Надо научиться любить себя самого — так учу я — любовью цельной и здоровой: чтобы сносить себя самого и не скитаться всюду. Фридрих Ницше
Эй, трактирщик! Вина и мяса сюда! А ты, женщина, покажи сиськи! Сир Отис Элевейторский
От издателя: Описанные события действительно имели место в истории нашего королевства, однако некоторые вопросы экзистенциального и биологического характера, возможно, стоит трактовать как аллегории. Хотя, конечно, чёрт его знает, как оно было на самом деле. Заметим, что хотя в записках хватает спорных моментов, многочисленные потомки сира Отиса Элевейторского многократно отстаивали в судах их подлинность и целостность. А после прискорбного и, безусловно, случайного инцидента с профессорами Альцем и Геймером, на кафедре не осталось желающих оспаривать истинность документов. К слову, напоминаем, что теперь Королевское историческое общество как никогда остро нуждается в молодых людях, одержимых жаждой исследований и обладающих даром вовремя прикусывать язык. *** Первые листы стенограммы сохранились лучше прочих. Дорогая бумага, хорошие чернила, капля красного вина в уголке листа. Чтобы чернила быстрее высохли, стенографист использовал золотой песок. И глядя на ровные, каллиграфически безупречные буквы, искрящиеся на свету, невольно проникаешься духом приключений. Тыдыщь! — Сир Отис Элевэйторский, крепкий меч Вашего Высочества, пересмотревший бехолдера в гляделки и переигравший мантикору в бантик, прибыл и просит аудиенции! — Пусть войдёт. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-скрип-шух. — Ваше величество, я, сир Отис, прибыл и преклонил перед Вами колено. Здравствуйте. — Здравствуй, Отис, я твой добродушный старый король, на чью молодую жену ты постоянно пялишься. Безмерно восхищаюсь твоими деяниями, бла-бла-бла, как же ты мне надоел. Признавайся, готов умереть за интересы королевства? Шу-шу-шу-шу-шу. — Это шепчемся мы, столпившиеся вокруг трона придворные. И внимательно смотрим на тебя, Отис. Дамы-то всё больше с восхищением, а вот от господ добра не жди. Не любим мы тебя, рыцарь, ох не любим. А кое-кто ещё и посматривает на Наше Величество без должного почтения. Но тебе нет дела до этого, Отис. И о наших зловещих шепотках ты не задумался, поскольку опять в стельку пьян и на колено ты не опустился, а упал. — Чего молчишь, Отис? — Ваше величество, так Вы скажите, что сделать надо. Я и сделаю. А канитель про жизнь за корону плести не будем, ладно? — Кхм. Эмм. Отис! Кхм. Ладно. Ладно! Мой брат погиб, оставив после себя бессмертную воинскую славу и юную дочь Елену. Слава принадлежит брату и только ему, но племянница нужна мне в столице к следующему месяцу. Езжай за ней да привези. Шу-шу-шу-шу-шу. — Ваше Величество, а в чём подвох? Я только с жизнью попрощался, а теперь «пойди да привези». — И точно. Чуть не забыл! Её же дракон похитил. Здоровый такой, сильный, всё как ты любишь. Унёс в горы, а войско сожрал подчистую. Вместе с моим любимым братом, покрывшим себя в этом, первом своём сражении, славой великого полководца. Вот тебе мой королевский указ: дракона покарать, девицу привезти. Вопросы есть? — Вопросов нет, Ваше Величество. — Ну так и езжай. Демиург тебе в помощь. *** Кажется, истрёпанные по краям листы до сих пор помнят горячий сухой ветер, запах степных трав и уходящие за горизонт моря цветущего ковыля. Кочевые народы нашего славного королевства верили, что степь вечна и безгранична, однако после сооружения на этих землях водохранилища Дип-дип от всей этой красоты остались лишь воспоминания, три неплохих народных песни и эти бумажки. Цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-фьюить! — Иго-го-го!!! — Эй, ты зачем подстрелил моего коня? — Прости, пожалуйста! Целился тебе в спину, да промахнулся и попал в бедняжку. Первый раз такое, веришь? Старею, глаз уже не тот, рука дрожит. Но семью кормить надо, ничего не поделаешь. — Так. Ты кто вообще такой? — Королевский ассасин! Кое-кому в столице не нравится твоя миссия, поэтому меня отправили, чтобы ты точно не вернулся во дворец. — Это король приказал, что ли? Хотя нет, он надеется, что меня дракон сожрёт. Может казначей — я ему червонец не вернул. Или ещё кто? — Да какая теперь разница? Умри, рыцарь! — Подожди. Сначала покажи, где привязал своего коня. — Умри! Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-шмяк-хрусь-ай-шмяк-шмяк-шмяк. — Чёрт, пока дрались, лошадь отвязалась и сбежала. Всё-таки придётся пешком топать. *** Чем дальше от столицы, тем истрёпанней бумага. Она словно сошла с экранов очередного фильма о рыцарях и волшебниках, подземельях и драконах: обугленные края, следы пролитых чернил, остаточные эманации неустановленной боевой магии. И никакого золотого песка. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-ням-ням-ням-ням-ням-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-хрррр-хррррр-хрррр-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Путник! Спаси! Людоед хочет сожрать меня! А я так молода и прекрасна! А-а-а! — Аррррр! Буб хотеть жрать! Шмяк-шмяк-шмяк-шмяк-ооо-шмяк-ар-р-ргх! — Спасибо, путник! Я просто… ой, ай, о-о-ох, о-о-о-о-ох, ух, ах, а-а-а-а-а-а-а-х! О-о-о-ох! А-а-а-ах! — Пожалуйста. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Привет, путник! — Привет. — Я простой крестьянин, помоги починить сарай! — Легко. Тюк-тюк-тюк-стук-стук-стук-стук-вжик-вжик-вжик-вжик-стук-стук-стук-айпалецрастудытьегобольно-стук-стук-стук-стук. — Спасибо, путник! — Пожалуйста. Ням-ням-ням-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. *** Неровная, в жёлтых пятнах бумага покрыта разводами чернил. Текст разобрать трудно, большая часть записей делалась во время сильных осадков. По этому признаку легко установить, что в лесах Форестии Отис оказался лишь в сентябре, во время сезона дождей. Сейчас это кажется невероятным, но в те времена трёхдневный ливень был куда опаснее встречи с виверном или людоедом. Топ-топ-топ-чих-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-апчхи-топ-топ-топ-топ-топ-чих-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-апчхи-как-же-я-все-это-ненавижу-апчхи-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Кошелёк или жизнь! Дзынь-дзынь-шмяк-шмяк-дзынь-шмяк-шмяк-дзынь-шмяк. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Р-р-р-р-р-р-ра-а-а-а!!! Шмяк. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Ау-у-у-у-у-у! Ар-р-р-р-р!!! Шмяк-шмяк-шмяк-шмяк. Топ-топ-топ-топ-топ-апчхи-топ-топ-топ-топ-топ-апчхи-топ-топ-топ-апчхи-апчхи-апчхи-апчхи-апчхи-апчхи-апчхи-апчхи-апчхи-апчхи-апчхи-апчхи-апчхи. *** Страницы, относящиеся ко времени, проведённому сиром Отисом в плодородных землях Грэйнснии, сохранились очень хорошо. Разве что за исключением маленьких радостей странствующих героев: многочисленных жирных пятен и брызг красного вина. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — О, странствующий рыцарь, моя кошка забралась на дерево и не может слезть. Прошу, помоги её снять. — Легко. Но мне понадобится длинная бельевая верёвка. Мяу-скрип-скрип-скрип-мяу-мур-фыр-фыр-фыр-хрусь-тресь-шмяк-бум-аааа-мяу-фыр-фыр-фыр-мур-мур-мур-мур-мур-мур-мур-мур-мур-бух-трах-тарарах-фыр-фыр-фыр-дзынь-бум-шлёп-мяу. — Киса! Ты цела! Киса?! — Пожалуйста. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Рыцарь, помоги нашей семье! Мой муж бесплоден, и мы ищем героя, который рискнёт забраться в сад к местному колдуну. Там растут волшебные яблочки плодородия и… — Есть средство проще. — Какое? Ого! Ах! Ох! Ух! Ех! А! О-о-о! А-а-а! А-а-ах! Ах! А-а-ах! А-а-а-ах! — Пожалуйста. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Стой, рыцарь. — Что вам двоим нужно, и почему у вашей женщины из головы растут змеи? — Как ты с-с-смеешь, человечек! Во мне течёт кровь древней расы, которая правила этим миром тыс-сячу лет подряд! — Бедняжка. Должно быть, нелегко прокормить этакую прорву ртов… — Мы принадлежим к древнему клану ассасинов… — … Когда на голове такое кубло, за любую работу возьмёшься, только бы на мышей хватало, верно? — …и сейчас мы отправим тебя прямиком к Демиургу! — Ребята, подождите! Вы же сюда не пешком топали, правда? Где ваши лошади? — Мы прилетели на виверне. Обернись и увидишь её ос-с-скал! — Нет. Не подходит. На виверне меня укачивает. Дзынь-шмяк-аргх-дзынь-ррррраааарррр-шмяк-шмяк-шмяк-дзынь-дзынь-дзынь-шшшшшш-дзынь-биу-шшшш-шмяк-шмяк-ой-дзынь-дзынь-ой-арррррррр-шмяк-дзынь-дзынь-дзынь-шмяк. — Прежде чем ты умрёшь, скажи: кто послал тебя? — Контракт… запрещает… — Ладно. Извини, что спросил. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-хр-хр-хр-хр-ом-ном-ном-ном-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Скучно. Ни трактира, ни ярмарки. Даже конюшни не сыскать, словно какая-то злая сила заставляет меня переться в такую даль на своих двоих. И мысли ещё в голову лезут, чтоб их. Зачем, да почему, да что дальше будет. В столице меня ждёт король со своими смешными ревностями и кознями, хотя я всего разочек-то. Тоже мне, трагедия — разочек! И двор, который меня ненавидит, а ведь я к ним со всей душой и даже не каждому в глаз засветить успел. А что впереди? Дракон. И принцессу ещё эту назад везти, если выживу. Так зачем мне всё это? Где моё счастье? Почему я не родился пастухом или менестрелем? Что ждёт меня в конце пути? Слава великого воина? Забвение? Позор? Ответь мне, Демиург, пишущий мир нашей кровью и плотью. Ответь! — Ме-е-е-е-е! — Кхм. Я бы сейчас больше коню обрадовался. — Ме-е-е-е-е! — И если бы верил в знаки судьбы, то решил бы, что надо мною издеваются. — Ме-е-е-е-е! — Ох. Ладно. Бедная овечка. Ты, должно быть, отбилась от стада? — Ме-е-е-е-е! Ме-е-е? Ме-е-е?! Ме! Ме! Ме-е-е! Ме-е-е-е-е-е!!! Ме-е-е-е-е-е!!! Ме-е-е-е-е-е!!! Ме-е-е-е-е-е!!! — Пожалуйста. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-ням-ням-ням-ням-ням-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-хрррр-хррррр-хрррр-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-ням-ням-ням-ням-ням-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. Тук-тук-тук. — Эй, ты! Это замок брата короля? — Был, как видишь. Теперь хозяин мёртв, замок в руинах — одна моя сторожка и уцелела. Да и твоего короля больше нет, рыцарь. — Как это нет? — Вчера прискакал гонец из столицы, привёз дурные вести. Король убит, в городе мятеж. Парень просил войск, но даже не мог объяснить, кому эти войска понадобились. Хорошо, что посылать больше некого, а то бы запутались вконец. — Неудобно вышло. Я дал слово старому королю вернуть Елену и покарать дракона. — Тогда тебе повезло, ведь больше некому спросить с тебя. — Если я вернусь домой без девчонки и драконьей башки, люди скажут, что я дал слабину. — Какие люди, рыцарь? Король мёртв! Ты свободен! — Все, кто мне дорог: шлюхи с Весёлой улицы, трактирщик, одноногий скрипач со стеклянным глазом. Я дорожу своей репутацией. — Безумец, солнце напекло тебе в шлем. Проспись и возвращайся, откуда пришёл. — Просто покажи, в какой стороне у дракона гнездо. Это такое место, где они откладывают яйца и складывают принцесс. Понимаешь, о чём я говорю? — Он улетел в ту сторону, и войско умчалось за ним. Назад никто не вернулся, значит нашли, что искали, правильно говорю? — И на том спасибо, добрый человек. А теперь отдай мне своего коня, иначе я изобью тебя до беспамятства. — Так ведь нет лошадей, рыца… Бум-ай-бум-ой-бум-нет-бум-бум-бум-бум. — Надо же, действительно нет лошадей. Поразительно. Ну, пока. — … *** Бумага выбелена солнцем, и буквы практически выцвели. Но до сих пор мы можем рассмотреть песчинки, прилипшие к чернилам. Некоторых страниц не хватает, от некоторых сохранились только обрывки. Кровь, жара, пот, песок, огонь, остро наточенные клинки — в этой помятой кучке бумажек сконцентрирована вся тысячелетняя история Дастляндии. Примечательно, что стенографист решил проиллюстрировать именно пустынный период приключений Отиса несложными рисунками, которые следует читать справа налево. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Ну и жара. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Жарко. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Ну вот и оазис. Буль-буль-буль. — Сир Отис Элевэйторский, я полагаю. — Кто вы такие и где привязали лошадей? Ну или верблюдов, мне без разницы. Хоть что-нибудь, что можно забрать у вас и уехать отсюда как можно скорее. — Я таинственный незнакомец в красивых штанах и с модной вихрастой причёской. — Вижу, не слепой. Так кто ты такой, таинственный незнакомец с модными вихрастыми штанами? — Я человек из твоего прошлого, сир Отис. Но ты никогда не вспомнишь меня! Никогда! Ха-ха-ха! Моя банда Сверкающих клыков будет пробовать тебя на зуб, пока ты не истечёшь кровью в этих проклятых песках. — Надеюсь, мы хотя бы не родственники? У меня болит голова от семейных скандалов, так что не хотелось бы ляпнуть что-то вроде «эй, а ведь ты мой сын» после того, как отрублю тебе руку или ногу. — Ха-ха-ха, Отис, ты забавен! Рысь, Гвоздило, выпустите ему кишки! Отряд, мы уезжаем отсюда сейчас же. Нет времени объяснять, просто садитесь в сёдла, таков мой план! — Р-р-р-р-р-а-а-а-а-а-а-р-р-р-р!!! — У-у-у-у! — Ну и зоопарк. Бум-бум-дзынь-шмяк-арррр-шмяк-бум-шмяк-дзынь-шмяк-шмяк-шмяк-аргх. — Уф, очень жарко. Буль-буль-буль-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-уф-уф-топ-топ-топ-топ-топ. — Сир Отис, не желаете ли напиться? — Кажется, я видел тебя среди этих, как вас там? Зубов? — Сверкающих клыков! Я Беспокойная Самара, хочу напоить тебя… — Моей кровью, небось. — … твоей кровью! — Потрясающе. На случай, если ты и вправду не знаешь, солёная жидкость плохо утоляет жажду. — Прими смерть, Отис! Ха-ха-ха! Посмотри, я уже тут! А теперь здесь! Я быстра, как молния! И скоро ты познакомишься с моим ножом! Бум-бум-фьюить-шмяк-шмяк-шмяк-аааа — Уф. Всё-таки попал. На такой жаре в доспехах можно свариться, если просто постоять немного. А тут и ходишь, и прыгаешь, и скачешь. Ненавижу пустыни. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Приве-е-е-ет, Отис-с-с-с. С-с-веркающие клыки жаждут впиться в твою ш-ш-ш-шею! — Змеечеловек, ты же сюда не пешком пришёл. Где твоя лошадь? — Мне не нужна лошадь, Отис-с-с-с. Я люблю пус-с-стыню. Люблю пес-с-с-ски. — Ну нет, так нет. Шмяк. — Аргх…. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Хо-хо-хо, Отис! Я великий слепой мечник, правая рука моего господина, главы клана Сверкающих клыков, вызываю тебя на бой! — И насколько ты хорош? — Я только что разрубил подброшенную волосину. И легко расслышу даже жуков, копошащихся глубоко под землей. А вот, смотри, я делаю «падающий лист» с мечом в руке! — Впечатляет. Так ты правда слепой? — Да, коне-е-е-фьюить-аргх-кх-кх-кх-кх-хххх! — Прости, давно хотел испытать этот метательный нож. Согласись, он хорошо сбалансирован. И сборка отличная — не скрипит, не болтается ничего. И, кстати, это были не жуки. Это у меня в животе. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Вот и всё, Отис! Остались только мы вдвоём! — Похоже, что да. — И сейчас я убью тебя! — Если ты не против, я предпочёл бы не умирать. — Ха-ха-ха! Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь. — Уф. Уф. А ведь ты хорош, Отис. — А уж как ты хорош в этих штанах. И глаза, смотрю, подвёл. — Эм? Это… — Я таких навидался в походах, малыш. Так что мозги мне не пудри. Быстро снимай штаны. — Я… я… — Снимай. — Ладно, ладно. Снимаю уж-у-а-а! Ах! А-ах! Ах! О-о-ох! О-о-о-о-ох! Ах! У-ух! — Пожалуйста. Наш конфликт исчерпан? — Ох, Отис. Если бы я мог! Но прошлое не отпускает меня, поэтому одному из нас придется умереть. И если бы ты знал, как мне жаль… — Забудь прошлое. Наплюй и разотри. Ты никогда не вернёшься во вчера, но всегда можешь дожить до завтра. — Нет, рыцарь. Это вопрос чести, поэтому одевайся и бери меч. Мы продолжим бой! — Веришь, я бы сейчас лучше поспал или, например, пожрал. — Умри, Отис. Умри! Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-шмяк. — А-а-а-а! Отис, я умираю! — Иди к чёрту. Твоего верблюда только что сожрал гигантский скорпион. И на чём я теперь поеду к дракону? Молчишь? Хорошо тебе, ты уже умер, уже никуда не надо. Лежи себе, загорай. Бом-бом-бом-шмяк-шмяк-шмяк-шмяк-шмяк-шмяк-тресь. — А это тебе, глупый скорпион, за верблюда. Дай ещё клешню оторву. Вот. Вот теперь другое дело. Вот теперь красиво. Так и ходи. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. *** В соответствии с решением Королевского суда№213/49-бис мы воздерживаемся от оценочных суждений касательно следующего листа, официально включенного в стенограмму. Однако в силу заключения Апелляционного суда№485/34 имеем право на общее описание и краткое изложение истории происхождения документа. Переданный одним из потомков сира Отиса Элевэйторского фрагмент стенограммы записан на качественной белой бумаге, прекрасно сохранившейся. Почерк стенографиста ровный, клякс и следов посторонних веществ нет. Утверждается, что документ много лет тайно хранился в семейном архиве Элевэйторов. Несколько лет назад, после серии судебных процессов, он был торжественно, хотя и насильно, вручён Королевскому научному сообществу и теперь является неотъемлемой частью ономатопеической стенограммы о великом походе сира Отиса Элевэйторского. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Думаю, если у меня когда-нибудь будут дети, они наверняка откроют банк. Не удивлюсь, если даже напишут на вывеске моё имя. Отис-банк. Надёжно, быстро, профессионально. Чёрт возьми, если бы я шёл по улице и увидел Отис-банк, я бы немедленно отнёс туда все свои деньги! Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Или, например, сеть аутентичных харчевен. Лучшее вино, прекрасно прожаренное мясо, клубные карты. Чёрт возьми, если бы я шёл по улице и увидел харчевню «у Отиса», тут же побежал бы кушать! Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — О, если бы знать, кем вырастут мои дети! Вот бы один из них стал известным проктологом и помогал бы рыцарям, проводящим в седле слишком много времени! Чёрт возьми, если бы я шёл по улице и увидел вывеску «Доктор Элевэйтор. Проктолог», тотчас снял бы штаны! Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. *** Ровные, хорошо сохранившиеся листы, четкий каллиграфический почерк. Спектрографический астральный анализ улавливает на бумаге остаточные магические колебания. К сожалению, по ним невозможно определить, были ли они оставлены именно драконом или другим магическим существом высшего порядка. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Привет, дракон. Я пришёл убить тебя и забрать принцессу. Теперь главное — не перепутать. — Мы не знакомы, но таких сильных и тупых рыцарей в наши дни осталось немного. Отис, это ты, что ли? — По крайней мере, ты знаешь, моё имя, ящерица. — Большое достижение, не спорю. — Где принцесса? И ещё просьба: нет ли у тебя хорошего коня или даже двух? Пожалуй, нехорошо будет, если я поеду на лошади, а королевская особа пойдёт пешком, так что давай всё-таки двух. — Нет ни коня, ни принцессы, рыцарь. И сокровищ тоже нет. — А ты точно дракон? — Эх, Отис. Ты пробовал когда-нибудь жить с женщиной? В смысле, долго жить, под одной крышей? — Нет. Долго не получалось. Дольше шести минут точно нет. А что такое? — А я попробовал. И даже не спрашивай, где теперь искать эту дрянную девчонку, её тренера по йоге и адвоката. Мой тебе совет: никогда не связывайся с теми, у кого адвокат из джиннов. Никогда! — Ох. И ты ещё называл меня тупым. Ладно, отрублю тебе башку — да и потопаю назад. Всё недаром ходил. — Не думаю, Отис. Не думаю. Голова мне и самому пригодится. И потом, ты кое-что забыл, мой медноголовый друг. — Что? — Я дракон. Ящерица с крыльями. И вот я просто беру и улетаю. Пока-пока, недоумок! — Стой! Те не можешь так поступить со мной! Я вызываю тебя на поединок! — Иди в задницу, рыцарь! Всего хорошего! — Нет! Стой! Не-е-е-ет! Топ-топ-топ-аааа-стук-стук-стук-аааа-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-хнык-хнык-хнык. — Кхе-кхе. — А ты ещё кто такой? — Стенографист, сир. Путешествовал с вами, чтобы записать ваши подвиги для Королевского научного сообщества. Поверить не могу, что вы только сейчас заметили меня. — Хм. И ты всё это время записывал? — Должен предупредить вас, что моя персона и моя работа охраняются Королевским историческим общество… Ай! — Вот это и это я забираю. Поступил с королём-личом как баба, нельзя, чтобы это прочитали другие рыцари — засмеют. Так-так, это тоже уберём. И как царевна-лягушка меня обманула, тоже незачем знать потомкам. И как бородавки потом сводил и откуда, не ваше дело. Поверь мне, теперь эта история выглядит куда лучше. А про дракона, так и быть, забирай обратно. В конце концов это он от меня сбежал, а не я от него. Пусть читают. — Ох… ох. — Ну ты не очень-то охай, стенографист. Что глядишь? — Ничего-ничего. Не обращайте на меня внимания. — Ладно. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-аааааааачерткакявсехненавижу-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. — Всё, я больше не могу. Устал. Устал идти и делать вид, что ничего не произошло. Давай разберёмся как мужики! Ты, кто пишет этот мир, слышишь меня?! Да не ты, чудила с бумажками, это не тебе. Я обращаюсь к тому, кто там наверху сидит и пишет, пишет, пишет. Так же говорят в наших церквях? Великий демиург описал мир, и он проявился в об… о-бъек-тив-ных ощущениях. Потом великий демиург написал, что у меня хрен длинною в фут, и вот он, хочешь, покажу? Смотри, как весело болтается! Ты слышишь меня, великий небесный писатель? Отвечай! Зачем это все? Зачем ты складываешь тайные знаки в слова, чего хочешь от меня, зачем насылаешь морок своих фантазий? К чему мне драконы, которых нельзя убить, убийцы, которые убить не могут, лягушка эта нахрена мне повстречалась?! Зачем ты вообще вписал меня в эту дурацкую историю? В чём смысл этого безумия?! ТАДАДАДАМ! — ОТИС! В МОЁМ ВЕЛИКОМ ПЛАНЕ ТЕБЕ ОТВЕДЕНА ОГРО-О-ОМФФФФУУУМ-МФУУУУУМ ЧТО ТЫ ДЕЛА… — Смотри, какой здоровый! Целый фут! — МФФФФ-МФФФФ-АААААА ГАДОСТЬ! ПШШШШШ… — Ха, купился! Поверить не могу! Прав был отец: хочешь поймать демиурга, лови на экзистенцию. Хоть небесные писаки и смышлёные, но как увидят чей-то ангст, сразу голову теряют. Ну теперь-то Демиург запомнит, каково шутить надо мной! Значит, не зря столько топал. Значит, поход удался. Буль-буль-буль-буль-буль-ик-буль-буль. — Эй, ты, с бумажками, топай сюда, записывай откровения. Должен же вас кто-то жизни поучить, пис-сателей. Пишешь? Пиши: мужчинам нравится убивать. Точка. Нравится война. Нравится рисковать. Нравится побеждать. А принцессы, короли, клятвы и прочий романтизм нам до свечки. Это важно для вас, бумагомарателей, чтобы была причина, чтобы рыцарь шёл куда-то и обязательно страдал. А для меня это правила игры, в которую я буду играть, пока не сдохну. И помру нескоро, не надейтесь. Всё записал? Молодец. Пошли домой, в этой истории делать больше нечего. Топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-чавк-чавк-чавк-чавк-чавк-хррр-пщщщщщ-хрррррр-пщщщщщщ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-чавк-чавк-чавк-чавк-чавк-хррр-пщщщщщ-хрррррр-пщщщщщщ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-чавк-чавк-чавк-чавк-чавк-хррр-пщщщщщ-хрррррр-пщщщщщщ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ-топ. *** Последние листы стенограммы напрямую касаются событий «Тройной революции с подвыподвертом и финальным мордобоем», имевших место в столице нашего королевства в те годы. Текст записан на обратной стороне листовки с портретом одного из претендентов на корону. Бумага подкопчена и запачкана клеем по углам. Похоже, листовку просто сорвали со стены, когда штатная писчая бумага закончилась. Топ-топ-топ-топ-бум-хрясь-бум-топ-топ-топ-топ-топ-топ-бум-хрясь-бум-топ-топ-топ-топ. — Ишь как столицу испортили. Дворец сожгли. И церковь. Хоть бордель в порядке. Ого, и трактир тоже уцелел! Остались, значит, вечные ценности в нашем прекрасном королевстве. — Привет, Отис! Тут такое без тебя было! — Эй, трактирщик! Вина и мяса! — Трактирщик, угощение за мой счёт! Отис, мы так скучали по тебе! — Уххх, отличное вино. Спасибо за угощение, скрипач. Как же я люблю жизнь. Как же я её люблю. _________________________________________________ P.S. Понравился рассказ? Подогрей автора звонкой монетой, чтобы он раздобыл немного бушующей экзистенции! Приватбанк: 4731 1856 0653 3203 (грн) Webmoney: R378139580782 (руб) Z231541237985 ($) U337002293181 (грн)