У неё на руках

Часть первая Кэлен лежала, укрывшись одеялом, однако грубая шерсть лишь раздражала кожу, вместо того чтобы расслабить. На самом деле ей и не нужно было это согревающее одеяло, так как в комнате было тепло, да и соседка наверняка уже видела ее обнаженной. Она никогда не смотрела на обнаженное тело Исповедницы раньше - в тех немногих случаях, когда необходимо было раздеться или купаться вместе - но вчера вечером буквально пожирала брюнетку глазами. Каждый изгиб тела, каждая напряженная мышца и каждая едва уловимая дрожь, вероятно, врезались в память другой девушки. Кэлен вздохнула, и одеяло немного спустилось с плеча. Она сидела в старом кресле возле кровати. В кровати крепко спала Кара, и чуть слышно было ее глубокое и ровное дыхание. Она лежала голая на животе, одна рука располагалась на половине кровати Кэлен. Другая свисала с кровати, изящная рука с длинными, сильными пальцами, которая пробуждала последние воспоминания в Кэлен, и теплый дразнящий ручеек желания медленно прокатился через все ее тело. Руки Кары теперь знали каждую часть ее тела, прикасались к ее коже, доставляя удовольствие. Когда случайные и приятные прикосновения исчезали, Кэлен мечтала о том, чтобы эти руки дотронулись еще раз. Она облизала губы, ощутив приятную боль между ногами. Позабыв о том, как она оказалась в таком положении и наблюдала за тем, как Кара спит, представляя себе, чем они могли сейчас заниматься, Кэлен сглотнула свою вину и страх. В глубине души она знала, что это было неизбежно. Преодоление последнего расстояния между ней и Карой было неизбежно. Они играли друг с другом в течение нескольких недель, если не месяцев. Они смотрели и ждали, как их дружба шагнет на ступень выше к нечто большему, нечто более глубокому. Кэлен не могла объяснить себе, почему это было неизбежно, и мысли только принесли ей больше вопросов, чем ответов, но теперь, когда они были здесь, она почувствовала, как они разрушают последнюю преграду, и это делало её ликующей и грустной одновременно. Она предала Ричарда, который, без сомнения, спал в своей комнате и видел сны о браке, о безупречной совместной жизни и опасностях пострашнее Хранителя, которые могли хоть как-то разрушить любовь между ними. Но именно Кэлен собственноручно положила под нож их любовь. Это она протянула Каре руки, чтобы взять то, от чего больше не могла отказаться. Она была слишком слаба для этого. Чувствуя, как колючее одеяло царапает соски, Кэлен вздохнула, опускаясь немного ниже в кресле. Они одержали победу над Хранителем чуть больше недели тому назад; каждый сделал свой вклад, каждый член их маленькой семьи - семьи, которую Кэлен так любила. Незадолго до поражения хранителя, Ричард простил Кэлен то, что она ему сделала, заверяя, что это не ее вина. Веря его словам, Кэлен, в конечном счете, простила себя. Они занимались любовью, однако Кэлен провела остаток ночи в его объятиях, думая о том, что это было ошибкой. Она знала, что любила его; он заставлял ее улыбаться, рядом с ним она чувствовала себя комфортно, но сердцем Исповедница ощущала, что чего-то не хватает. Она не могла раствориться в нем так, как она воображала, и не могла признаться ему в этом. Он был внимательным, стараясь не торопить ее, но Кэлен не становилось от этого легче. Ночами, когда Кара с Зеддом уже спали, удалившись на подходящее расстояние – они занимались любовью. Однако это не распаляло Исповедницу. Его неумелые движения у нее между ног не доставляли ей должного удовлетворения. Если он пытался проявить инициативу, она хватала его за волосы, приближая его ближе к себе. В конечном итоге она выгибала спину, вознаграждая Искателя за его усилия. Он улыбался, как идиот. Он довольно потирал свою челюсть, в то время как Кэлен вытирала слезы разочарования и в душе молила Создателя избавить ее от этих мучений. Она больше не желала его любви. Ей было ее недостаточно. Поэтому она нашла себе хорошее оправдание для последующих ночей, убеждая его в том, что они должны проводить больше времени с Зеддом и Карой. Они держали путь в Эйдиндрил, чтобы встретиться с её сестрой и решить, что делать дальше. Ричард намекал на брак, но Кэлен теперь чувствовала себя странно незаинтересованной в этом. Ричард решил думать, что всему виной стресс и их кочующий образ жизни, но Кэлен знала – тут было нечто большее, чем плохие нервы. Что-то, что она игнорировала в течение долгого времени, теперь стремилось вырваться наружу. Она анализировала всё происходящее между ней и Ричардом, и каждая мрачная мысль сменялась другой, еще более неутешительной. Она посмотрела на спящую Кару. Простыни оставались запутанными в ее ногах, где они обе ощущали ожог от тел друг друга, и стремились не разделять контакт своих тел ни на дюйм, во всех местах, где только могли. Кэлен закрыла глаза, восстанавливая дыхание. Они открыли нечто прекрасное между ними, прекрасное и удивительное, и Кэлен не хотела очернять это своими фантазиями. Коснувшись пальцами своих губ, Кэлен тихо улыбнулась, и слезы проступили у нее на глазах. Их первый поцелуй однажды ночью был неожиданностью, и всё же Кэлен была готова к нему. Она поняла, что ждала его уже давно, но даже не представляла, как это может повлиять на нее. Он распахнул прежде закрытые наглухо ворота и разрушил все надежды на дальнейшее отрицание своего желания к женщине, которая ежедневно рвалась в бой и сражалась на ее стороне. Простое прикосновение губ Кары сделало с ее телом то, чего Ричард со всеми своими стараниями так и не мог достичь. Только прикосновение. Но это было не просто ощущение удовольствия, всё было гораздо глубже, и Кэлен знала это. Это пугало ее, но она не могла убежать от этого. Это опечалило ее, но она была неспособна игнорировать это чувство, несмотря на то, что это будет означать для нее и Ричарда. Она любила женщину, которая вызывала у Матери-исповедницы слезы от удовольствия, которая шептала ей на ухо слова, заставляющие щеки краснеть, а голос - дрожать и заикаться, которая восхищала ее сильными руками, телом и бесстрашием. Кэлен больше не могла отвергать то, что она испытывала к Каре. На сердце стало тяжело. Она осознавала, как это повлияет на Ричарда, но также млела от открытия этой ночью. Две противоположности боролись в ней, подталкивая к принятию решения, но все, о чём она могла сейчас думать, было то новое, что она только что узнала о себе. Что это означало для их будущего, она не знала, но надеялась, что недавнее решение Кары остаться в Д'Харе изменится. Она не могла расстаться с ней сейчас. Не могла даже вообразить себе и дня без Кары. А теперь еще и ни ночи, когда они делились чем-то особым и когда они так отличались от всех остальных. Это решение и стремление немедля озвучить его, наконец, пробудило часть Кэлен, ту часть, которая ранее дремала. Столько всего ворвалось в жизнь Кэлен, что у нее появилась слабость в коленях и закружилась голова. *** -Ты останешься в Д'Харе? – спросила она Кару, внезапно ощутив недостаток воздуха в легких. - Почему? Ее голос дрожал, и поэтому прозвучал несколько укоризненно. - Мне нет места в Эйдиндриле, - ответила Кара, обращаясь больше к Ричарду, так как реакция Кэлен сбила ее с толку. Ричард морщил лоб и хмурился, провожая Кэлен к одному из столиков в таверне. Он открыл рот, вероятно, намереваясь сказать что-то в знак протеста, но Кэлен накрыла его руку своей ладонью, принуждая молчать. Ее тело предательски дрогнуло, когда она взглянула на Кару. - Тебе всегда будут рады там, - настаивала Кэлен. - Мой дом – твой дом. Она сказала эти слова так тихо, что засомневалась, услышит ли их Кара в веселой суете таверны. Но Кара услышала. Лицо ее смягчилось на минуту, и в этот момент Кэлен увидела тысячу всего невысказанного, чего она никогда раньше не видела в ее проницательных зеленых глазах. Кэлен пристально наблюдала за проблесками эмоций в глазах блондинки, но слишком быстро эти глаза отвели взгляд, не выдержав подобного изучения. - Это место для исповедников, а не Морд-Сит, - заявила Кара. - И твоя сестра, она ... Взгляд Кары вперился в пол, так как она отчаянно пыталась скрыть тень стыда, но Кэлен заметила это. Она хотела обратиться к Каре и сказать ей еще раз, что она была не виновата в смерти ее сестры, но возвращаясь туда обратно, Кэлен так и не удалось ослабить обиду на Кару. -Ты будешь там как гостья, - начала брюнетка, но ее слова были не совсем правдивы. - Как часть моей семьи, - поправила она. – Я заставлю Дени понять. Ричард переминался с ноги на ногу рядом с Кэлен, рукой вцепившись в спинку кресла. При разговоре он чувствовал себя не в своей тарелке, и, хотя Кэлен не говорила с ним о своих планах на то, что все они будут жить вместе, он ощущал, как это важно для нее. Но это озадачило его; ее желание оставить Кару, да еще и взять её в Эйдиндрил к остальным исповедницам. Кэлен не могла объяснить ему это. Истинные причины были неясны даже ей самой. - Я заказал нам еду, - сообщил всем Зедд, подходя к столу, в руках сжимая поднос с напитками и не обращая внимания на новую напряженность. Сев напротив Кэлен, он оценивающе оглядел всех с изогнутой бровью, затем поставил на стол напитки и сделал большой глоток из своей огромной кружки. - Какие-то проблемы?- спросил он, наконец, когда молчание между ними стало совсем неловким. Кара вздохнула, положив руку на один из своих эйджилов. - Кара не идет с нами, - сообщил деду Ричард, снова нахмурив лоб. Он явно тоже не хотел расставаться с Карой. - Ерунда, мое дитя, - Зедд пренебрежительно махнул рукой в сторону Кары. – Для тебя нет лучшего места, чем бок о бок с Ричардом. Кэлен вздрогнула. Её сердце болезненно сжалось при мысли о том, что Ричард был единственной причиной, по которой Кара могла остаться с ними. Ради Ричарда, а не ради Кэлен. Это потрясло Кэлен, но лишь на мгновение. Уже спустя пару секунд она вновь взяла себя в руки. - Не в Эйдиндриле, - упорствовала блондинка, плотно сжав челюсти. Эта ситуация начинала ее раздражать. - Я найду храм, которому можно доверять. Там будут другие Морд-Сит, готовые посвятить себя Ричарду, как истинному лорду Ралу. Я могу служить ему лучше, завоевывая их доверие и преданность, вместо того чтобы шарахаться в месте, где мои услуги не требуются. Сердце Кэлен екнуло. Она не слышала, чтобы Кара говорила так об Эйдиндриле раньше, или о своих планах. Она не понимала, как трудно будет Каре остаться там. Хотя Кэлен отчаянно хотела видеть блондинку рядом, она не могла отрицать, что другие будут недовольны ее присутствием. - Они привыкнут к тебе, - вновь начала Мать-исповедница, хотя ее голос звучал менее уверенно. - Они увидят, что ты благородна и смела. Я поведаю им, как ты спасала мою жизнь много раз. Как ты... Ее слова затихли, и внезапный страх охватил ее. Страх, что она потеряет Кару. Кэлен не была уверена, почему мысль о потере Кары причинила ей такую боль, но у нее были предположения на этот счет. Увидев угрозу ухода Кары, у Кэлен просто не было другого выбора, кроме как увидеть истину, долго скрытую от себя. Слезы щипали ей глаза, заставляя Кару отвернуться, рукой вцепившись в свой жесткий эйджил. - Я приняла решение, - пробормотала Морт-Сит, однако голос ее звучал уверенно и непреклонно. - Я не приму его, - ответила брюнетка, повысив голос, желая схватить Кару и встряхнуть ее. - Вероятно, нам стоит поговорить об этом завтра, - предположил Ричард, успокаивающе положив руку на плечо Кэлен, прежде чем сесть рядом с ней. - Мы все должны хорошо выспаться ночью. Посмотрев на его жалкую физиономию, Кэлен в этот момент захотелось ударить его. Несмотря на ужасные мысли о том, что Кара скоро уйдет, у него загорелся огонек в глазах при упоминании о сне. Как он только мог думать о сексе в такой момент, она не знала. Покачав головой, Кэлен решила, что в эту ночь не будет делить ложе с Ричардом. Она останется с Карой, как они делали много раз до этого в гостинице, и на этот раз надеется довести начатое до конца - попытаться отговорить Кару от ухода. Плечи Кары ослабли. Она сидела в кресле рядом с Зеддом, напротив Кэлен, устремив глаза в грубый деревянный стол. Они принялись за еду. Кэлен попросила больше выпивки в надежде уменьшить ноющую боль в груди, которая заставляла ее чувствовать себя усталой и опустошенной. За весь ужин Кара сказала не больше пары фраз, глядя вокруг на всё, кроме Кэлен. Ее челюсти были плотно сжаты, а тело напряжено. Кэлен была уверена, - по крайней мере, надеялась, - что Кара на самом деле не хочет оставлять их, оставлять Кэлен, но, будучи упрямой как все Морд-Сит, она никогда не признается в этом. - Я попросил три комнаты,- сообщил Ричард, вернувшись с комнаты хозяина, его взгляд остановился на Кэлен, и он нежно улыбнулся ей. Это раздражило Исповедницу, но она знала, что он на самом деле не заслуживает этого. Очевидно, он надеялся, что после нескольких ночей, которые они провели порознь, они могут снова спать вместе. Она видела в его теплых карих глазах только то, что он хотел сделать с ней в своей комнате таверны. Кэлен не испытывала никакого желания к его компании, и это было явным признаком того, что что-то изменилось в ней, причем довольно резко. Это изменение всё еще беспокоило ее, и она не могла его игнорировать. - Нам нужно только две комнаты, Ричард, - сказала она, надеясь, что ее мягкая улыбка смягчит удар. - Ты можешь делить комнату с дедом. - Но я думал, мы могли бы ...- начал он, легкий румянец пополз по его щекам. Кэлен почувствовала к нему жалость, но это не поколебало ее решение. Деликатно откашлявшись, Зедд извинился и удалился в комнату. Кара закатила глаза. Она вздохнула и встала, отодвинув стул от стола. - Ключ от комнаты? - спросила Кара Ричарда, протягивая руку. Он опустил его в кожаную перчатку, продолжая краснеть. - Я иду спать,- бросила она, останавливаясь спиной к Кэлен, когда Кэлен говорила. - Скоро буду, - сказала Кэлен, ожидая, что Кара будет протестовать насчет ночи в одной комнате. Но Кара ничего не сказала, лишь слегка кивнула и пошла к лестнице. - Кэлен, - практически захныкал Ричард, сев в кресло напротив нее и взяв ее руку в свою. - Мы могли бы снять свою комнату, - прошептал он, и его карие глаза вновь озарились похотливым блеском. - Я устала, Ричард, - сказала Кэлен в свое оправдание. Он открыл рот, и слова, которые он хотел сказать, застыли на его губах, когда она посмотрела на него холодным, твердым взглядом. Она знала, что она выглядела ужасающе, как Исповедница при потере контроля. Когда это требовало должного уважения и соблюдения. Ей не хотелось потакать ему в том, что - она не была уверена - может дать ему еще раз. Его плечи опустились, и он весь как-то сдулся. Это заставило Кэлен почувствовать к себе ненависть, но она решила не притворяться, будто всё в порядке. Она не будет всё усложнять, давая ему надежду. - Поговорим завтра, - сказала она, поглаживая его руку, заметив беспокойство на его лице, но решив проигнорировать его. Для того, что она должна сказать ему, потребуется время. Она не сделала бы это с ним здесь. - Хорошо, - пробормотал он. - Завтра. Он попытался улыбнуться, но дрогнул, когда она не ответила ему тем же. Да и как могла бы, когда все её мысли были теперь уже заняты Карой и попыткой убедить ее остаться с ними? Кэлен допила оставшийся в кружке напиток и отчалила, кивая и улыбаясь Зедду, когда тот подошел к ней. - Спокойной ночи, дитя мое, - сказал он тихо. - И не отчаивайся. Ричард сильнее, чем любой из нас может себе вообразить. Зедд пожал ей руку и ушел, пока Кэлен хмуро раздумывала над его словами, интересуясь, что он имел в виду. Удивительно, что он знал то, чего даже сама Кэлен еще не понимала. Она думала об этом, поднимаясь по лестнице. Знал ли он сердце Кэлен еще лучше, чем она? Видел ли что-то, что она осознала в себе только сейчас? Кэлен могла только догадываться. Сердце в груди забилось быстрее, когда она приблизилась к двери в комнату, где ей предстояло спать с Карой. *** Добравшись до комнаты, последней по коридору, Кэлен остановилась и перевела дух. Она обнаружила, что ее руки дрожали, а в груди эхом раздавался тяжелый стук сердца. Кэлен нервничала, не в состоянии разобраться со своими чувствами и эмоциями. Она никогда не чувствовала себя так, как сейчас. Это было для нее в новинку. Решив сосредоточиться, она заглушила настойчивый голос внутри себя, затем схватила ручку двери и потянула на себя. Дверь открылась беспрепятственно, и Кэлен вошла в комнату, глазами отыскивая Кару и обнаружив ее сидящей на стуле и расшнуровывающей свои ботинки. Кэлен закрыла дверь и заперла ее, изучая стол в стороне от Кары, пытаясь успокоить свои нервы. Было глупо чувствовать себя так со своей подругой. Было глупо сдерживать нечто глубокое внутри себя и наивно стараться взять это под контроль. - Нет смысла спорить со мной, - неожиданно заявила Кара, вследствие чего Кэлен немного подпрыгнула на месте. Она повернулась к Каре и посмотрела на нее с таким выражением, которое заставило бы многих людей склониться перед ней. Она чувствовала гнев внутри себя. - Ты не можешь просто взять и уйти, - наступала брюнетка. - Я не принадлежу Ричарду,- возразила Морд-Сит, ее взгляд стал жестоким. - Я буду служить ему, но я не буду ... - Дело не в Ричарде, - прервала ее Исповедница, ее дыхание участилось, едва она позволила раздражению овладеть собой. - Тогда в чем проблема? – спросила блондинка, сняв ботинки и вставая. Ее руки начали расстегивать ремень на поясе. - Мир больше не нуждается в спасении. Я сделала то, что могла. Пришло время двигаться дальше. - Ты сможешь просто уйти? – с сомнением спросила Кэлен, ощутив колющую боль в груди в ответ на слова Кары. Неверной походкой она шагнула ближе. - После всего того, что мы все пережили? Кажется, Кара целую вечность смотрела на Кэлен, затем она повернула голову, пропустив пояс вокруг бедер, положив эйджил на столик, на котором также располагались большая чаша для мытья и полотенца. Она ничего не ответила, и Кэлен хотела было повторить, но знала, что это было бы бессмысленно. Она знала, что Кара не уйдет так просто. Она знала, что ее сердце стучало так, как никогда раньше, и что Каре не далось это решение легко. Как бы то ни было, Кэлен все еще не могла принять это. Она не позволит этому случиться. - Пойдем с нами, Кара, - тихо сказала брюнетка, встав позади Кары. Достаточно близко, чтобы протянуть руку и дотронуться, но она этого не сделала. - Для чего? – в голосе блондинки сквозило сомнение, она почти шептала. - С какой целью? Кэлен отчаянно искала в себе ответ. Множество надежд и страхов мелькало в голове Кэлен, и каждая из них говорила ей о том, что она не хотела видеть или думать перед этой ночью. Слова вертелись на языке, но она вздохнула, так и не разобравшись, что хотела сказать. Она знала, что действительно испытывала что-то к этой женщине, и поэтому не могла проиграть. - Я устала, - сказала Кара, нарушая тишину, которая возникла между ними, очевидно, надеясь на конец разговора. Она быстрым движением сняла с себя кожаный костюм до того, как Кэлен успела отвернуться. Она наблюдала, как Кара положила его на стул и потянулась за полотенцем и чашей с водой перед ней. Одетая только в небольшие шорты, Кара плеснула воду на лицо и шею и Кэлен, наконец, повернулась спиной, заставляя себя не смотреть. Она удивилась – и не в первый раз - почему она с такой тоской изучала кожу Кары. Игру мышц спины. Каждую веснушку, каждый намек на шрам. Кэлен разочарованно провела рукой по волосам. Она проигнорировала зуд под кожей и желание повернуться снова, и стала аккуратно развязывать шнурки в передней части платья. Она слушала всплеск воды и шелест рюкзака Кары, полагая, что Кара пытается найти постельное белье. Кэлен уже давно просила, чтобы Кара не спала голой рядом с ней, хотя ее прошлые причины весьма отличаются от тех, которые возникли сейчас. Только теперь она могла принять то, что ее мысли о Каре не вполне правильные. Неуклюже шевеля пальцами, Кэлен мысленно прокляла это чувство. Было несправедливо думать о Каре таким образом. Это несправедливо и по отношению к Ричарду. Вслушиваясь в шуршание простыней и одеял, Кэлен стянула с себя платье, и оно упало вокруг ее ног. Она положила его на ближайший подлокотник кресла и подошла к чаше с водой. Она знала, что Кара не оставила бы ее пустой. Избавившись от остальной одежды без причины чувствовать себя скромнее - поскольку она всегда замечала, что Кара отводит глаза в сторону, если это возможно - Кэлен быстро помылась, обтерлась одним из полотенец и достала ночную рубашку из своего рюкзака. Она надела ее через голову и задула несколько свечей, мерцающих в комнате. Она повернулась к кровати, немного пораженная. Оказывается, Кара наблюдала за ней. Борясь с подступающим румянцем, который дал бы основание Каре издеваться или расспрашивать ее, Кэлен потушила последнюю свечу рядом с кроватью и легла рядом с другой женщиной, избегая смотреть в глаза. Кровать была достаточно большой для двоих, но недостаточно большой для Кэлен, чтобы она могла расслабиться. Укрывшись одеялом, Кэлен положила голову на подушку и вздохнула. Она так много хотела сказать Каре, чтобы убедить ее продолжить с ними путь в Эйдиндрил, но не знала, с чего начать. Все, что она знала, что мысль о Каре, уходящей от них, от нее, причинила ей такую боль, от которой затруднилось дыхание. Это были душевные страдания. Теперь она осознала, что это такое. Ей казалось, что стоит ей сказать хоть слово в этой ночной тишине, слабо освещаемой луной, - и Кара уйдет навсегда. Но завтра Кара уйдет в любом случае, и Кэлен будет не хватать ее во всём. - Я не хочу, чтобы ты уходила, - тихо сказала Кэлен в душной тишине, которая царила в комнате. Она слышала рыдание в собственных словах и подняла руку, чтобы ударить себя по щеке, удивившись, насколько влажны были ее глаза и щеки. Кара мягко выдохнула. Кровать заскрипела, когда она повернулась на бок лицом к Кэлен. Она ничего не сказала. - Пожалуйста, Кара, - умоляла Кэлен, ненавидя себя за то, насколько уязвимой и жалкой она, должно быть, казалась. Матери-исповедницы не спрашивали, не умоляли, не позволяли своим сердцам питать слабость к кому-либо. Кэлен не хотелось быть Матерью - Исповедницей в тени этой маленькой комнаты. Она ощущала себя женщиной, которая цеплялась за то, что было безнадежно, что причиняло боль другим - Ричарду, Дени - и она знала, что, наверное, никогда не простит себя за это. - Скажи мне, почему, - спросила Кара сиплым голосом, и одновременно таким мягким, что Кэлен задрожала под одеялом. - Скажи мне, почему ты не хочешь, чтобы я ушла. С трудом сглотнув, Кэлен посмотрела на потолок. Ее сердце снова бешено забилось по причине того, что Кара вновь заполонила собой все мысли в голове, но слова не сходили с губ. Дело было не в преданности Ричарду или в каких-нибудь претензиях к Каре. Это было личным для Кэлен, и она не знала, могла ли она поделиться этими словами; было достаточно тяжело просто чувствовать их. - Я так и думала, - пробормотала Кара, снова поворачиваясь на спину. - Что ты хочешь, чтобы я сказала?- чуть высоким голосом спросила брюнетка, борясь с собой. Неужели Кара хотела признания? Ведь Кэлен даже не знала, что назревало внутри нее. Горячие слезы потекли по щекам Кэлен, говорящие о буре, бушующей в ней. Она не знала, что сказать или сделать, но глубоко в тайниках своей души... она точно знала, что делать и что говорить. Тем не менее, она боролась с этим, искала другие пути. - Я уйду завтра, - сказала Морд-Сит, никакой мягкости больше не было в ее голосе. – Ты продолжишь путь с Зеддом и Ричардом. Вы поженитесь, нарожаете детей, проживете долгую и прекрасную жизнь. В ней нет места для меня. Хватаясь за грудь, Кэлен чувствовала каждое слово, и при каждом из них будто тупой нож вонзался в нее. Когда-то она хотела всё это. До того, как прошло время, до того, как она выросла и стала старше и мудрее, до Кары. Прежде чем она поняла, что любовь, которую она испытывала к Ричарду, была не такой полной, как она думала раньше. Это была незрелая любовь. Любовь, которая направляла ее достаточно долго и довела до настоящей любви. Она может вести ее дальше. - Кара, я ..., - Кэлен заикалась, боясь всего того, что она чувствовала, и реакции Кары. Вероятно, она в любом случае потеряет ее, если скажет ей то, что она думала. - Я понимаю, Кэлен, - сказала Кара, тщательно подбирая слова. – Для меня было большой честью быть твоим другом, но ты, конечно, можешь видеть, что мое присутствие в твоем доме не требуется. Я не хочу казаться неблагодарной по отношению к тебе или к Ричарду, но мне просто нужно двигаться дальше. Продолжение во второй части ...