Скажи "прощай" дважды, детка

      Остановившись у арочного мостика, прорезавшего заросший тиной и зеленой кромкой ряски ручеек, Илекса попыталась всмотреться в свое отражение в мутной воде, но, разочарованно вздохнув, махнула рукой на эту затею. Сейчас не стоило напоминать себе о том, в чьем именно теле она находилась. Ладно, можно будет привыкнуть потом. А вот насчет той информации, которую ей поведал Юрнеро, свыкнуться было куда сложнее… — Дайр и Рэдиант, значит? Тьма и Свет. У каждого по два Сосуда, что являются олицетворением Души и Тела. Сейчас все четыре находятся на Терре? Или никто не знает этого наверняка? — смахнув опавший листок со своего плеча, мужчина уперся локтями в бортик моста, борясь с воспоминаниями своего возникающего прошлого. Как давно он был здесь? Стоял с Рююки точно так же, обсуждая какие-то насущные и казавшиеся сейчас такими мелочными проблемы. Экзамены на вступление в ряды Масок, споры юной Гартензии с отцом, который еще не казался таким уж сущим монстром, планы на вечер и прочее, прочее… — Думаю, Люцифер знает. На свете вообще мало вещей, которые были бы для него неведомы, — скривившись, девушка ковырнула ногтем просочившуюся и засохшую капельку смолы, ощущая приятный аромат: — Тот самый Дьявол, который убил тебя однажды? Его словам вообще можно верить? Как понимаю, это метафоричное проявление чистого Зла не служит достоверным источником информации, а? — убирая вороную прядь волос за ухо, Широюми пожал плечами, говоря то, что думал: — И я и он натворили кучу ужасных вещей, от которых кровь может застыть в жилах. Он убивал, я убивал. Меня и его предавали, мы были в отчаянии. Он всеми силами пытается скрыть это за маской ярости и гнева, но я чувствую, что мы с ним схожи. Просто два существа, которые запутались в собственных судьбах, вот и все. Можно ли ему верить? Нужно быть полным глупцом, чтобы довериться Дьяволу и верить его словам, но… Как бы Свет не ненавидел демоническую сущность, как бы ужасна не была его натура, Люцифер… Люцифер никогда не солжет. Поэтому я ему верю.       Запрыгнув на бортик с ногами, Канна склонила острый подбородок, произнеся: — А может, ты и есть тот самый глупец, который доверился Дьяволу? — усмехнувшись, Юрнеро закрыл уставшие глаза, пытаясь хоть на секунду расслабиться: — Никогда этого не отрицал.

***

— И все же непонятно, почему господин Эзалор приказал мне ждать тебя здесь и не покидать Имение Бандиера. Он боится того, что я не привыкну к новому для себя Миру? Или что я могу подвергнуться опасности за пределами магического барьера, который создан, кстати, весьма умело, но однобоко и слишком уж консервативно, — перепрыгивая с камня на камень, продолжала Илекса, касаясь длинными тонкими пальцами пушистого и мягкого мха.       Бывшая Левая Рука Инкантезимо, наблюдая за ней, пытался всеми силами понять, что именно ему предстоит делать с незваной гостьей из другого измерения. На что именно делал ставки его бывший Учитель? На то, чтобы привести недостающий Сосуд на Терру? Чтобы сделать что?       Маска осознавал, насколько планы высшего существа могли казаться непонятными и нелогичными, но тот, кто был создан для подражания самого Света, явно понимал, что делает. По крайней мере, Юрнеро на это надеялся. — Уверен, что в скором времени ты сможешь покинуть эту благодатную тюрьму, но пока… Видимо, пока не настало то заветное время. Понимаешь, Мир снаружи действительно не такой, как в Чистилище. Ты видела много чудес, много монстров и волшебных мест, изучала то, о чем здешние обитатели даже не подозревают, иначе точно сошли бы с ума от страха, но это место… Оно предаст тебя, как будет возможность. Сейчас здесь рубят не клинком или изысканным магическим заклятьем, а словом и деньгами. Престиж и власть играют в головах людей не самые дружелюбные ноты, а та музыка, что может вылиться из разума смертных — определенно не соловьиная трель. Поэтому тебе нужно быть готовой к тому, что каждый может быть опасен, тебе ясно? Я не смогу постоянно быть рядом с тобой, как и господин Эзалор. Твои силы будут старательно скрываться, твое предназначение — тем более. Ты должна будешь менять лица, как маски, но ты привыкнешь. Я уверен, что ты справишься, Илекса, потому что ты — одна из умнейших созданий на этом кусочке земли.       Легким движением пальца создав прямо из воздуха мраморные ступени с вкраплениями золота и неизвестного голубого камня, Канна проследовала к высокой вишне, чьи розовые лепестки уже успели опасть на землю и скрыться в ее черноте. Усевшись на широкий сук, она произнесла: — Изучая книги и рукописи твоего народа мне не станет легче, Юрнеро. Я умерла в своем собственном мире, чтобы меня переместили сюда, не объясняя ни цели, ни смысла. Я лишилась своего тела, лишилась всех тех знаний, чтобы могли покоиться в сотнях библиотек, которые ожидали меня, лишилась острого вкуса огненной лепешки, которую так легко стряпал знакомый кок на воздушном корабле. Теперь ты предлагаешь мне потерять и свою силу? Ту самую вещь, что определяет меня как МЕНЯ? Вырвать естество, засунуть в металлический ящик и бросить в беспросветную пучину, чтобы никогда больше не почувствовать опьяняющее чувство созидания чего-либо? Лишить художника его холста, воина — руки, а скайраса — крыльев? Ты, видимо, не совсем понимаешь, что происходит, Юрнеро. Сколько бы жизней ты не прожил там, в Чистилище, ты все верно подметил ранее. Простому солдату не понять всего того, от чего ты предлагаешь мне отказаться. Ради чего? Ради Мира, в котором я не просила оказаться? Ради неизвестной цели, которая исходит из речей такого же существа, что и тех, кто пытался убить меня еще в юности? Эзалор — Свет, никто не может это оспорить, но ты сам прекрасно понимаешь, насколько невозможна сама концепция абсолютного добра. Насколько невозможно судить о Свете как о Добре в принципе. Никто не говорил, что это что-то хорошее. Свет — отсутствие Тьмы. Как и Тьма — отсутствие Света. Ты сам говоришь, что умер за свои идеалы семь лет назад. Что принял ошибки и осознал простую суть — простая красота Мира и защита всего того, что ты сам считаешь правильным. Так что изменилось теперь, когда ты встретил своего старого Учителя, а затем — меня, крипа, разгуливающего в теле твоей мертвой возлюбленной? Почувствовал гордость и осознал нашу с тобой важность как Сосудов сверх-космических существ, создавших все сущее? Или же просто выдохнул, находя успокоение в удобной правде про то, что ты — не исключительный, а такой же простой смертный, у которого могут быть слабости и пороки, м?       Подойдя к стволу дерева, где ножом были высечены иероглифы, обозначающие «фарфоровый цветок», мужчина осторожно прислонился лбом к холодной коре. Ощущал каждую пульсацию жизни в чем-то столь долговечном, чем просто дерево. Слышал своей способностью, как энергия проходит через корни и питает всю вишню, заставляя ту продолжать расти. Кажется, его слух позволял услышать даже такое.       Усевшись у выпячивающегося из земли корня, Широюми положил на него руку, подаренную Люцифером, всматриваясь в проходящий через размашистые ветви свет. Когда еще он сможет вот так запросто сесть и подумать над всем этим?       Хаос надвигался на их город. Подковерные игры Семей Мафии тоже не исчезли с лица земли, продолжаясь и усиливаясь. Война, объявленная Кланом Нати Дувольте, а также размашистые крылья ее нового Главы — Баланара. Сгинувший Рошан, оставивший после себя «подарок» в виде ничего не помнящей о нем Ланаи, так яростно проникающей в его сердце тупым ножом. Люцифер с бесконечными тайнами, а за ним — Эзалор и Пантеон, который хотят неизвестно чего. Луна, сверкающая своей ослепительной улыбкой и голубыми волосами… Тайна смерти Мортред, которая и заварила всю эту кашу. Свен, постепенно сгнивающий от Проклятья его Семьи Теперь — Илекса, которая задает ему вопросы, на которые у него никогда не будет ответов.       Устало коснувшись своего лба, Маска вырвал пару травинок, пропуская их между пальцами, позволяя ветру свободно резвиться с этими зелеными клочками.       Сейчас Имение было тихим. Не было кричащих продавцов бенто или онигири, никто не зазывал тебя испытать свою удачу в очередном детском развлечении. Дети не бегали вокруг, крича и махая найденными палками, мечтая стать Масками, когда повзрослеют. Прекрасные женщины не ходили целыми группами, стесняясь при виде гордо идущих воинов, водрузивших на себя церемониальные доспехи, под которыми иногда проскальзывал старый-добрый Кольт или Намбу-14, которые не сильно жаловали в их придерживающемся традиций Клане.       Ничего этого не было. Клан Бандиера был мертв. И сейчас, единственный его представитель наблюдал за тем, как медленно вся эта красота исчезает с белого света, зарастая кустарником и обрушиваясь под собственным весом былого величия. Все было кончено. И прошлого было не вернуть.       Выдыхая, Юрнеро выпустил траву из пальцев, переводя взгляд на сидевшую на ветви Илексу. — Я просто хочу защитить дорогих мне людей и тех, кто заслуживает спасения. ВСЕ ЕГО ЗАСЛУЖИВАЮТ. И если мне скажут отрубить свои руки за мизерный шанс того, чтобы осуществить мою цель, я без раздумий сделаю это, потому что сам понимаю, насколько несбыточна моя мечта. Но я никогда не брошу ее. Так, как никогда не брошу тебя, Илекса. Ты права. Тебя заставили появиться в этом мире, который потерял всякую надежду на магию и волшебство, то, чем ты живешь и будешь жить. Теперь некий мужчина просит тебя отказаться от твоей сути ради того, чего сам не понимает. Просит доверять тому, о ком сам ничего не знает. Просит довериться себе, хотя не уверен, достоин ли он доверия. Мы связаны, малышка Канна, как бы это не было грустно для тебя или меня. Но я чувствую эту связь, то, что нельзя внушить или навязать. Я прошу тебя довериться ей и только ей. Ни мне, ни Эзалору, ни кому-либо на всей Терре. Только ей. И тогда только я пожертвую своими руками, своей натурой и естеством. Потому что ты тоже среди тех, кого я поклялся защищать.       Спрыгнув вниз, девушка уселась рядом, всматриваясь в заброшенные и разрушенные здания Имения Бандиера. Протянув ладонь к главным воротам, которые теперь были запечатаны с помощью магического слова, Илекса сказала: — Однажды я отстрою здесь каждое здание и каждый уголок. Верну этому место былое величие, восстановлю архитектуру и поспособствую тому, чтобы Бандиера вернула красоту. Может, из-за этого мы с тобой встретились в Архивах, бывший Габриэль? — улыбнувшись, нынешний Юрнеро Широюми наконец забыл весь тот шум и смех, который царил здесь в его прошлой жизни. Пора было двигаться дальше. Он прохрипел рассеченным горлом: — Тогда я обещаю заполонить это место новыми людьми, пускай и не из моего Клана. Но теми, кто это заслуживает.       Их пальцы опасно сблизились, отчего возникающее магическое давление вскипятило воду в ближайшем искусственном пруду, а по телу начали вновь проявляться очертания неизвестных татуировок и знаков.       Но сейчас это все отошло на второй план. Ведь два человека просто решили помечтать.