***
— Не знал, что ты будешь, поэтому взял всего понемножку. А! Лашанс, поставив еду, отошёл к трактирщику и что-то сказал ему. Мужчина, удивившись, дал ему бутылку и Церо, коварно улыбаясь, вернулся с пойлом. Оно было в глиняном кувшине, закрытое пробкой, по-верху была гравировка, в виде узоров. Дин принял еду, питье и сев удобнее, начал осматриваться. Таверна, что не удивительно, была вся из дерева и, в принципе, не особо отличалась от баров в родной Америке. Вдоль стен, по обоим сторонам, стояли деревянные столы с лавками. Местный люд пил и ел, шумно празднуя пережитый день. Были и другие — тихие и мрачные. Со скорбными лицами люди поминали погибших друзей и родных в Хелгене. По середине зала было довольно странное сооружение — открытый огонь, огражденный лишь камнями. На нем располагался котел и вертел возле которого, покачивая бедрами, стояла неплохая, даже для этой дыры, девица. «Найду брата — обязательно здесь побываю» — проскочило в голове Дина. В таверне, аппетитные запахи еды смешивались с дымом от костра, запахом пота и смрадом рядом сидящего с охотником зеленого чудища. В конце зала над трактирщиком висели травы, пряности, связки лука и чеснока, тушки мелкой живности, птицы и рыба, уже порядком подтухшая. — А теперь давай-ка узнаем друг друга по лучше, ах, да, забыл снять. С тихим вздохом, Церо снял капюшон и перчатки. Ладони у парня были все в мелких порезах, на длинных и худых пальцах виднелись ссадины. Прикоснувшись к маске, Лашанс принялся за кролика, с жадностью обглатывая ножку и, прямо так, жуя, спрашивая: — Мвтф буфеф? — «Посмотрю, как ты станешь овощем, после такого пойла» — Что, прости? — Дин отвлекся от красивых бедер и повернулся обратно к своему спутнику. — Матц будешь? — Почему я уверен, что если я спрошу, что с лицом, ты скажешь, что это не мое дело и не станешь отвечать? — Дин открыл кувшин и когда чуть отпил, то тут же это пойло оказалось на Церо. — Срань Господня, что за гадость?! — Это не твоё дело. Как мацт? Вкусно? Парень, привычно коснувшись маски, засмеялся. Винчестер спокойно встал и вылил содержимое кувшина на голову парня. — Если тебе нравится — сам и пей, — а после пошел к трактирщику. — Добрый день, мне пожалуйста кружку самого крепкого пойла, что у Вас есть. Через пять минут вернулся с двумя бутылками Нордского меда. — Эй, Кас, ты меня слышишь? Ты там Сэма нашел? Ангел не ответил, что было весьма странно. Лашанс волком смотрел на Дина: «Это был неправильный ход, душка. Ох, какой не правильный» Отвернувшись, он усмехнулся, предвкушая забавную ночь. — Пьёшь в два горла? Голос Церо был странно хриплым. — А ты присоединиться не желаешь? Трактирщик сказал, что это самое крепкое пойло в этом мире. Дин сел за стол и принялся за еду, запивая медом. Вторую бутылку он протянул Церону. — Нет. Я не пью. И это не самое крепкое. Отодвинув от себя бутылку, Церо принялся пить простое козье молоко, заедая ножкой.***
Тем временем в Замке Волкихар: Положив ногу на ногу, мужчина с наслаждением отпил красного вина. — М-м… Есть в этом мире какой-то свой плюс. Может сменить серый ад на это прекрасное местечко? Сосуды тут крепче. — сделав новый глоток, вампир поднял бокал, словно чокаясь с пленником. — Я не хочу тебя убивать, Касси, ты мой младший братец. Кастиэль поднял голову, сплюнув кровь. — Ты не получишь его, Люцифер. Ни его, ни Дина. Люцифер хрипло рассмеялся и встал, отложив бокал вина. Тело этого вампира не отличалось красотой, но сосуд был крепкий, сильный и с некой властью в этом месте. — Считаешь себя их ангелом-хранителем? Их ангельской шлюшкой? Брось, братишка. На моей стороне тебя ждёт больше, чем с этими людишками. И Сэмми я уже заполучил. — Я их друг. А ты — враг. — Ты ранишь мое сердце, Касси. Разговор был бесцеремонно прерван заглянувшим серокожим эльфом. — Лорд Харкон! Пленник доставлен в отдельную камеру. Так же стало известно о местоположении Вашей дочери. — Отлично. Ступай, о моей дочери поговорим позже. Махнув рукой, архангел отослал посланника и довольно улыбнулся, потрепав Кастиэля по щеке. — А теперь поиграем с Сэмми… Ангел беспомощно рванул следом за дьяволом, но цепи, с енохианскими символами, удержали его и больно впились в кожу сосуда. Голос Дина, просящий о помощи, звучал в голове все тише.***
— Эй, Принцесска, твоя комната, вторая от двери. Встав, Лашанс подошёл к Дину и наклонился, сказав на ухо: — Сладких снов, душка. — И тебе, мудак, — Дин улыбнулся. Нордский мед не сильно затуманил его сознание. Виски, вперемешку с текилой и пивом сказывались ку-уда круче. — Иди в задницу. Выпрямившись, Церо пошёл в свою комнату. Точнее, Дин, так думал, на самом деле, парень, с ехидным оскалом, подошёл к барду. Винчестер, решив сегодня обойтись без девочек, помылся и завалился спать. Только его голова коснулась подушки, как из-за двери, громким и противным голосом, запел бард: — Эта песня, исполняется для «Истеричной Принцесски». Жил да был, Рагнар Рыжий, героем он слыл, как-то раз он в Вайтран ненадолго прибы-ыл… Дин оделся в чуть сырую одежду, точнее в то, что от нее осталось, вышел в коридор и сломал лютню барда об его же голову. Затем пошел искать брата. Куда глаза глядят. Выйдя из таверны, он наткнулся на Церона, сидящего на крыльце и смотрящего на небо. — Что тебе надо? Розу? — прошептал Лашанс сам себе под нос. — С этим чудаком это станет в разы сложнее… Что, извиниться перед ним? Не много ли чести, дорогой дедушка? Он первый начал свои оскорбления. — Заранее говорю: иди в жопу со своими извинениям! — бросил Винчестер парню и пошел из селения, сжимая кулаки. — Стой! — Лашанс, подскочил и остановил Дина, схватив его за локоть, и едва выдавил из себя: — Прости. — Сказал же: запихай свои извинения себе в жо-опу-у. — Перед тобой извиняются, а ты ещё и нос воротишь? Помяни мое слово, окажешься в темнице с такими повадками. — И не в такие переделки попадал. Кас! Тащи свою задницу пернатую сюда! Мне нужна твоя помощь! — ответом Дину служила тишина. — Кас? Черт! Ты же сам говорил, что между нами крепкая связь и ты слышишь мои молитвы громче других ангелов! — Ты не оставил другого выхода. Последнее, что почувствовал Дин, это меткий удар в затылок. Дальше — темнота. Недовольно пнув тело своего невольного спутника, Церон взял его руки и потащил обратно в таверну, где уже с трудом уложил на кровать и стянул чужеземную одежду, складывая её аккуратной стопкой на прикроватной тумбе. В одном из карманов была обнаружена странная железная коробочка. «Это что ещё такое?» Попробовав на зуб, Лашанс сразу отмел теорию о еде. Следом эта штука побывала посохом, ножом и ложкой. Совсем отчаявшись, Церо стал тыкать на кнопочки и только тогда странная штука начала светиться. «Это какой-то амулет для связи!» — осенило парня и он, довольный своим гениальным открытием, лег на пол, положив под голову свой плащ и уже более досконально изучая свою находку. Но вскоре это занятие порядком надоело парню и он, встав, подошел к кровати, садясь на край. Протянув руку, Церо провёл её от шеи до груди Винчестера, удивляясь идеальной гладкости торса: «У него волосы тоже сгорели? Не похоже, что он владеет какой-нибудь магией» Встряхнув головой, черноволосый провёл пальцами по метке на груди и перевёл свой взгляд ниже: «Даже завидно как-то становиться» Нахмурившись, Церо встал и накинул на Дина одеяло. — Да приснятся тебе чертоги Вермины.