Гарри любит Драко!!!

В Хогвартсе подходило к концу первое полугодие, и стремительно приближались каникулы. Обычно, ученики в этот период времени почти принимали Шредингерскую позицию двойственности: они были рады каникулам, но боялись промежуточных экзаменов. В конце концов, радость пересиливала, и дети радостно обменивались поздравлениями и разъезжались по домам. Однако в этом году уехали единицы. Дело в том, что директор школы решил просто так, ну мы тип поверили, преподнести всем просто королевский подарок: он зачаровал стену Нугрикне. "Ну и что?" - спросите вы. А я поясню. Каждый уважающий себя маг обязан знать про эту стену. Это как лампа Алладина или борода Хоттабыча у магглов, только мы просто мечтаем о них, а стена существует. Если написать на ней самое заветное желание, когда один год будет уходить, а другой только приближаться, желание исполнится. Конечно, как и все желания, можно спокойно попасться в игру слов и получить какой-нибудь пиздец разной калиберности, однако самые отчаянные и смелые этого не боялись. И вот наступили последние минуты старого года. Все желающие уже написали свои мечты и побежали праздновать новый год с друзьями, и только двое парней по разные стороны стены старательно что-то выписывали. Один был невысоким брюнетом в очках, из которых выглядывали изумрудные глаза. Правда видно было только голову и руку парня. Второй был виден полностью: платиновый блондин с аристократическими повадками и серыми глазами. Один - смелый гриффиндорец, второй - хитрый слизеринец. Связывало их только чувство: отчаянное, просто непреодолимое желание, которое они сейчас так старательно выписывали, не замечая друг друга. Очевидно, что мечты у них были слишком личные, иначе эти двое писали бы со всеми, а не прятались в темноте, рискуя опоздать с написанным. Гарри первым заметил присутствие кого-то еще. Он инстинктивно накинул на себя сползший капюшон и притаился. Парень чувствовал себя пойманным с поличным. И кем!? Малфоем! Сначала Поттер решил просто удостовериться в том, что Драко не прочтет ничего лишнего: откровения золотого мальчика слишком явно указывали на автора. Гарри ни за что не написал бы свое самое сокровенное на всеобщее обозрение, если бы не знание того, что с концом года стена опять станет девственно белой, впитав в себя все мечты. Через минуту брюнет уже подкрадывался к невольному соседу. Любопытство - очень сильное чувство. Оно как наркотик притягивает тебя, не давая никакого выбора. А тут еще и злейший враг, не посторонний человек, так сказать. Наш герой понимал, что поступает подло, ведь он ни за что бы не захотел, чтобы прочли его надпись, однако остановиться уже не мог. Гарри приближался медленно и осторожно, пока не решил посмотреть на Малфоя. Белая тонкая рука с длинными пальцами остервенело что-то писала. Каждой букве придавалось огромное значение и страсть, это было видно, но движения все равно оставались изящными и плавными. А лицо...напряженный взгляд не замечал ничего вокруг, весь мир этого взгляда был на стене. Драко был хищным и серьезным, как будто сейчас происходит самый главный момент в его жизни, и Гарри невольно залюбовался этой красотой. Он забыл зачем пришел, он просто стоял и смотрел. Но пришлось взять себя в руки, Драко чуть не натолкнулся на невидимку. Отойдя на несколько шагов, грифиндорец наконец взглянул на запись, и тут его накрыло во второй раз: на стене большими буквами было выведено: "Гарри любит Дра...". На этот раз Гарри впал в ступор более глубокий и не смог вовремя отойти: Драко все-таки натолкнулся на невидимое препятствие и повалил его на пол. Непослушный капюшон сполз, и Драко представилась очаровательная картина: его враг с поднятыми до неба бровями, съехавшими набок очками и открытым ртом. Он бы посмеялся, если бы не обстоятельства встречи. Теперь Поттер узнал его самую страшную тайну, все годы мучений от притворств, от того, что нет возможности признаться в главном, пошли насмарку. Как бездарно он попался! А ведь он стал мастером в самообладании и искусстве притворяться. Ну что ж, ничего, ему даже легче стало от того, что Поттер узнал. Продержаться бы только полчаса, а там... Гордо вскинув голову, он решился все высказать. - Да, Поттер, я тебя люблю. Я не буду ничего отрицать сейчас, это будет будет выглядеть жалко и глупо. Я не стыжусь своих чувств, потому что они настоящие. Тебе не понять какого мне было все эти годы: пакостить тебе, желая обнять и поцеловать, смотреть на твоих пассий и делать вид, что тебя это не интересует, бояться за тебя и говорить всем, что буду рад твоему проигрышу. Ненавидеть тебя разумом и зависеть от тебя сердцем. Дома, в школе, с друзьями, на свиданиях - всегда только ты. Я думаю о тебе, мечтаю о тебе и, черт возьми, как же я тебя хочу. Малфой выплескивал все свои мысли и эмоции, зная, что через минуту Поттер все забудет. Пока Драко говорил, он уже успел незаметно взять палочку и завести ее за спину. Только бы продержаться: высказать все, заколдовать, а потом как обычно погрызться с ним и уйти к себе. А потом можно и напиться до бессознательного состояния. А может узнать ответ Поттера, пока я не заколдовал его? Ведь завтра буду мучиться: любит он меня или под чарами находиться. Черт! Он так и так под заклятьем будет. Как противно и гадко обрекать на такое и его и себя. Но я хочу его хоть так. Как же мне мерзко от себя сейчас. На этих мыслях в глазах блондина все же блеснули слезы, и он резко кинул в свою мечту обливиэйтом. Но Поттер не был бы Поттером, если бы не увернулся. И потом, к тому времени он уже пришел в себя от неожиданности. Гарри резко откатился и бросился на Малфоя. Не успел Драко и пискнуть, как он уже лежал под Поттером и не мог пошевелиться, а палочка укатилась куда-то в неизвестном направлении. Тут уж бедный парень не выдержал. Он ДОЛЖЕН зачаровать Поттера! Блондин принялся отчаянно барахтаться в крепком захвате рук. Из глаз выкатились две слезинки. Непонятно, чем бы эта истерика закончилась, если бы Гарри вдруг не схватил Драко за лицо и не поцеловал его. Губы прикоснулись почти неуловимо, но Малфоя сильно тряхнуло, и он замер, вглядываясь в глаза напротив. И он надолго запомнит эти изумрудные глаза, заполненные, как ему тогда вопреки разуму казалось, безграничным счастьем и огромной нежностью. Тшшш, - мягко прошептал Гарри - пойдем, хочу тебе кое-что показать. Парень поднял не сопротивляющегося слизеринца с пола и подвел к надписи на стене, которая находись в шагах в десяти от записи Малфоя. Драко посмотрел на стену и не смог поверить своим глазам: там была почти идентичная ему запись "Драко любит Гарри", написанная крупным, но неровным почерком. Пока Драко пытался осмыслить увиденное, Гарри подошел к нему и обнял сзади. - Значит, правда меня любишь? - Люблю. - И я тебя люблю, очень сильно. Оставшуюся ночь они провели вместе. Просто шатаясь по замку, обнимаясь и целуясь. Никакого страстного секса прямо в коридоре, ведь какой нормальный человек сможет полностью довериться своему врагу, хоть разумом и понимая, что можно? Зато было много разговоров: объяснений чувств, вопросов, давних споров и много еще чего. Известно только, что утро встретило не только новый год, но и самую счастливую пару в Хогвартсе. Утро и правда было выдающимся: проснувшиеся ученики заставали последствия от своих желаний: мечтающие похудеть находили под елкой разные полезные для желудка злаки и скакалку; вместо самой быстрой метлы для полета - зачарованную метлу для уборки и многое другое в том же духе. Мальчики, вернувшиеся к своим факультетам, откровенно посмеивались над друзьями, пока не пришел их черед краснеть. Перед ними возникли купидончики, на всю комнату кричавшие о любви Драко к Гарри в башне, и любви Гарри к Драко в подземельях. Парни краснели, конечно, но невольная улыбка все равно пробивалась на их лице. А тем же временем, в кабинете директора старый волшебник поедал сладости и посмеивался над своей небольшой забавой.