***
Следующим вечером Йен вошёл в «Алиби». После долгих и мучительных размышлений он всё-таки решил пойти на это грёбаное свидание, несмотря на то, что в голове его всё ещё была какая-то каша из мыслей. Одна его часть изо всех сил противилась такому решению, осознавая то, что он всё ещё был влюблён в другого человека. А другая, большая его часть, понимала, что если он хочет забыть Микки, то ему стоит хоть с чего-то начать. В конце концов, что может пойти не так? Как оказалось, очень даже многое. Парень был милым. Приятным и симпатичным. Но не в этом дело. Вообще-то они с Йеном – в другой жизни – наверняка смогли бы стать прекрасной парой. Однако, это не другая жизнь, это его настоящая жизнь. И в этой жизни реальность была такова, что Йен хотел бы сейчас видеть перед собой совершенно другого человека. А этот парень не был Микки. К сожалению. Этот парень – Йену было даже не стыдно за то, что он не запомнил его имени. Чад? Или, может быть, Чез? Что-то типа этого – всё говорил и говорил. Его рот был растянут в широкой улыбке, а глаза прикованы к Йену. Йен вообще его не слушал. Он не хотел быть невежливым, просто он физически не мог слушать тот поток слов, что выливал на него парень. В голове Йена словно стоял туман. И он всё пытался понять, что бы он сейчас чувствовал, если бы вместо этого парня напротив него сидел Микки. Если бы напротив него сидел Микки, то на Йена бы сейчас смотрели синие глаза. Самые синие глаза, в которых невозможно не утонуть. Он бы пинал его ногой по ботинку под столом, пока Микки, наконец, не сдался, фыркнув, и не поддался бы его игре. Они бы делили одну порцию жареной картошки на двоих и выпили бы слишком много пива. А потом, пошатываясь, они брели бы домой. И Йен переплёл бы их пальцы вместе, надёжно удерживая руку Микки в своей ладони. – Мне нужно уйти, – только когда он произнёс это вслух, Йен понял, что слова уже давно крутились на кончике его языка, готовые вот-вот сорваться. Без лишних слов он ушёл, оставив позади растерянного и обиженного парня.***
– Микки! Микки нахмурился, повернулся на звук голоса и, когда увидел, кто к нему обращается, закатил глаза. – Хули тебе надо, Галлагер? Лип догнал его и пошёл с ним в ногу. Микки смотрел прямо, плечи ровные, стараясь выглядеть как никогда уверенным в себе. – Ты не видел Йена? – Что… что? Нет, я, бля, не видел Йена. Он меня отшил, помнишь? – Я знаю. Но он был на свидании и очевидно сбежал оттуда. Его уже три часа никто не может найти. Я подумал, вдруг тебе что-то известно? Микки будто под дых ударили, когда он услышал слово «свидание». Но он постарался проигнорировать это чувство и продолжил идти, делая широкие шаги в надежде на то, что Лип поймёт, как мало он заинтересован в подобном разговоре. – Не известно. Если найду его, сообщу тебе, – бросил Микки только для того, чтобы поскорее избавиться от нежелательного общества. К счастью это сработало, потому как Лип остановился, развернулся и пошагал в другую сторону.***
Микки вошёл в тёмный пустой дом, вздохнул и бросил свою биту где-то у порога. Сегодня, к счастью, ему только единожды пришлось ею воспользоваться, чтобы разбить одну коленную чашечку. Всё это начало ему надоедать. В некоторых аспектах своей жизни он стал заметно мягче, чем был когда-то. Но работа есть работа и кто-то должен был её выполнять. В доме было тихо и Микки догадался, что сейчас никого кроме него там нет, так что когда он услышал какой-то шум в своей комнате он нахмурился, подхватил биту и медленно подкрался к двери. Тот, кого он увидел, не был грабителем. Это был не вор и это даже не был Терри, который вернулся, чтобы расправиться с ним. Это был его бывший парень. Плачущий, разбитый и кажущийся таким маленьким Йен Галлагер лежал на его кровати, уткнувшись лицом в его подушку, и тяжело дышал. – Господи боже, ну и напугал же ты меня, – ругнулся Микки, отбросив биту в сторону. Йен поднял голову с подушки, на секунду он словно забыл, где находится. Потом он поднялся и принялся вытирать заплаканное лицо. – Чувак, что ты здесь делаешь? – Я… Прости меня, Микки, – он закашлялся и Микки ещё сильнее нахмурился от того, каким потерянным и опустошённым казался сейчас Йен. По какой-то причине Микки почувствовал, что это его «прости меня» было большим, чем простое извинение за такое позднее вторжение. – Я просто… У меня остался твой ключ. Я подумал, что дождусь тебя здесь, но… Йен замолчал и опустил глаза на свои колени. Он выглядел лучше с тех пор, как Микки видел его последний раз. Стал более подкачанным, на щеках горел румянец – хотя это, скорее всего, было от того, что он только что плакал. Микки вздохнул и сделал несколько осторожных шагов в сторону своей кровати. – Слышал, у тебя было свидание. Йен кивнул, всё ещё не сводя глаз со сложенных на коленях рук. – Не очень хорошо прошло? Йен сглотнул и слегка покачал головой из стороны в сторону. – У него карие глаза, – Микки нахмурился, но не успел он задать очередной вопрос, как Йен сам продолжил говорить. – Они были не синие. Он не матерился, и на его пальцах не было татуировок. У него волосы тёмно-русые, а я всё хотел, чтобы они были чёрными… Йен тяжко вздохнул, поднял голову и посмотрел в бесцветные глаза Микки. – Он постоянно улыбался, и мне не приходилось ничего для этого делать. А мне нравится стараться, чтобы получить такую улыбку. Так она становится красивее. Микки попытался сглотнуть вставший в горле ком и, сдерживая наворачивающиеся слёзы, сделал ещё один шаг ближе к кровати. Йен поднялся на ноги, подошёл к своему бывшему парню и взял в ладони его лицо. По какой-то причине Микки его не оттолкнул. – Он не был тобой, Микки, – сказал Йен, наклоняясь вперёд, чтобы они касались лбами. – А мне нужен ты. Микки прикрыл глаза, пытаясь бороться из последних сил. Бороться с этой связью, с этой любовью. Но он проиграл. Давно уже проиграл. Он никогда не был в силах бороться против Йена Галлагера. Да и не хотел этого делать. – Ты очень мне нужен, – повторил Йен. – Блядь, – выдохнул Микки. Он притянул Йена ближе и впился в его губы страстным поцелуем. В этом поцелуе они оба постарались выразить всё то, что пока не были готовы произнести вслух.