Она родилась среди подвальной сырости, мусора и прочего ненужного хлама. Зимний холод пробирал до костей, терзал маленькое тельце и убийственно-долго не отпускал из своих прочных оков. Кромешная темнота пугала, заставляла жалобно мяукать от дикого страха и коварной пустоты. Причудливые звуки устрашающим эхом разносились по подвалу, но сил встать и убежать совсем не было. Безутешно хотелось в тепло, кушать и к маме… А она одна в этом жестоком мире, не знавшая ласки и любви. Глаза невозможно было открыть: веки намертво слиплись от гноя и пыли. Дыхание каждый раз сбивалось — ещё немного и сердце прекратит отбивать свой привычный ритм. Она умирала. Все такая же одинокая и ненужная.
Миллер не знал, почему одиночество стало его лучшим другом. В жизни всегда было много людей: как и лучшие друзья, так и просто знакомые. Но собственная ненужность терзала болезненным спазмом изнутри. Чего не хватало Нейтану? Возможно, любви. Каменное сердце сложно было оживить, заставить биться не из необходимости, а от эмоций и сильных чувств. Никаких бабочек внутри, никакой лёгкости и нежности, лишь противные жуки и каменные плиты. Миллер разучился наслаждаться реальностью, попросту разучился жить. Дом, работа и снова дом. Пустая кровать, одиночество и противное послевкусие крепкого кофе. Больше ничего.
В квартире творился кавардак: пустые бутылки из-под колы, пиццы и сухариков, бычки от дешёвых сигарет, грязная одежда на полу и гора немытой посуды в раковине. Все казалось ненужным и бесполезным, словно кто-то забрал шанс на беззаботную жизнь, наполненную истинной и долгожданной любовью.
Холодная зима — вот что нравилось Миллеру по-настоящему. Холод внутри и снаружи. Как будто сама судьба дразнится и насмехается над ним. Тёплая куртка, наспех накинутая на плечи, то и дело спадала, но парень продолжал курить и бездумно смотреть в небо. Вечерело. Сумерки мягко опускались на город, пока далекая звезда несмело пробивалась на небе.
Люди все реже проходили мимо, быстрым шагом удаляясь прочь, машины все так же стремительно неслись по шоссе неподалеку, визгами шин прерывая тишину. Фонари светили тускло, совсем бесполезно, даже не рассеивая надвигающуюся тьму. Сигарета в руке тлела, обжигая пальцы. Еще две затяжки, и едкий дым начал горчить. Миллер выкинул бычок в снег и еще долго смотрел, как маленький огонек неторопливо гаснул в холодном плену. Домой идти не хотелось. Свежий воздух отрезвлял и отгонял ненужные мысли… В такие моменты чувствуешь себя просто шестеренкой в сложном механизме, незначительным элементом в масштабной систем и если сломаешься — тебя смогут заменить. Становишься просто мусором. Очередным выбросом несправедливой жизни.
Он медленно брел к подъезду, пряча руки в уже одетую куртку. В карманах лежала мелочь, пачка сигарет, черная зажигалка и телефон. Жалобное мяуканье донеслось до Нейтана в считанные секунды. Парень остановился и осмотрелся по сторонам. Пусто. Лишь дверь в подвал и белоснежные сугробы. Безлюдно. Все те же машины, тот же собачий холод и тонкий писк животного. Пришлось включить фонарик на телефоне — настолько темно стало на улице. Парень прошелся вдоль дома, прислушался, а потом остановился у двери в подвал. Зверь мог быть только там.
Шаткая дверь оказалось не заперта. Миллер тихими шажками зашел внутрь, не решался пойти дальше, но настойчивое мяуканье тянуло вглубь. Пахло сыростью и гнилью. Здесь было довольно-таки просторно, но из-за горы ненужного мусора помещение казалось меньше. Книги, отжившая свое мебель, стопки бумаг и залежи старых вещей — вот уж где точно была помойка. У Нейтана екнуло сердце, как только взгляд упал на маленький комочек в самом углу. Сероватый клубочек лежал неподвижно, лишь громко дыша и еле-еде мяукая. Острые ушки слегка подрагивали, а вскоре дрожь пробрала и самого котенка.
— Бедный, — выдохнул Миллер и подошел ближе, опускаясь на колени. Рука несмело коснулась грязной шерстки и нежно прошлась по спине. — Не бойся, я тебя не обижу.
Довольное урчание заставило парня улыбнуться, а когда осунувшаяся мордочка показалась свету, он ужаснулся. Котенок не мог открыть глазки.
— Погоди, милый, я скоро приду.
Вскоре Нейтан вернулся с миской молока, мелко нарезанной колбаской, старой вязаной кофтой и кружкой чая, чтобы промыть бедняге глаза.
— Люди очень жестоки, особенно с тобой, — аккуратно подвинул котенка к молоку, оставил рядом с миской колбасу, наспех положил на жёсткую землю свитер и стал наблюдать за зверем. Сначала бездомный недоверчиво подергивал носиком, принюхивался, а потом с жадностью накинулся на еду. После парень тщательно промыл ему глаза и грустно улыбнулся.
— Прости приятель, но мой дом мал даже для меня, — котенок улегся на свитер и свернулся клубком. — Но я обязательно вернусь еще завтра.
Так построен мир: слабых не любят, ненавидят, презирают, и им нет места ни в одной ячейке общества. Но эта слабина есть у каждого. Кто-то скрывает это за маской тщеславия, кто-то просто научился прятать настоящие чувства от окружающих, а кто-то смог побороть её, оставив часть глубоко внутри. Но избавиться до конца не сможет никто. Люди, как игрушки, то ломаются, то чинятся. Миллер никак не мог восстать из пепла и найти силы двигаться дальше. Глобальных проблем как таковых не было: есть крыша над головой, еда и немного денег. Но одиночество травило его по сей день.
Нейтан знал, что счастье улыбается не каждому. Одним — все, а другим, увы, ничего. Лишь кучка неприятностей и черная полоса до самой смерти. Твори свою судьбу сам! Смешно на самом деле. Что ты можешь, когда шансы к победе оказываются лишь ключами к поражению? Кому стоит купаться в лучах славы, а кому скромно стоять в сторонке здесь решает сама судьба. Дело случая. Не больше.
Но с какой стороны не смотри, мир жесток. Реальность — скопление несправедливости и боли. Огромного количества боли. Люди превращаются в диких зверей, плюют на правила и просто гниют насквозь. Выброшенный на улицу котенок всего лишь часть дерьма, на которое способно человечество.
Им нужны лишь деньги, власть, признание, личная выгода. Но думать о друг — нет, увольте. Животные намного лучше общества, которое сделает все, лишь бы получить желаемое. За счет других, несомненно. Миллер никогда не думал так масштабно, стараясь держаться от чужаков и большого скопления людей подальше. Удар может быть неожиданным и очень болезненным. Да, приходилось обжигаться и не раз, чтобы понять одну простую истину — справедливости и не жди. Даже в мелочах.
Нейтан навещал котенка каждый день. Забегал утром перед работой, приносил еды, а после заходил вечером и довольно долго играл с ним. Маленький зверек начал выбираться на улицу. Сначала полуоткрытыми глазами наблюдал за машинами, потом принюхивался к снегу, а затем задорно валялся в сугробе и тихо чихал. Худоба не уходила, но лапки уже твердо стояли на земле. Котенок любил забираться под свитер и засыпать, спрятав мордочку в широкий рукав. Миллер привык к нему. Одиночество не уходило, только презрительно фыркало в лицо, но парень уже привык. Привык к этому давящему чувству.
Была чудесная суббота. Снег понемногу сходил, отметка термометра ползла к нулю, и солнце ярко светило на ясном небе. Настроение за всю неделю не было таким радостным: дикая усталость портила его с молниеносной скоростью. Обычно грусть заглядывала поздно ночью, когда бессонница орудовала в небольшой комнате. Миллер не знал, куда деваться от этой напасти, поэтому почти до утра смотрел какой-то ситком по телевизору и много курил, стряхивая пепел прямо в кружку из-под кофе.
Миллер выбрался на улицу ближе к одиннадцати. Народ привычно заполонил улицы, громко переговариваясь и изредка смеясь. Парень по обыкновению спустился в подвал, держа в руке очередную миску с молоком в руках. Но котенка не было. Свитер одиноко лежал в углу, кипы мусора оставались на месте, старая мебель пылилась у самого входа, но питомец так и не нашелся. Яркое солнце зарезало глаза — парень пулей выскочил на улицу. Взгляд
пытался зацепиться за знакомые очертания, но все тщетно.
Неподалеку от подъезда стоял миловидный парень, пытавшийся открыть дверь с тяжелыми пакетами в руках.
— Хэй, привет, ты не видел здесь котенка? — Миллер рассеянно оглядывался по сторонам. — Он коричневатый. И с белым пузиком. Черт, он бегал около этого общежития. Ну же, может ты видел? Такой худенький.
— Вообще-то это она, — парень поставил пакеты на асфальт и громко выдохнул.
Нейтан наконец перевел взгляд на собеседника. Кудрявые волосы то и дело спадали незнакомцу на лицо, а тот с легким прищуром отбрасывал их назад. Карие глаза светились озорным огоньком и смотрели с крайним любопытством. Улыбка, кажется, никогда не покидала его тонких губ. Парень был по истине красив.
— Что? — Миллер не мог оторвать глаз.
— Просто иди за мной — приятный смех незнакомца ласкал слух. — Кстати, я Брайан.
***
Миллер покорно шел за парнем, петляя по длинным коридорам общежития. Здание нуждалось в ремонте: краска на стене вздулась пузырями, отваливаясь большими кусками на пол, половицы скрипели под ногами, и звук от них гулко разносился по зданию, побелка на потолке давно осыпалась, а некоторые окна и вовсе были без стекол. Но если у тебя нет обилия денег, то жаловаться не приходилось. Они остановились у двери номер сорок пять. Брайан наскоро открыл её и зашел внутрь, приглашая Миллера зайти.
— Вот твоя пропажа? — в коридор лениво вышел котёнок, сонно зевая. — Я назвал её Надеждой.
Питомец согласно мяукнул и подбежал к Нейтану, ласкаясь об протянутую руку.
— Почему Надежда? — парень гладил котенка, не сдерживая улыбку.
— Ну, знаешь, она выжила среди этого дерьма. Разве не вселяет надежду? — голос Брайана доносился из кухни. — Не останешься на чай?
— С удовольствием.
Котенок ещё раз мяукнул и побежал к новому хозяину.
***
Миллер заходил к Брайану каждый день. И дело было не в очаровательном парне, совсем нет. Они проводили вечера за просмотром фильмов, обсуждали насущные проблемы, порой молча лежали на одном диване и просто наслаждались общением друг с другом. Месяц, два, три — Миллер чувствовал бабочек и ту самую нежность. Сердце билось от сильных чувств, стучало радостно в груди и просто дарило покой. Каменные глыбы давно разлетелись на мелкие камешки, вскоре растворившись и вовсе. Одиночество с проигрышем ушло куда-то в темноту, дав ростку любви пробиться сквозь пелену печали. Чего не хватало Нейтану? Возможно, уже ничего. Ведь у него был любимый.
А она жила среди тепла и любви. Надежда не боялась темноты и причудливых звуков. Широко распахнутые глаза с любопытством рассматривали улицу через небольшое окно в комнате. И никакие холода ей не были страшны. Крыша над головой защищала от всех напастей жизни и непогоды. Просто нужно надеяться и ждать. Ждать своё счастье и свою любовь.
