Haunting.

      Стоя под дождем, можно многое осознать. Когда в твоих наушниках льётся нежная тихая мелодия, и ты стоишь весь мокрый с убитым настроением, нехотя задумываешься, а нужен ли ты своим друзьям, которые бросили тебя, уйдя вперед, пока ты остановился из-за боли в ноге, думаешь, что после этого они тебе вообще друзья? Или так, как говорится: «поматросили и бросили...». Над этим можно очень долго размышлять, взвешивать все «за» и «против», и в конечном итоге многие надеются на то, что они просто накручивают себе всю эту ерунду.       Стоишь, думаешь о своём, по лицу стекают ручьи вперемешку со слезами, как вдруг сильные капли дождя перестают бить в голову. Ты понимаешь, что-то тут не так, ведь твои глаза сквозь мокрые очки видят продолжающийся дождь. Тогда ты поднимаешь их к небу, закидывая назад голову, и видишь, что над ней раскрыт большой черный зонт, твоё спасение от страданий.       Но когда они пройдут, что будет? Неизвестность пугает больше всего человека.       Но когда терять нечего, и серая депрессия, которую ты не показываешь окружающим, поглотила тебя, трудно что-то в себе держать, ты думаешь. Добиваешь себя. Кричишь ночью, затыкая себе рот. Хватаешься за последнюю надежду, крепко сжимаешь игрушку, которая знает все твои сокровенные мысли, в руках, но каждый раз все уходят от тебя. Оставляют ненадолго, но уходят, махнув рукой, будь то семья или друзья. Все похожи.       Твой спасительный остров, за который надо хвататься обеими руками, чтобы не утонуть в потоке человеческих чувств. Ты хватаешься за него, держишься и изо всех сил стараешься не плакать, когда ломают в очередной раз. Стараешься оставаться сильным, чтобы получить спасение.       Хочешь заполучить себе чёрный зонт, чтобы укрыться за ним навсегда. Навсегда… Хотя это невозможно. Ты — ничтожество. Это говорит всё, что окружает тебя, но... Ведь немного хочется того, чего у тебя нет. Оказаться там, где не должен быть. Понять. «Хорошо там, где нас нет», — правдива ли эта фраза, что нам твердят с детства?       Скажи, Чанёль, о чём ты думал, когда подставил свой зонт, когда помог не захлебнуться в слезах от боли? Зачем ты это сделал, раз знал, что не сможешь быть со мной всегда, знал, что уйдёшь, оставив меня задыхаться в своих истошных криках? Ты был таким светлым.       Такие разные... Никогда не могли быть вместе.       О чём я только думал.

      Сейчас у меня есть парень, и он идеален.

      Его зовут Крис. Он немного похож на тебя, наверное, ростом, а так он другой: холодный и тёмный. Совершенно не светлый, каким был ты.

      А ты в своей постели наделал немало ошибок.

      Ты был первым во всем. В отношениях, в постели и даже первый поцелуй украл именно ты.

      Я надеялся, что ты сможешь спасти меня, но ты слабеешь и терпишь неудачи.       Внутри тебя пылает огонь, но твое сердце такое холодное.       Я совершил поступки, о которых сейчас не могу говорить,       И я пытался забыть об этом, но ты просто не оставляешь меня в покое.

      Я мечтаю о тебе по ночам. Вспоминаю твои руки, покрытые огрубевшей кожей. Дотрагиваюсь там, где когда-то прикасался ты, сам того не замечая. Лежу на чёрных простынях, что так сильно нравились тебе, абсолютно нагой, ведь это так возбуждало тебя. Я до сих пор не загораю, потому что тебе нравится моя бледность. Я не выкидываю наручники, которыми ты приковываешь теперь меня, когда приходишь. Они оставляют синяки, но я не жалуюсь на них, лишь потому что ночью ты, думая, что я сплю, зализываешь их, как животное, и мне это нравится, что невольно возбуждаюсь, когда вспоминаю об этом.       Тебе нравится, когда во мне бесчувственный пластик, а я извиваюсь на простынях. Ты смотришь на меня из кресла, что стоит в углу комнаты. Надрачиваешь себе, пока я мучаюсь от того, что не могу даже прикоснуться к себе. Я ненавижу тебя, но в тоже время без ума от тебя. Знаешь, стоит мне только подумать о тебе, как чувства безжалостно заставляют моë тело пылать. Я отчаянно жажду увидеть тебя. И сейчас просто не могу с этим справиться. С ожиданием. И с напряжением. С приступами жажды твоего тела. Это действительно приступы – как астмы или мерцательной аритмии. Когда они проходят, я стараюсь забыть обо всём: слушаю музыку, пью или читаю твои письма.       В дверь постучались. Очень удивлюсь, если это Крис. Он мне чужд. Он появляется лишь иногда, а я не подпускаю его к своему телу. Потому что эти губы лишь твои, мои бёдра созданы лишь для твоих больших ладоней.       Открываю дверь, а на пороге стоишь ты. Весь растрёпанный, с огромными мешками под глазами. И смотришь мне прямо в душу, переворачивая всё внутри в очередной раз.       — Привет, Бэкки, — хрипишь ты своим севшим голосом. Скорее всего от того, что долгое время молчал. — Неужто влил в меня какой-то яд перед тем, как я ушёл…       Говоришь это в сотый раз и в сотый раз возвращаешься. А я думаю лишь о том, что стал забывать, какой ты на вкус. В этот раз ты слишком долго.       — Я не могу без тебя даже вздохнуть, — ты прикрываешь свои красные от лопнувших капилляров глаза, — Я завишу от тебя, похоже это болезнь. Вылечи меня хоть на время.       Нависаешь надо мной и накрываешь мои губы своими. Целуешь так, как умеешь лишь ты. Я отвечаю тебе, как и всегда, запускаю ладонь тебе на затылок, сжимая коротко подстриженные волосы сквозь пальцы.       И я не хочу отпускать, но ведь знаю — ты уйдешь. Пусть ненадолго, но уйдешь, заставив почувствовать себя вещью, а вернешься лишь тогда, когда начнется ломка. Когда тебе не будет хватать меня, твоего наркотика, ты опять приедешь за дозой. Но сейчас я не буду об этом думать, слишком долго я ждал.

      Я умоляю тебя являться снова и снова,       Я умоляю тебя являться снова и снова ко мне.       Я знаю, что ты будешь являться снова и снова ко мне.