Изумрудный Фамильяр

      Дурак, дурак, дурак, дурак! Зачем я это сделал?! Уже восемь дней мэтр избегает меня, ловко используя архитектуру академии, чтобы не столкнуться со мной в коридоре. Ну или сбегать через потайные ходы. Свои покои он запечатывал мощнейшими барьерами, и расплести их мне было не под силу. Мэтр прекрасно знал, что я умею расплетать простое волшебство, и защищался от меня всем чем умел. С одной стороны я его мог понять, но с другой… Я доверился кому-то впервые за обе жизни, и меня отвергли таким грубым способом. Это спустило мою самооценку под плинтус. Ещё хуже было парить перед окнами покоев мэтра, любуясь задернутыми шторами. Сам мэтр закрылся от меня и на ментальном уровне. Я больше не чувствовал связи с ним.       Видя мэтра за работой меня накрывала волна стыда. А ещё приперся король с проверкой, так что поймать Минаэля одного стало просто не реально. Но стоит отдать должное, мэтр ничего не сказал ему. И объяснил моё отсутствие тем что я приболел. Короля я поприветствовал чуть позже поймав его пробирающегося тайком в академию, после чего сбежал на крышу. Раз король здесь, то время он будет проводить с мэтром Минаэлем, и я смогу спокойно следить за ними. В голове проскользнула хитрая мысль, и я забаррикадировал все проходы в покои мэтра кроме балкона с лестницей, залегая в засаду.       Ближе к утру его высочество якобы незаметно покинуло территорию академии в гордом одиночестве, а значит мэтр должен был скоро вернуться в свои покои, что бы принять настойку и проспаться. Мою догадку подтвердило негодование Минаэля, столкнувшегося с моими баррикадами. Специально для него, я наложил на них обратное волшебство парения, и стоило мэтру коснуться завалов, как того подбрасывало к потолку. Это моя маленькая месть за барьеры.       Примерно через час после первых полетов мэтра, он решился проверить вход на балконе, и пересек границу моего волшебства тишины. Моё рычание он заметил слишком поздно, я уже спрыгнул с крыши активируя последовательность волшебства полёта, и сбил мэтра с балкона вниз, держа его крепко за ткань чёрных одеяний.       Летели мы долго, около часа. Мне хотелось выветрить всю дурь из наших голов, хотя по правде говоря, я думал что сказать ему. Все заготовленные ранее слова вылетели из головы, и приземлившись с Минаэлем на плоскую крышу какого-то магазина, я просто рычал смотря в его алые глаза.        — Почему?! Почему?! — с рыком вырвалось из моей груди, после установки барьера тишины.        — Ты… пейт… — выдавил из себя мэтр поняв о чём я спрашиваю.        — И что с того?! — по моим щекам текли слезы.        — Я… я…        — Я что, не красивый?! Или слишком глупый для такого мага как ты? — мои когти расцарапали его одежду, а руки Минаэля я прижал над его головой, едва не уткнувшись носиком в его нос.        — Нет… Ты красивый… Но как… Я же человек, а ты пейт! — Мэтр дрожал говоря это. Даже без ментальной связи я чувствовал его неуверенность и отпустил его руки.        — Не совсем так — я сел рядом с Минаэлем. — Я не хотел никому рассказывать кое-что очень важное.       Мэтр приподнялся на руках не решаясь спросить.        — До того как родиться пейтом… Я был человеком.        — Как? — Мэтр подозрительно отшатнулся.        — Если бы я знал! — я фыркнул на Минаэля за его недоверие — Я жил серой жизнью, и умер по глупости. Но представь мое удивление, когда я очнулся в теле маленького зверька в яйце?        — Вот как…       Я больше ничего не сказал. Пусть переваривает это сам, а я спрыгнул с крыши, улетая в академию, где разобрал свои баррикады, и в наглую устроился спать на рабочем столе мэтра, так как его барьеры пропали из-за того, что я слишком далеко унёс.       Утром мэтр обнаружился сидящим в кресле за столом, на котором я нагло дрых.        — Человек? — Красноглазый похоже не спал всю ночь.        — Был. — Так же емко ответил ему.        — Раз ты был человеком, то у тебя должно быть имя?        — Должно.        — Скажешь?        — Нет.        — Почему?        — Я всё ещё в раздумьях, стоило ли тебе вообще доверять. — я спрыгнул со стола и пошёл на выход. — Если тебе претит моя натура, я больше не произнесу ни слова. Можешь звать меня Изюмом, мне все равно.       Не знаю зачем я возвращался в покои мэтра в ту ночь. Может я хотел услышать извинения. Хотя я сам виноват, слишком наивно было предполагать, что Минаэль ответит мне взаимностью. Но я хотел стать ближе ему. Возможно даже ближе чем фамильяр. Теперь же я просто вернулся в вольер, в который меня впервые принес мэтр в потертой мешковине, и сутки напролет смотрел на крепкий росток фруктового дерева, который я посадил перед входом в вольер.       Минаэль приходил ко мне, пытался вывести на диалог, но я уже решил для себя, что все было ошибочно.