Справедливый компромисс

Они спорили. Это не было редкостью. Кит сидел слишком близко к Лэнсу. Это тоже было не редкостью. Одной из многочисленных проблем, бывших у Лэнса с Китом, так это то, что тот не понимал, что Лэнсу необходимо личное пространство. Похоже, Кит считал, что если Лэнс якобы улыбнулся ему один раз, это означало, что они теперь друзья, а друзья должны сидеть вместе на одной подушке на диване. А ещё этот придурок всегда улыбался Лэнсу, как будто он просто рад видеть Лэнса, того, кто ненавидит его, и презирает его, и чувствует к нему отвращение, и однажды так основательно побьёт его в потной, мужской рукопашной драке, что у Кита не будет другого выбора кроме как признать перед всеми, что Лэнс крутой чувак. Итак, они спорили. Кит сидел так близко к Лэнсу, что, возможно, они оставили только миллиметр целомудрия, и он блеснул Лэнсу однобокой улыбкой, что обозначила лучики в уголке глаза, и его ресницы (частые и густые) пронеслись над его сияющими глазами. Лэнс отключился. О чем они спорят? В итоге, смысл спора утратил своё значение. Лэнс лишь повернул голову, и да, возможно, он дернулся в сторону Кита, чтобы высказаться по поводу мнения Кита. Затем: Их носы столкнулись - Лэнс, движимый своим разворотом, потерял равновесие - Кит поймал Лэнса за руку, но вот они уже падают вместе на длинный диван. Независимо от того, что Лэнс хотел сказать, это потерялось в губах Кита. Правда они скорее косо столкнулись зубами приоткрытых ртов, чем это было влажное и легкое касание первого поцелуя. Глаза Кита широко распахнулись, и он коротко простонал в рот Лэнса. Лэнс тут же дернул головой назад. Они смотрели друг на друга через мизерное пространство между ними. У каждого из них одна нога упала с дивана; другое колено Лэнса глубоко вдавилось между подушками спинки и сиденья дивана. Крепкое жилистое бедро Кита прижалось к его бедру. Заголённые пальцы Кита сжали складки на рукаве Лэнса. Взгляд его глаз, по-прежнему огромных, обрамленных темными ресницами, что завивались на концах, не отрывался от губ Лэнса. И Лэнс подумал: он забыл, как дышать. Кит же, чье дыхание напротив его подбородка стало горячим и прерывистым, видимо, не забыл. – Что? - охнул Кит. – Что это было? – Ох! – выдохнул Лэнс. Его руки (как он внезапно обнаружил) уперлись в подушку по обе стороны от головы Кита. Пальцы левой руки оказались окружены черными прядями волос. Кит нервно облизнул свои губы и остановился. Румянец залил его шею. Его щеки напряглись. Новое открытие поразило Лэнса: кадык на шее Кита упал с томной неторопливостью после того, как тот сглотнул. Осенившая мысль о других причинах этого движения чуть не сорвала Лэнса, и ему захотелось упасть на пол и кататься с воплями. Но для этого надо было слезть с Кита. Лэнс застыл. – Лэнс, – окликнул его Кит. – Оооо, мой бог, я не хотел, это была случайность, - сказал Лэнс, повысив голос. – Кит, чувак… – Прекрати паниковать! – рявкнул Кит. – Я не паникую! – Ты выглядишь так, будто хочешь сбежать от меня, - ответил он, засомневавшись. И Лэнс, оказавшись перед лицом внезапного прозрения и безумия одновременно, зацепился за это. – Да, точно! Да! Придирайся ко мне! Угрожай мне! Скажи мне, как ты сильно ненавидишь меня! Кит нахмурился. Он поджал нижнюю губу, из-за чего обозначилась складка между его глаз и его густых бровей. – Я не ненавижу тебя, - сказал Кит. – Пожалуйста, - сказал Лэнс, сжимая воротник скучной черной футболки Кита, - пожалуйста, Кит, я тебя умоляю. Скажи, что ненавидишь меня. Брови Кита спустились практически до уровня пещерных людей. Они выглядели как птица, нарисованная ребенком в своей домашней работе. Лэнс знал, абсолютно точно, что, хотя он мечтал выщипать брови Кита с тех пор как они оказались вместе в классе для пилотов, то, что он действительно хотел сделать, так это потереться о них лицом. – Но это не так, - сказал Кит сердито. – Да, ты болтливый идиот, который никогда не прекращает попытки вывести меня из себя,.. – Кит! – вскричал Лэнс. – Ты не понимаешь! Если ты не ненавидишь меня, то я снова тебя поцелую! Кит уставился на Лэнса. Лэнс уставился на Кита. Кит открыл свой потрясающе совершенный рот. Он закрыл свой потрясающе совершенный рот. Всё его негодование уступило тому же самому виду птичьего замешательства, что он показывал Лэнсу каждый раз, когда Лэнс пытался научить его крутому рукопожатию. – А? – не понял Кит. Лэнс оставил футболку Кита в покое и, вместо этого, прихлопнул его руками по лицу, ладонями по щекам. Его пальцы казались длинными и костлявыми, темными на фоне светлой кожи Кита. – Эй! – воскликнул Кит. – Кит, - начал Лэнс, - ты прекрасный, угрюмый придурок. Ты великолепный, отвратительный болван. – Окей, - сказал Кит, - я тебя ненавижу. – Кажется, у меня космическое безумие, - сказал ему Лэнс. – Ведь так случается, да? Когда ты в космосе слишком долго и всё, что ты ешь - это сублимированная слизь каждый день? - Космического безумия не существует, - огрызнулся Кит, - его придумало правительство. И тут Лэнс, к своему ужасу, смог прочесть его. Кит нахмурился - нет, он надулся. Всё, что Кит делал, было абсолютно несправедливо по отношению к Лэнсу, который ничего такого не совершил в своей идеальной жизни, чтобы заслужить постоянные шокирующие открытия такого рода. – Почему я хочу поцеловать тебя? – спросил Лэнс. Кит прищурился в ответ. Когда Кит улыбнулся, что-то от птицы снова появилось в нём. И лучики в уголках глаз обозначились чётче. – Я не знаю, - ответил он, - но почему ты остановился? - И он положил свои руки на лицо Лэнса и потянул того вниз, чтобы поцеловать его снова. Лэнс решил, что на этот раз он согласен с Китом.