Шанс все исправить

Гермиона шла по пустым улицам Лондона, возвращаясь домой после напряженного рабочего дня. За весь день у нее почти не было времени, чтоб расслабиться и подумать о своей жизни. Работа в отделе Магического Правопорядка была не из легких, и требовала повышенного внимания с ее стороны. Особенно учитывая то, что она была заместителем начальника департамента. Но она подсознательно понимала, что думать особо то и не о чем. Она знала, что должна серьезно поговорить с мужем, но все откладывала этот разговор. По пути домой она была преисполнена решимости расставить все точки над «i», тем более, учитывая ее нынешнее положение. Несколько недель назад, девушка заметила некоторые изменения в своей фигуре, а спустя еще несколько дней появились систематические недомогания по утрам. Гермиона была девушкой умной, а потому сразу заподозрила, что беременна. Проведя тест, девушка подтвердила собственную догадку. Таким образом, откладывать серьезный разговор с мужем, которого уже давно подозревала в измене, было больше нельзя. С последней битвы прошло уже десять лет, но Гермиона все помнила, будто это было вчера. Даже спустя столько лет, она иногда просыпается в холодном поту, хватаясь за палочку, лежащую под подушкой. Она прекрасно помнит тот всепоглощающий ужас, когда из Запретного Леса вышел Хагрид, неся бездыханного Гарри у себя на руках. Помнит, как внутри что-то оборвалось, стало пусто и холодно, как вся надежда на победу покинула ее и как она почти смирилась с предстоящим поражением. Помнит речь Невилла, призывающего не отчаиваться и бороться до конца. Шок и робкая надежда, вновь проснувшаяся в ней, когда тело друга пропало из рук Хагрида. И, наконец, невероятное счастье, когда ветер развеял останки поверженного врага. Эйфория от осознания того, что все закончилось, что добро, наконец, победило, прошла почти сразу, стоило только увидеть бездыханные тела профессора Люпина и Тонкс, Фреда и многих других. И мемориальная доска в Большом Зале Хогвартса, напоминающая о том, чего стоила им эта победа. А дальше череда судов над оставшимися Пожирателями Смерти, на которых Золотой Троице следовало присутствовать. Гермиона ясно помнит тот день, когда Гарри раскрыл им с Роном истинную роль профессора Снейпа в войне. К слову, еще тогда Рональд повел себя как полнейшая задница и заявил, что, невзирая на то, что зельевар рисковал жизнью ради Гарри, все равно остается подлым Пожирателем Смерти и ему нет прощения, и поделом мерзавцу, что столько мучился перед заслуженной смертью. Тогда Гермиона возмутилась, а Гарри совсем не понял, за что друг так взъелся на человека, которому они все, да и магический мир в целом, обязаны жизнью. Позже, девушка присутствовала на заседании суда, когда с ее бывшего профессора зельеварения сняли все обвинения и присвоили Орден Мерлина Первой Степени посмертно. Все, что она узнала об этом человеке, заставило уважать и восхищаться им. Погрузившись в воспоминания, Гермиона и не заметила, как ноги сами привели ее к дому. Поднявшись на крыльцо небольшого, но уютного домика, который она сама с любовью и трепетом обустроила, девушка открыла дверь и вошла в родную обитель, вздохнула и прислонилась к двери, собираясь с мыслями. Она понимала, что уже вечер, но откладывать серьезный разговор она была больше не намерена. Она не знала, когда именно их с Роном отношения окончательно зашли в тупик, но точно понимала, что дальше так продолжаться не может. Рон сделал ей предложение спустя полгода после окончания войны, и Гермиона не видела причин, чтоб отказаться. Тем более, что она была влюблена в него еще с шестого курса, иначе как объяснить ее безумную ревность по отношению к Лаванде Браун, с которой ее будущий жених встречался? А также те слезы, которые девушка лила ночами в подушку и едва сдерживала днем, когда видела эту сладкую парочку. Она даже не задумывалась тогда, а за что, собственно его полюбила. Ведь не считая его отвратительных манер, с ним было просто не о чем поговорить. С Гарри ей было намного интересней, чем с рыжим недоразумением. Но, тем не менее, даже после того, как Рон оставил их с Гарри одних в лесу, полном опасности, что основательно испортило их отношения, Гермиона все равно его за что-то любила и почти не раздумывая, приняла предложение руки и сердца. А семейство Уизли было просто вне себя от счастья, и Гермиона видела, как миссис Уизли буквально расцвела, когда услышала от них эту новость. Тогда Молли едва оправилась от потери старшего сына и, конечно, с присущим ей рвением принялась готовить их свадьбу. Она почувствовала себя в своей стихии, прямо светилась от счастья, вытирая слезы кружевным платочком, когда молодожены произносили свои клятвы. Первый год их семейной жизни был почти идеальным, не считая обычных бытовых разногласий и мелких ссор по пустякам. Оба сошлись во мнении, что детей заводить им еще рано, пока они сами не встанут на ноги и не устроятся в жизни. Гермиона хотела выучиться и устроиться на работу в Министерство, а для этого нужно было много заниматься, чтоб не ударить в грязь лицом. Хотя Гарри и Рон в один голос заявляли, что с ее знаниями, Гермиона может хоть сегодня устроиться на самую лучшую работу, но девушка была непреклонна и почти что похоронила себя за стопками книг. Семейству Уизли и друзьям оставалось только качать головой, но принять решение волшебницы. Пока Гермиона обогащалась знаниями, какое-то время Гарри с Роном помогали восстанавливать Хогвартс, разрушенный вследствие войны. Когда больше ничего, кроме мемориальной доски не напоминало о разрушениях и потерях прошедшей войны, Гарри отправился на курсы аврора, а затем, успешно сдав экзамены, конечно, не без помощи Гермионы, устроился на работу в Министерство. Делом всей жизни Рона стал квиддич, как все и ожидали. Спустя пять лет их брака, когда Гермиона была довольна своим положением в Министерстве, а Рон добился определенных успехов в квиддиче, став вратарем в своей любимой команде «Пушек Педдл», девушка решила, что пора увеличить их семью и завести ребенка. Обратившись с этим вопросом к мужу, Гермиона получила мягкий, но весьма расплывчатый отказ. Рон говорил что-то о том, что он тяжело над собой работал и тренировался, чтоб закрепить свое место в команде и хорошо зарекомендовать себя, что теперь он хочет немного расслабиться и погулять, прежде чем взвалить на себя всю ответственность приближающегося отцовства. В какой-то степени, Гермиона была с ним согласна, так как тоже приложила много сил, чтоб добиться такого высокого положения в Министерстве. Так прошло еще два года и Гермиона начала терять терпение. Она стала замечать изменения, произошедшие в муже, и не в лучшую сторону. Пока Гермиона была занята устройством карьеры, она почти не бывала дома и проводила мало времени с Рональдом, который также много пропадал на тренировках. Гарри же не замечал изменений по причине того, что сам был занят своей семьей и заботой о беременной Джинни. Когда же Гермиона снова подняла вопрос о детях и получила уже довольно-таки грубый ответ, наконец, очнулась и поняла, что дела обстоят намного хуже, чем она думала. Рональд был так опьянен своей славой и вездесущими молодыми фанатками, что все чаще позволял себе флиртовать с молодыми девицами, падкими на знаменитых спортсменов, иногда даже на глазах собственной жены. Гермиона же ему все прощала, думая, что все это ничего не значит, что муж вскоре наиграется и ему надоест это внимание. Но со временем, Рон все чаще пропадал по вечерам и возвращался с посиделок с командой ужасно пьяным и единственное, что он мог сделать, это лечь в постель и заснуть, совершенно не раздеваясь. Вскоре, Гермиона начала подозревать горячо любимого мужа в измене. Она не выдержала и начала издалека, не объявляя о своих подозрениях вслух, упрекать его в том, что он совсем не уделяет ей внимание и все время пропадает со своей командой и фанатками. Но с каждым разом получала все более эгоистичные ответы и порой, даже обвинения в свой адрес. Шло время, а Рону было мало той славы, что у него была. При каждом удобном случае, он напоминал всем кому не лень о его неоценимом вкладе в исход войны. Видимо, он совсем забыл, как позорно сбежал от друзей, оставив Гарри и Гермиону одних в том проклятом лесу. К слову, Гарри и Джинни, успешно растящие двоих детей, пытались образумить Рона, но тот лишь отмахивался, говоря, что они ничего не понимают. Молодой чете Поттеров оставалось только поддерживать свою подругу и заверять, что рано или поздно, но Рон поймет свою ошибку и вернется к семье. На сегодняшний день, Гермионе уже 28 лет, и такой семьи, о которой она мечтала, у нее совершенно нет. Возвращаясь домой с работы, она уже не расслабляется от теплой атмосферы, царившей у них в семье, не растворяется в заботливых объятиях мужа и не краснеет от его робких утренних поцелуев. Она увидела истинное лицо своего мужа. И вот, сейчас, поднимаясь по ступенькам на второй этаж, Гермиона думала о том, как сказать мужу о своей беременности, зная, что он будет против. Даже несмотря на свой разгульный образ жизни, муж иногда, после очередной гулянки, на которой напивался почти до бессознательного состояния, все же вспоминал о наличии жены, а также, о своих супружеских обязанностях. Как правило, Гермиона в такие моменты, не испытывала ничего, кроме отвращения, а иногда даже и боли. Так что, об удовольствии речи быть не могло. Обычно, после таких ночей Гермиона просыпалась в отвратительном настроении, потому как муж наутро ничего не помнил и продолжал вести себя по-свински. От этого было только больнее. И вот сейчас, она была полна решимости поговорить с мужем начистоту, потому что дальше так продолжаться не может. Видя ужасные изменения в муже, девушка понимала, что наладить отношения с ним уже не получится, а былая дружба, скорее всего, не подлежит восстановлению, она знала, что единственным выходом будет развод. Она догадывалась, что ребенка Рональд не захочет, и попытается ее убедить от него избавиться, возможно, даже попробует спровоцировать выкидыш. Она уже не представляла, что можно ожидать от этого человека. - Рон, - решительно позвала девушка, входя в их общую спальню, - нам надо серьезно погово… Окончание предложения так и застревает в горле, когда она видит голое и мокрое от пота тело своего мужа, самозабвенно вбивающегося в блондинку, скрестившую ноги за его спиной. Приглядевшись, Гермиона узнает в этой блондинке небезызвестную Лаванду Браун, которая, наконец-таки добилась того, чего так хотела еще с шестого курса. В глазах предательски защипало, сердце защемило от невероятной боли. Хотя волшебница была почти уверена, что муж ей изменяет, все равно внутри что-то окончательно оборвалось, причиняя невыносимую боль. Надежда на то, что после разговора у них удастся сохранить хоть крупицу былых отношений, улетела, помахав ручкой на прощание. - Гермиона, выйди, - прорычал Рон, не оборачиваясь на вошедшую жену, - ты нам мешаешь. Это было последней каплей. Задыхаясь от боли, застилавшей глаза, девушка вылетела из оскверненной, и, скорее всего не единожды, спальни, и спустилась на первый этаж. Девушка схватилась за живот, едва сдерживая крик. Было ощущение, словно ее режут скальпелем, не вколов перед этим морфин. Боль сковала тело, не давая возможности даже думать. Каждая мысль причиняла чудовищную боль, а сознание медленно ускользало в темноту. Открыв глаза, Гермиона увидела белый потолок, а, ощутив знакомый запах лечебных зелий, она поняла, что находится в больнице Святого Мунго. Перед глазами все расплывалось, а когда волшебница попыталась сесть в постели, то живот пронзила неожиданная боль, что она едва сдержала вскрик. Оглядев себя и заметив белую повязку на животе, Гермиона в ужасе застыла. Как раз в этот момент, дверь в палату открылась, и вошел мужчина в белом халате, со скорбным выражением лица. - Миссис Уизли, - обратился он к своей пациентке, но был резко перебит девушкой. - Не называйте меня так, - в глазах Гермионы полыхнула неприкрытая ненависть, злые слезы готовы были вырваться наружу, но волшебница сдержалась. – Мое имя Гермиона Грейнджер. - Хорошо, - врач даже слегка испугался, увидев выражение лица девушки. - Мисс Грейнджер, вы помните, что с Вами произошло? - Да, доктор… - она замолчала, вопросительно глянув на колдомедика. - Доктор Джеральд Уилкинс, к Вашим услугам, - слегка поклонился он, не совсем понимая спокойствия девушки, которая несколько часов назад потеряла своего ребенка, испытав болевой шок. - Доктор Уилкинс, - продолжила Гермиона, а у нее в голове уже созрел план, - я прекрасно понимаю, что произошло и прошу Вас не жалеть меня. Я хочу знать, когда могу покинуть палату и отправиться к себе домой. У меня осталось одно незаконченное дело. Заметив секундный ужас, мелькнувший на лице колдомедика, Гермиона осознала, какая догадка так поразила бедного доктора. Должно быть, он подумал, что она собирается покончить жизнь самоубийством. Скорее всего, она бы тоже заподозрила то же самое, увидев себя со стороны. Представив, как сейчас выглядит, девушка поспешила заверить колдомедика, что ни в коем случае, не собирается причинять себе вреда. Скрепя сердце, доктор Уилкинс, все же выписал волшебницу, настоятельно порекомендовав ей не выполнять никакой тяжелой работы и поберечь себя от лишних переживаний. А еще лучше соблюдать постельный режим в течение нескольких дней. Гермиона клятвенно пообещала исполнить все инструкции доктора и, забрав свои вещи, отправилась к себе домой через камин. Оказавшись в гостиной, девушка тихо подошла к своему письменному столу. В доме было тихо, что свидетельствовало о том, что сейчас она была совершенно одна, но рисковать и проверить так ли это на самом деле, она совсем не хотела. Она выдвинула ящик стола и взмахом палочки сняла заклятие, скрывающее маленький тайник. Таинственно поблескивая, на дне ящика лежал маховик времени. Трясущимися от нервов и слабости руками, Гермиона достала маховик и надела цепочку себе на шею. Девушка решила отправиться в сегодняшнее утро, и прямо перед тем, как уйти на работу собрать все свои вещи и временно отправиться на Гриммо 12, где сейчас проживает семья Поттеров, пока не найдет себе приемлемую квартиру. А также, поставить Рональда перед фактом, что они разводятся. В этот момент ей казалось это самым правильным решением, ведь тогда, ей удастся сохранить жизнь своему ребенку, даже, несмотря на то, что ребенок этот был от ненавистного теперь человека. Но, Гермиона думала, что дети не в ответе за поступки своих родителей и, что эта жизнь, зародившаяся внутри нее, достойна появиться на свет и быть любимым своей матерью. Она надела цепочку себе на шею, думая о том, что делает это ради будущего своего ребенка. Один поворот, два, три, и Гермиона чувствует сильное головокружение, как земля уходит из-под ног. В последний момент, прежде, чем ее сознание скользнуло в темноту, девушка подумала, что раньше при перемещении во времени такого эффекта никогда не было, и, что, должно быть, маховик времени забарахлил. Впрочем, ее умозаключение было не так уж далеко от истины.