Я - центр.

Я – центр. И сгорите вы во мне. И будет полыхать кровавым пламенем планета. И останутся только черные, дымящие угли. И свет огня будет виден за сотни, нет, тысячи миль. Глава 1 Голубое солнце лениво опускалось за горизонт, скрывая свой свет в рощах гигантской папороти, растущей за несколько миль от деревни. Еще не успевшая выгореть за столь короткий срок трава вяло шелестела под короткими порывами ветра, тем самым привлекая миниатюрных слепороек, снующих туда-сюда в поисках самой вкусной травы для заготовки на зиму. Таская за своей полуметровой серой тушкой мохнатый хвост, они то и дело пищали на своём языке что-то, что было понятно только им самим. Увлекшись отбиранием из кустарника отдельных стебельков, одна из слепороек не сразу заметила приближающуюся к ней тень, большую за неё саму в три раза. Поздно поняв, что попал в ловушку, грызун выдал громкий писк, предупреждая своих собратьев об опасности. Животное уже попрощалось с жизнью и бесстрашно посмотрело в глаза полутораметровому ящеру с огромным голубым гребнем на спине и острым железным наконечником на длинном чешуйчатом хвосте. Глядя на добычу голодным взглядом пронзительно-зеленых глаз, охотник уже был готов к тому, что бы наброситься на слепоройку и проглотить её, даже не жуя. -Бран. Домой, мальчик. – Зверя от ключевого момента отвлек голос хозяйки. Недовольно мотнув головой, ящер нехотя отвернулся от ждущего смерти грызуна и перебирая всеми шестью когтистыми лапами побрел на зов стоящей в сорока метрах от него хозяйки. Благодаря его отменному слуху, питомец услышал бы Йилати и за километр, не заставляя её кричать, но сейчас ему не пришлось слишком напрягать слух. – Хватит вести себя как избалованная ящерица. У тебя в стойле уже лежит заготовка для ужина. Для кого я старалась? – Высокая рыжеволосая девушка сощурила свои красные глаза, так сильно выделяющиеся на фоне серой кожи. Похлопав по спине ящера, она накинула ему на шею толстую шерстяную веревку и повела в сторону деревни. – Старейшина снова будет недоволен нашими гуляниями во время заката. В этом месяце это последняя прогулка. Деревня встретила пришедших мрачной тишиной, сдавливающей виски – с заходом солнца жители старались как можно быстрее разойтись по домам. В некоторых домишках еще светилось – из окон пробивался свет зажжённых свечей. Мимо мелькали силуэты, но всё реже и реже – травяне засыпали. Йилати, то и дело успокаивающе поглаживая ящера по спине – он нервничал, находясь в деревне в тёмное время – провела его к стойлу. Бран нетерпеливо перебирая лапами, стал перед воротами. Хозяйка отпустила веревку и отодвинула засов, впуская зверя внутрь. Он, мотнув головой, побрел к своему месту, по пути еле слышно задевая кончиком хвоста дверцы. За дощатыми створками подняли головы его собратья и проводили сонным взглядом пришедшего. Ящер неторопливо прошел к своему месту и позволил девушке привязать его к столбу. - Вот так, отдыхай. – Йилати провела рукой по морде питомца и вышла из стойла, оставив его одного. Тихо ступая по траве босыми ногами, травянка проскользнула под ограждением и остановилась перед дверью в старый, уже немного трухлявый, домишко. Зная, что входная дверь нещадно скрипит, она замерла, раздумывая, как незаметно пройти в дом. Через секунду после мысли залезть в окно, дверь дернулась и с тем самым протяжным громким скрипом отворилась. На пороге стоял пожилой мужчина, недовольно поглаживающий длинную серую бороду. Под его колючим взглядом Йилати прошла в дом. Скрип еще раз нарушил тишину – старик закрыл за ней дверь. - Снова нарушила комендантский час. - Знаю. Не могу усидеть в душном помещении, дед. – девушка без какого-либо чувства вины предстала перед своим небольшим разбуженным семейством – матерью, отцом, младшей сестрой и, собственно, дедушкой. – Да и Бран не в восторге от длительного пребывания в стойле. - Лати, - девушка поморщилась от этого сокращения. – это уже не первый раз. Твои вылазки не настолько незаметны, как тебе этого хотелось бы. Старейшина уже в курсе. – Мать одарила травянку строгим взглядом. – Если это не прекратится, мы вынуждены будем запирать тебя. Отец тоже согласен с этим. - Ну и что с того, что старейшина в курсе? Я всё никак не могу понять, что плохого в этих прогулках. Мы ведь живем в безопасной зоне. Они от нас далеко. - Голубушка, это ничего не меняет. Устав придумал сам старейшина, мы не можем его нарушать. Если ты ослушаешься, то встретишься со ним в не очень приятной обстановке. – До этого молчавший отец поднялся и проследовал в комнату для сна. Это означало, что разговор окончен. Мать проследовала за ним, кивнув сестре. Та молча посмотрев на Йилати, проскользнула в комнату, отделенную им двоим для сна. - Слушала бы ты нас. Знаю, что не маленькая, но так будет лучше. – Взгляд деда утратил колючесть, но остался строгим. – Ты ведь понимаешь, что это ради всеобщей безопасности. Нам не нужны проблемы. - Я всё прекрасно понимаю, дед. – Девушка тяжко вздохнула. Ответом на её вздох был негромкий гул, доносящийся из-под земли. - Зачастили они с шумом. – Дедушка покачал головой и прошел в свою комнатушку, оставив Йилати одну. «Они» - это механики, живущие в трех десятках миль от деревни. Механиками они были прозваны за стиль их жизни – с самого детства их учили работе с металлом, который они сами и делали. Они мастерили металлические сооружения, заставляя их работать без помощи чужих рук и рыли, рыли, рыли. Прорывались в глубь земли. Никому, кроме них самих, не была известна причина, но все знали, что роют они уже много лет и в разных местах. Из-за их постоянного занятия травяне ощущали дискомфорт, но не вмешивались – им не нужны неприятности. Йилати всегда было интересно, как выглядят те самые механики, она хотела посмотреть на их творения и роботу. Но покидать деревню было запрещено, как и нарушать комендантский час – трусливые травяне скрывали своё присутствие как могли. Им только и оставалось, что сидеть по домам и слушать подземный гул, который даже за эти тридцать миль был отчетливо слышен. Некоторое время прислушиваясь, Йилати постояла посреди комнаты, после чего направилась в их с сестрой комнату. Та еще не спала и просто сидела на своей постели, поджав ноги. Проводив взглядом прошедшую перед ней сестру, она вздохнула точь-в-точь, как сама Йилати. Янор было всего 12 лет, но она была уже полноправным членом семьи, работала по хозяйству и помогала матери. К тому же, она стремилась к знаниям и постоянно где-то находила ветхие книжонки. Притащит в дом, сядет перед окном и читает. И не оторвешь, пока не последнюю страницу не перевернет. Что мать, что отец, не сильно одобряли такое, ведь рабочие руки всегда нужны в хозяйстве, а не только странички переворачивать, но что поделать, смирились. Пусть, говорят, читает, может толк выйдет. Хотя, какой здесь толк, в глухой деревушке. Другое дело – механики. Им книги всегда интересны были, они по ним конструируют все свои сооружения, инструкции записывают. Даже учебное заведение у них есть – одно на всю восточную часть Поля. Да кто же отпустит девчушку, травянку, к тем механикам. Травяне пусть и трусливые, но зубы иногда показать могут, не очень жалуют металлических фанатиков. Янор могла только мечтать об том учебном заведении, да и то, тихо, что бы никто не узнал – презирать еще начнут. Только с сестрой она могла обсуждать свои мечты, раскрывала ей свои секреты. Хорошие у них отношения были с самого первого знакомства. Как увидела Йилати новорожденную малышку, сразу поняла, что будут подругами. Разница в 10 лет их не очень напрягала, всегда было о чем поговорить. - Смотри, попадешься снова на глаза, и правда к старосте отправят. – Янор задумчиво уставилась в потолок. – Ты же знаешь, что он тот еще зверь. Йилати присела на свою кровать и повторила действие сестры – в потолок направился еще один взгляд. - Знаю-знаю, да что поделать. Ну не могу я сидеть дома постоянно. Тебе-то что, уткнулась в книжку и всё, сидишь в своём мирке. А мне этого мало, хочу больше. И да, думаю, Бран со мной тоже согласен. – девушка хихикнула. – Ты бы видела, с каким видом он заходит в стойло. Ему там явно тесно. Сестра улыбнулась и прилегла головой на подушку. Она жалела и Йилати, и даже Брана. А ящера особенно. Уж очень она его любила, с самого детства. Как научилась ходить, так и побежала за чешуйчатым питомцем. Он тогда еще тоже мал был, всего 40 сантиметров от носа до кончика хвоста. Таскала его за собой и в дом, и в поле, куда иногда выходило работать семейство. Бран был не единственным ящером на деревню, еще несколько таких же было у старосты и соседей. Да только он для Янор особенным стал, различала его из стайки других даже до того, как им отличительные знаки сделали – цвет гребня. И как она его находила среди одинаковых ящеров-подростков – никому не ясно было. - Ну что поделать, там его место. А твоё – здесь. – Янор задумчиво пробормотала эту фразу и сама не поверила в её смысл. - Да, как и твоё. Сестры в один голос засмеялись, уткнувшись лицами в подушки. Уж очень нелепо всё это звучало. Йилати стремилась в даль, к неизвестным механикам, к новым местам, а Янор тянулась к учебе, к знаниям, и всё к тем же механикам. Мысль о них маячила в головах девушек постоянно и никуда не собиралась пропадать. Травянки часто любили говорить о той части Поля, где живут те неизвестные конструкторы, рассуждали как выглядят они сами и их изобретения. - И всё таки.. Было бы здорово посмотреть на тех механиков. – Янор сладко потянулась, хрустя суставами на кистях рук. – Нет, хватит. Пора спать. - Завтра ещё обсудим. Завтра будет чудесный новый день.- Йилати последовала примеру сестры и отвернулась к стене. – И как же грустно, что он ничем не будет отличаться от этого. Всё, спим. Затихнувшие в комнате девочек голоса успокоили их мать окончательно. Она всё это время лежала на скамье и прислушивалась. Особо слух напрягать не приходилось – она и так знала, о чем говорят её дочери. Ей это не нравилось, но ничего поделать она не могла. Женщина тяжело вздохнула, повернула голову и посмотрела на спящего мужа. Тот давно смирился с разговорами посреди ночи и они почти его не отвлекали. Алакай не был так строг, как его отец, дед его дочерей, но тоже не очень одобрял их мышление. Как и все травяне, он и его жена были довольно трусливыми в плане знакомства с соседями – лишние проблемы им не нужны, особенно, когда дело касается урожая. Стремление дочек увидеть этих самых соседей пугало его, но он был уверен, что всё таки, никуда они не денутся и с возрастом забудут свои глупые помыслы. Травяне уже 73 года не общались с механиками, с тех самых пор, как те начали рыть. Это могло навредить их урожаю, потому травяне даже поселения отодвинули чуть дальше, чем было. Механики, в свою очередь, просто проигнорировали отсутствие соседей - у них и так дел полно. Ближе к утру семейство разбудил гул. Не тот, к которому поселение привыкло. Этот был настойчивее, громче. Судя по сонным и встревоженным голосам, была разбужена вся деревня. Йилати подскочила с постели и подбежала к окну, Янор последовала её примеру. Снаружи было очень неспокойно. Жители выходили из своих домов и все, как один, смотрели в сторону поля, где работали механики: на горизонте небо полыхало красным, а земля под ногами гудела и тряслась. Старшая сестра, не говоря ни слова, побежала к входной двери, по пути оббежав растрепанных и сонных отца, мать и деда. Выскочив на улицу, она уставилась на небо – оно показалось ей необычно прекрасным и, одновременно, таким пугающим. Языки пламени, скачущие в разные стороны, сплетались между собой и создавали чудесные оттенки. Еле стоя на ногах от тряски, Йилати рынулась поближе, отталкивая соседей с дороги. Ей хотелось увидеть это ещё ближе, ещё. - Что же они нашли.. Что? Это точно что-то новое, что-то красивое! – Бормоча себе под нос, травянка оттолкнула рукой мешающую обзору ветку, торчащую из куста. - Лати! Лати, куда ты?! – За спиной послышался взволнованный крик матери, пытающейся бежать за дочкой. – Вернись обратно, это может быть опасно! Алакай придержал жену за плечо. - Она сейчас вернется. Ты же знаешь, как она любит всё новое. – На его лице тоже читалось волнение, но он держал себя в руках. – Лати же не такая глупая, она понимает, что там опасно. Верно, Янор? – Мужчина обратился к прижавшейся к матери девочке. - Я не уверена, что её может остановить опасность, отец. Ты просто не видел её горящих глаз, когда она убегала из дома. – Девочка испуганно посмотрела вслед сестре. – Ну, может немного благоразумия у него осталось. Земля под ногами затряслась еще сильнее, заставив некоторых травян упасть на землю, потеряв равновесие. Тревожно затрещали крепления домов, медленно сдвигаясь с места. Кто-то только и успел крикнуть «Осторожно», как часть домов, находившихся ближе всего к краю, просто..рассыпалась. Поднялся огромный столб пыли, накрыв собой всё поселение и людей, находившихся в нём. И всё затихло. Йилати обернулась на шум. - Янор! Мама! – Девушка еще на секунду повернулась в сторону полыхающего неба, и с полным сожаления взглядом, развернулась и побежала обратно в сторону деревни, точнее того, что от неё осталось. Преодолев расстояние между кустарником и бывшим поселением за несколько минут, травянка подбежала к месту, где был её дом: пыль уже оседала и девушка смогла разглядеть на земле присыпанные землей тела её семьи и остальных жителей. Судя по движению и тихому кряхтению, все были живы. Йилати кинулась отряхивать от земли и пыли сестру и мать, Алакай тоже приподнялся и принялся помогать ей. К счастью, со всеми всё было хорошо, просто наглотались пыли. - Янор, сестричка.. Прости, что бросила тебя, Янор.. – Йилати подняла сестру с земли и обняла. – Я совсем забыла обо всём, увидев небо. Девочка прокашлялась и уткнулась носом сестре в плечо, не говоря ничего. Территория, на которой раньше стояли крайние дома выглядела ужасно: от домов остались только обломки дерева, земля вокруг была разворочена – огромные глыбы просто вывалены наружу. Поднимающиеся из пыли односельчане начали с ужасом причитать и проклинать механиков и их находку. Многие остались без дома. Над деревней нависло тревожное облако, которое никакой ветер не смог бы развеять. Небо всё так же полыхало, шум был уже не таким сильным, но никуда не исчезал. Вдалеке слышалось лязганье металлических механизмов, которого раньше не было. Наверное, их до этого не использовали. - Отец, а где.. Где дедушка? – Наконец подала голос Янор, отстранившись от сестры. Семейство переглянулось и.. с ужасом обернулось в сторону обломков, которые раньше были их домом.