Возможности

Теряя связь с прошлым, ты незаметно становишься одиноким. Ощущение важности недавних событий пропадает и остается лишь надеяться, что будущее принесет насыщение без страха и наслаждение без боли. Уезжая и покидая родной дом, ты теряешь связь с прошлым. Постепенно и незаметно. Александрия Вудс получила возможность воплотить свою мечту в жизнь: ее назначили на пост редактора в главный офис известнейшего журнала города Нью – Йорка. Оставался последний день для того, чтобы попрощаться со всеми. Сказать «до свидания» людям, с которыми делился сокровенным, помогал в тяжелые минуты жизни, поддерживал безумные идеи. Это прощание, пожалуй, самое тяжелое, что необходимо было сделать перед отъездом. И хотя в характере Александрии преобладала закрытость и отчужденность, близкие ей люди не знали никого, кто бы мог так любить. *** Прощальный ужин был назначен на 19:00 в «River Café». Рейвен, Линкольн и Октавия пришли с теми странными, но милыми подарками, что западают в душу навсегда и, как маленькие символы, наполняют человека светлыми воспоминаниями во времена заблуждений и грусти. Александрия была тронута этим особенным вниманием: улыбками, блестящими глазами, мечтательными голосами. Вспоминали совместные походы, поездки, глупости подросткового периода, смешные стрижки и (о боже) розовый цвет волос Рейвен в 200..каком году? Вспомнили, как вместе приехали в Нью – Йорк, и как Александрия была поражена его ритмом, напором, страстью. И смеялись, смеялись, смеялись. До боли в сердце, до красных глаз, до последнего душеного порыва. - Не забывай там нас. Голос Октавии звучит как в тумане. Фраза пропадает во всеобщем объятии и последующем легком поцелуе. - Конечно. *** Александрия напоминает во сколько завтра самолет, и все расходятся. Неловко, неуклюже, бросая печальные взгляды друг на друга и не находя в лицах уверенности. Они словно чего – то ждут, но это «что – то» неуловимо исчезает, в глубине души раздирая Александрию на части. Она не замечает, как доходит до своего дома, и не замечает, что на пороге кто – то стоит. Секунды. Одна, вторая, и сердце Александрии пропускает удар. «Пришла? Все же пришла? Она? Она ли?». Шаг, второй, третий, и лицо фигуры мягко освещается фонарем. - Ты не могла просто так уехать. Ты НЕ смогла бы. Я не позволила бы тебе. Это девушка, светлые локоны которой взлахмачены, тонкие губы напряженно сжаты, а взгляд направлен прямо на Александрию. Взгляд встревоженный, но не злой. «Не злой». - Кларк. Александрия наконец осознает, кто перед ней и медленно, будто ее ноги завязли в жидком цементе, подходит к блондинке и также медленно берет напряженную ладонь в свою. Глаза в глаза. Дыхание к дыханию. - Лекса. И в этом тихом «Лекса» звучит все, что они хранили долгие годы, о чем молчали и что бережно помнили. В этом незримом соединении душ заключалось все самое счастливое и самое дорогое. Они тысячи и тысячи раз безмолвно передавали душащие горло слова, что хотели вылететь, но не могли, ведь тогда таинственное и светлое молчание было бы разрушено. Их руки сплелись, и это легкое касание пробуждало тела, зависшие крохотными частицами в мгновенно сузившемся пространстве. Их взгляды бегали по лицам друг друга, запоминая, исследуя и лаская. Мгновение, и Лекса неслышно дотронулась до щеки Кларк, вытирая появившиеся вдруг слезы. Мгновение, и Кларк перехватывает ее руку, прижимая к своим губам. И время внезапно останавливается. Это край бездны. Здесь, в этом месте бессмысленно все земное, материальное. Здесь, в этом взгляде жизнь и смерть, счастье и горе, боль и наслаждение. В этих трясущихся губах вся нежность мира, а в светящихся взглядах безумие осознания. Их поцелуй предрешен. Он необходим, как необходим глоток воды в безрадостной пустыне. Губы встречаются, и сливаются души, словно это не люди вовсе, а кто- то лучше, чище. Предгрозовой ветер не имеет власти над жаром их губ, крики пьяных прохожих не смущают их слуха. Только две девушки в объятиях друг друга. Только Лекса и Кларк. Они не замечают, как проходят в дом, не замечают, как задевают стул в гостиной, не осознают, что доходят до спальни. Только их разгоряченные тела имеют значение. Только Лекса и Кларк. *** На утро Александрия улетает в Нью – Йорк с осознанием того, что она обретет нечто бессмертное, жизненно необходимое. Кларк переедет к ней. ОНИ будут счастливы теперь. Взволнованный голос пилота не может разрушить дымку ее надежды. Внезапная тряска не смеет разбить ее мечты, а страх отуманить разум. Это не имеет над ней власти, ведь родственные души связаны особенным покоем: принятия и всепрощения. Они найдут друг друга. Так? *** - Ты слышала, Кларк? Упал…самолет, там она, Ал..Лекса. Была, сейчас показывают, ты знаешь? Кларк? Кларк? Ведь найдут же?