, не выдержал, и начал крутиться во все стороны, не обращая внимания на Криштиану, который старался сделать как лучше. — Черт тебя дери, что с тобой происходит-то, Лео?! — не выдержал португалец, отстранившись от Месси, закончив покрывать его волосы краской. — Всегда такой спокойный, рассудительный, а тут раз – и начал крутиться, словно с шилом в пятой точке! — Криштиану промыл перчатки и положил их на раковину, оперевшись о нее и с непониманием посмотрев на аргентинца. — Ничего со мной не происходит. Просто, когда ты сидишь чертову уйму времени ничего не делая, в то время как кто-то другой кропотливо трудится ради тебя – это, знаешь ли, не самое приятное ощущение – то тебе тоже хочется что-нибудь сделать, как-нибудь помочь, а не сидеть, покорно отдаваясь в руки другому человеку! — Лео встал и, подойдя к раковине, вплотную прижался к Криштиану, смотря тому прямо в глаза и выискивая рукой пачку бритв. — А теперь, с твоего позволения, я сбрею это, как ты выразился, «безобразие». Отойдя в сторонку от Роналду, Месси, протянув руку к шкафчику возле зеркала, достал оттуда пену для бритья и, встряхнув, нанес некоторое количество себе на лицо, посмотрев на себя в зеркало. После, демонстративно посмотрев на ухмыляющегося Криштиану, провел на пробу полоску вдоль щеки. На этом месте сразу же появился нежный, ни чем не прикрытый участок кожи. Посмотрев на него, Лео нахмурился, а Криштиану закусил губу, подавляя в себе желание тут же не коснуться участка кожи губами. — Ну же, милый, продолжай, — сказал он Месси, подойдя к тому со спины и обняв поперек талии. — Ты на правильном пути. Без бороды ты будешь смотреться лучше, гарантирую. — Лучше бы это было так, или твоей заднице не поздоровится, — проговорил он, продолжая свои плавные движения по лицу. Наконец, все было готово, и Месси включил кран, промывая бритву и смывая с лица пену, вперемешку с щетиной. Увидев гладкую кожу, он немало удивился, проведя по ней рукой, словно на пробу, не веря своим глазам. — Ну, а я что говорил? — прошептал на ухо Лионелю Роналду, поцеловав того в побритую скулу. — Ты же так намного лучше смотришься, особенно, когда улыбаешься... Ну же, улыбнись мне, Лео! Месси, все это время трогавший участки своей кожи на лице, наконец, расплылся в улыбке, показывая те ямочки на щеках, которые так обожал Криштиану. Развернувшись к любовнику, Лео, проведя рукой по его щеке, улыбнулся еще шире, посмотрев ему в глаза. — Ты как всегда прав, детка. Прости, что не слушал тебя раньше. Я такой глупец, — и, взглянув на любимого еще раз, он, поцеловав его в нос, развернулся, посмотрев в его глаза сквозь зеркальное отражение. — Когда краску с волос смывать будем? Мне уже надоело находиться с этой сомнительной субстанцией на голове. — Мм, через десять минут, — ответил Криштиану, посмотрев на циферблат наручных часов. — Потерпи немного. Скоро я это смою и ты станешь прежним. Моим прежним. Смыв краску с волос через десять минут, Роналду, взяв фен, уложил волосы Лео в порядок, приводя тем самым любимого в соответствующий вид. Единственное, что изменилось в Лионеле – это форма его стрижки. Все остальное оставалось как прежде, словно это и не он красился и отпускал бороду. — Я люблю тебя, Лео, — вдохнув запах волос Месси, выдохнул португалец. — Пожалуйста, прислушивайся к моему мнению хоть иногда. Это бывает важно. — Теперь я это понял, mi favorito, — ответил Лео, чуть прикасаясь к губам Криштиану. — Я тоже тебя люблю. Más importantes en la vida... И, прижавшись к другим губами своими, они совершенно забыли о существовании остального мира. Ведь они вместе. Тогда, пусть остальной мир подождет...