И пусть смоет цепи следов моих ливень...

Рыска раскачивалась на стуле. Жар с опаской наблюдал за её телодвижениями, размышляя, кого первого ловить - подругу, гитару, висящую за её спиной, или стул, если последний все-таки не выдержит такого издевательства над своими почтенными ножками. На столе, похоже, ещё более древнем, чем стул, стояла кружка с остатками варенухи. Для девушки эта кружка была четвёртой, потому Жар так и опасался за кормильную мебель. Самого старичка-то не слишком жалко, да вот только кормилец за него тройную цену влупит, ещё и за моральный ущерб надбавит, гаденыш. Мол, на этом стульчике ещё моя прабабушка сидела, когда ложку самостоятельно держать не умела, как же я с такой памятью задешево-то расстанусь? А с наличностью у них и так не слишком хорошо. Рыска все-таки не взяла у Алька денег. Ладно бы просто не взяла, в качестве признания вечной дружбы и честности. Это бы Жар ещё стерпел, хотя навара было жалко - друзья друзьями, а златы златами. Так эта дурочка сбежала из Алькова замка тайком, ночью, на выведенной с коровязи и с трудом найденной своей корове среди их обилия. С чего такое категоричное поведение, девушка говорить напрочь отказалась. Только смотрела пустыми желтыми глазищами да изредка носом шмыгала. На все расспросы о том, не обидел ли её белокосый поганец - с него станется! - подруга упрямо качала головой, продолжая пялиться в пустоту. Хотя, чуял Жар, ещё одна кружечка - и о её причине побега из замка узнает не только друг, но и вся заполненная разношерстным народом кормильня... -Жааааар... - внезапно протянула девушка. -Чего? - с подозрением уставился на Рыску друг. -Знаешь, меня Альк на гитаре играть научил. -Ну и что? - не слишком дружелюбно отозвался молец. Лучше бы дело рассказывала, а не глупости всякие! Гитара у неё на уме! Тьфу ты! -Я песню даже сочинила. Про него. - девушка вдруг всхлипнула. - Но он её никогда не услышит. Ыыыыыыы... - затянула весчанка. -Ааааааа... - не хуже Рыски простонал Жар, хватаясь за голову. Вот послал ему Саший подружку на неё, родимую! Кого после варенухи буянить тянет, а её рыдать. Уж лучше б пела, честное слово! -Я придумала. - резко прекратила подвывать девушка. - Я спою её тебе! Зеленые глаза наполнились пьяной решимостью, пока новоиспечённая менестрель стягивала гитару со спины через голову. Жар замер, шепотом кляня себя за случайную мысль. -Внимание! - встала с многострадального стула девчонка, слегка покачиваясь. -Ооой... - выпитая варенуха явно рвалась наружу, но девушка отчаянным порывом её сдержала. - Сейчас я - ик! - спою... ммм... песню... Про того, кого я люблю больше жизни. И всегда буду любить. - неожиданно твёрдо закончила Рыска. Постояльцы притихли. Жар изумленно вскинул брови. Альк ехал, упрямо сопротивляясь ветру и ливню, как назло, бьющему прямо в лицо. Саший, вот повезло с погодкой-то! Ехать в вышеупомянутой дальше было уже не просто неприятно, а опасно. Дорогу размыло, для коровьих копыт это стало препятствием - но не для легконогих волков. И корова вся в мыле уже... Неужели придётся ночевать в лесу? Хотя впереди, похоже, огоньки виднеются. Может, даже кормильня. Надо заехать, расспросить о девице и по возможности заночевать. А с утра продолжить поисковый поход. Вот Сашиева девка, и на кой ляд ей понадобилось сбегать?! А ведь сначала все хорошо так было, приехали в замок, представились родным, Рыска, конечно, от смущения опять в землю уставилась. Мужественно вытерпев счастливую сцену воссоединения с матерью и сестрёнкой, отправились на поздний ужин. Альк даже планы начинал кой-какие строить, и после ужина к отцу зашёл. Там с ним эти самые планы пообсуждал, о делах финансовых поговорили, да и просто поболтали о том о сём. Довольный Альк уже собрался было уходить, как влетает стражник - запыхался, глазами вращает, как бешеный, - и выпаливает: ,,Там ваша гостья... того... убёгла! Я подумал, надо сообщить..." Ворвался в её комнату - точно, вещей нет, лишь на столе лежит красная лента, будто издевательство. И вот теперь Альк брел по мокрой размытой дороге, проклиная Сашия, всех баб вместе взятых и одну конкретную... Подъезжая к кормильне, небрежно кинул мальчишке, такому же промокшему и недовольному, поводья. Распахнул дверь в помещение, ни на кого ни глядя, боком протиснулся к стойке, сел в самом углу и жестами попросил кружку варенухи - слишком осип голос для разговоров. Медленно потягивая обещанную, заметил, что в заведении как-то слишком тихо, а головы клиентов повёрнуты в одном направлении. Проследил за взглядами - и чуть не поперхнулся. Жар все ещё не мог отойти от легкого шока. О том, что саврянин нравится Рыске, он знал, но чтобы любовь на всю жизнь... Хотя, конечно, хмель усиливает чувство любви. И ослабляет, как видно, если не убирает вовсе, чувство стыда. Дверь распахнулась, и в переполненной кормильне стало одним постояльцем больше. Но никого он не заинтересовал - все взгляды были прикованы к девице. И если Жар краем глаза ещё уловил что-то знакомое в походке новоприбывшего, то Рыске было не до этого - она увлечённо подкручивала колки инструмента. Хмель шумел в голове девушки, и то, что ей сейчас больше всего хотелось - выговориться. Или, вернее, выпеться. ... От стен замка веяло прохладой. Не могильным холодом, как раньше думала Рыска, а уютным, легким ветерком. Девушка почему-то не сомневалась, что зимой здесь вовсе не замерзают. Ледяной, блестящий как озерная гладь, мраморный пол отражает свет факелов, приятно холодит ноги. Разумеется, гостье выдали перед ужином домашнюю обувь, но бывшей весчанке было куда привычнее босиком. В узкие замковые окна заглядывает луна, желтым саврянским глазом в упор глядит на девушку, отчего Рыске становится жутковато и она старается лишний раз не смотреть в окно. Эх, где ж её спальня-то? От сопровождения она смущенно отказалась, хотела побыстрее снять натирающие с непривычки туфли, да и неудобно было людей заставлять с ней возиться - время-то позднее... Осознание того, что это, вообще-то, их работа, пришло к девушке после шестого незнакомого коридора. Но возвращаться и догонять служанку было уже поздно, да и стыдно. Оставалось только брести дальше, слабо надеясь, что Хольга будет милостива к бывшей видунье и пошлёт ей путеводную звезду в лице припозднившегося слуги. В голове девушки уже мелькала малодушная мысль распахнуть первую попавшуюся дверь и завалиться спать в пустой комнате, но, во-первых, Рыска не была уверена, что все комнаты на этом этаже пусты и не хотела наткнуться на, к примеру, Алькову матушку. А во-вторых, в её собственной комнате остались все вещи, в том числе и ночная рубаха. Ложиться же в постель в шикарном платье, что ей выдали вместе с теми неудобными туфлями, казалось Рыске таким кощунством, что она бы скорее легла голой прямо на эти камни, чем испортила такую красоту! Правда, последняя перспектива тоже не прельщала... Ой, кажется, впереди что-то виднеется! Точно: тонкая светлая полоса из приоткрытой двери, казалось, разрезала наискосок коридор на две части. Дёрнувшись было вперёд, Рыска заколебалась: стоит ли? А если там разговор важный? Да и беспокоить неудобно... Но девушка была так измучена брождением по замковым лестницам и переходам, что решила-таки рискнуть. Ступая как можно тише, Рыска подкралась к двери и различила негромкие знакомые голоса. -Альк... Ты уверен в этом? Ты думаешь, что женитьба - это хорошая идея? - девушка с трудом понимала саврянский, но общий смысл уловить могла. Эти слова произносил глава семьи Хаскилей. -Да, отец. Я впервые понял, что значит... любить, - эти слова явно тяжело дались гордому Альку. - И я люблю эту девушку. -Что ж, сын, я рад за тебя. И не буду пытаться тебя удержать. Познакомишь нас со своей невестой поближе-то? -Обязательно, - губы видуна искривила насмешливая улыбка: девушка уже аккуратно заглядывала в щелку и хорошо видела лицо младшего Хаскиля. -Кстати, как насчёт тех весчан? Отдашь бабенке златы? - сменил тему посол. -А куда мне деваться, - брезгливо поморщился Альк. - Не отдам - она всю свою веску на наш замок натравит. Он, конечно, хорошо укреплён, но слушать их вопли под окнами не слишком улыбается. Пожилой мужчина закинул голову назад и расхохотался. -Твоя правда, сын. А что ты думаешь о... Рыска уже не слушала - она мчалась по коридорам замка, размазывая слезы по щекам. Заслышав впереди шаги, она замерла от страха, как застигнутый в тсарской сокровищнице воришка, а затем дернула ручку двери ближайшей комнаты и заперлась там же. Краем подсознания опознав комнату как наконец найденную свою, она бросилась на огромную кровать и глухо зарыдала в подушку. Вот, значит, как он к ней относится! Думает, ей одни златы и нужны! Да она вообще от них отказаться собиралась, друзей она не продаёт! Даже больше, чем друзей... Рыска уже не рыдала, только всхлипывала. Он ещё и женится... Нет, она, конечно, знала, что он не собирается всю жизнь вести холостяцкую жизнь только потому, что какая-то весчанка положила на него глаз. Но Рыска не думала, что это случится так скоро! Девушка вообще надеялась, что она об этом не узнает - уедет раньше. Уедет... Решение пришло моментально. Рыска вскочила с кровати, больше напоминавшей огромный обеденный стол по своим размерам, и заметалась по комнате. Носки... рубашка... штаны... Платье, красивое, из темно-синего шелка - снять, безжалостно содрать с себя, разрывая шнуровку, кусочки янтаря стучат по полу - плевать... Черные локоны рассыпаны по плечам, заплести в небрежную, лохматую косу - вот так... Взгляд в окно - ветер завывает как раненый волк, начинается дождь, Божинины слезы уже довольно сильно стучат по крыше - тем лучше, авось, следы смоет водой... Последним взглядом окинув комнату, заметила забытую ленту на столе - нет времени, может, она ещё успеет вывести корову до того, как ливень скроет от глаз все в радиусе полувешки. Плащ на плечи, капюшон на голову - и вперёд. Во дворе никого не оказалось - плохо же вы, Хаскили, стережёте гостей... Уже выводя корову за ворота, оглянулась - и встретилась взглядом с начальником стражи, выбегающим из сторожевого домика. Желтые глазищи сверкнули из-под капюшона, девчонка одним прыжком вскочила на корову и хлестнула поводьями, посылая скотину в галоп. ... Рыска помотала головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания и сглатывая вновь подступивший к горлу комок горьких слез. В голове словно перекатился чугунный шар, ударил изнутри в лоб, чем немного отрезвил и позволил рукам довольно бегло пробежаться по струнам, намечая легкую, немного грустную мелодию. Жар хмыкнул, приятно удивленный и немного завидующий. Сам он такую бы в жисть не сыграл, не то что сочинил! Рыска негромко, немного сдавленно начала: Закат раскинулся крестом Поверх долин вершины грез; Ты травы завязал узлом И вплел в них прядь моих волос. Ты слал в чужие сны То сумасшедшее видение страны, Где дни светлы от света звезд. Жар вновь удивился. Не знал, что подружка способна на такие возвышенные слова! Молец устроился поудобнее и снова вслушался в пение струн. Альк сидел как на иголках, борясь с желанием вскочить со стула и убить девчонку, за которой он гонялся полночи, осознавая, что сейчас не время. Вот когда она будет подниматься наверх, в свою комнату... А она будет, в этом Альк не сомневался: если упрямая девка ещё могла во хмелю попытаться продолжить путь, то ворюга вмиг её образумит. Видун поерзал на стуле, пытаясь успокоиться; приятный голос девушки его немного удивил - ему-то вначале показалось, что она немного не в том состоянии, когда можно чисто и красиво петь. Интересно, свою песню исполняет или чью-то? По крайней мере, Альк её такой не учил и сам тоже не слышал. Властелином Горных Дорог назову тебя; Кто сказал, что холоден снег? Перевал пройду и порог, перепутие, Перекрестье каменных рек. Так-так, а вот это уже интересно! Помнится, как-то в зайцеградской кормильне Альк в пьяном угаре и сам назвал себя властелином дорог: уж не о путниках ли эта песня? Последовал длинный проигрыш. Рыска иногда взмахивала головой, откидывая со лба длинные черные пряди, и тогда её золотые глаза ярко сверкали в свете свечей. Музыка вдруг усилилась, аккорды стали громче, напористей, и девушка почти выкрикнула: Ты уходил вослед не знавшим, Что значит слово страх. О, не с тобой ли все пропавшие, Погибшие в горах, Что обрели покой Там, где пляшут ветры под твоей рукой На грани ясного утра? Тут её голос слегка сорвался - все же пение в нетрезвом виде не проходит даром. Сколько же она все-таки выпила? Властелином Горных Дорог Назову тебя, облака Кружат стаей перед грозой. Наша кровь уходит в песок, Позабудь ее, и она Прорастет тугою лозой. Я хотела остаться с тобой, Я в тебя успела влюбиться. Пахнет снегом, прозрачная боль - То ли даль, то ли высь, то ли мне это снится... ,,В кого это там девка успела влюбиться? Не в этого же Сашиева мольца, что рядом с ней сейчас сидит и ухмыляется!" - Альк почувствовал, как в нем поднимается волна ярости. Длинный, нежный проигрыш слегка успокоил её, но не остановил до конца. Похоже, песня шла к концу - музыка утихала, замедлялась, но в последний момент ритм сломался, и Альк услышал: И пусть смоет цепи следов моих ливень, Чтобы никто найти их не мог. Будет в сердце высечено твое имя Алька - Властелина Дорог... Альк замер, подумав, что ослышался. -Я ж вроде не пил... - пробормотал видун. "Зато она - пила!" - ехидно заметил внутренний голос. Нет, девушка, хоть и была пьяна, языком не заплеталась и его имя проговорила достаточно четко. То есть, Рыска все-таки сама сочинила песню, и это ему были посвящены те горькие слова? Видун понял, что яростная волна стала только крепче, но уже по другой причине. Какого тогда Сашия ты ушла, дура?! Девчонка поднялась, не скрывая мокрых дорожек на щеках. Вокруг дико зааплодировали, закричали: "Ещё! Девка, пой ещё! Слава великой менестрели!" Альк понял, что момент настал. Резко встав, он пересёк кормильню и грубо схватил девушку за руку, потянув за собой к лестнице. -Эй, вы куда меня тащите? - возмущённо крикнула Рыска. -Мужик, ты чего, ошалел? - тоже возмутился такой неслыханной наглости Жар, привставая. Яростно сверкнувшие из-под плаща желтые глаза стали ему лучшим ответом. Жар изумленно охнул, плюхаясь обратно. Рыска же заметила не глаза, а две поразительно знакомые белоснежно-серебристые косы. Да это же их она ещё сегодня днём, по дороге к замку, на спор переплетала! В том, что это именно Альковы косы, а не чьи-то ещё, она была точно уверена: обычно савряне заплетают косички до самого конца, так, чтобы не расплетались, а не перевязывают их тонкими зелёными ленточками, как это сделала Рыска... Альк поднялся на второй этаж, где обычно располагались жилые комнаты, распахнул первую попавшуюся дверь, не глядя швырнул девушку куда-то вглубь, захлопнул дверь и развернулся. Хозяин комнатки, если и был недоволен, этого не показал: при виде разъяренного саврянина мужичок тихонько, бочком прокрался к выходу. Альк проводил его тяжёлым взглядом, под которым бедняга пулей вылетел в коридор и аккуратно притворил за собой дверь. Правильно сделал. Иначе Альк сам бы вышвырнул его из комнатушки. Медленно переведя взгляд на девушку, он вдруг со звериным рыком метнулся к ней и прижал к стене. -На кой бычий корень ты сбежала?! Рыска перепуганно сжалась в комочек, не рискуя взглянуть Альку в глаза. Тот глубоко вздохнул. -Вернее, так: почему ты убежала на ночь глядя, не попрощавшись и не взяв денег? - чеканя каждое слово, спросил видун. Говорил он спокойно, но только девушка осмелилась поднять взгляд, как тут же его опустила. Глаза саврянина были ледяными. Яростными. Вдруг Рыска устало спросила себя: ну что он ей сделает? Убить не убьёт, он достаточно себя контролирует; бить тоже не будет - какой-никакой кодекс чести у благородного Хаскиля есть. А слова у девушки и так нашлись. Рыска резко подняла голову, заставив Алька чуть отшатнуться от неожиданности, и дерзко взглянула ему прямо в глаза. -Друзей не продаю. И веску на твой замок тоже натравливать не собираюсь, не бойся, - зло проговорила она. Альк недоуменно поморщился. -Ты о чем вообще, девка? -Ой, только вот не надо притворяться, что ты не знаешь, о чем речь! Я слышала твой разговор с отцом, - выдала Рыска свой главный козырь. Альк возвёл глаза к потолку, видимо, припоминая беседу со старшим Хаскилем. -И что же конкретно ты слышала? - наморщив лоб, спросил видун. -С того момента, как он спросил, уверен ли ты, что хочешь... жениться, - девушка слегка запнулась и покраснела, - и до того, как ты сказал, что тебе придётся отдать златы, - завершила раздосадованная Рыска. Альк пару секунд думал, а затем почувствовал такое облегчение, что запрокинул голову и громко расхохотался. Вконец растерянная девушка почувствовала, что в глазах защипало от смущения и обиды. Ему ещё почему-то смешно! Да, чего бы над такой дурой не посмеяться... Рыска поняла, что сейчас точно разрыдается, и отвернулась. Альк резко прекратил веселье, наклонился и серьёзно сказал: -Дура. Подслушивать надо уметь! Мой отец, как ты поняла, довольно влиятельный человек и владеет несколькими весками. Одна из них расположена недалеко от побережья, затопленного разлившейся Рыбкой. Саму веску зацепило всего ничего, пару домов по крыльцо залило, но ушлые весчане не поленились настрочить челобитную моему отцу, в которой указали: мол, так и так, двести златов на ремонт домов и на поправку душевного здоровья там живших. А чтобы не побили за такую наглость, отправили в качестве гонца жену старосты. Предприимчивая баба, узнав, что денег им отправлять никто не собирается, погрозила собрать народ с окрестных весок и пойти на штурм нашего поместья. Вот мы и рассудили, что с разъяренными весчанами лучше не связываться. Ну что, поедешь со мной обратно? -Нет! - вспыхнула девушка. -Что опять? - закатил глаза Альк. -Я... Не хочу быть свидетельницей на твоей свадьбе, - наконец выговорила Рыска главную причину. Альк как-то странно на неё взглянул. -Ну, свидетельницей на моей свадьбе ты в любом случае не станешь... - начал он, хитро поглядывая на понурившуюся девушку. Девчонка вновь вскинулась: -Потому, что брезгуешь, да?! Альк со свистом выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы и раздраженно отошёл к окну. Раскрыл, жадно вдохнул свежий ночной воздух. Дождь, кстати, давно кончился. Рыску, посчитавшую это за утвердительный ответ, вновь начало трясти. Альк ещё немного постоял, а затем резко развернулся, подошёл к девушке и грубо тряхнул её за плечи, прерывая начинающуюся истерику. -Дура... На тебе я хотел жениться. На тебе! Рыска подумала, что ослышалась. В расширенных глазах плескалось изумление пополам с опаской и слабой, ещё не осознанной, радостью. -Глазки-то прикрой, - ехидно посоветовал Альк. - В твоей родословной только савряне с ринтарцами, лягушек вроде не наблюдалось. У Рыски начала дрожать нижняя губа. Глаза наполнялись осознанием, а вместе с ним вновь приходили слезы. Альк отпрянул от девчонки, выругался и плюхнулся на продавленную койку, усадив девушку рядом с собой. Рыдающая Рыска уткнулась ему в плечо. -Ааааальк... Яааааа... Дууурааааа... - всхлипывала девушка. -Ещё какая, - подтвердил Альк, поглаживая подругу (подругу? невесту!) по спине. -Яаааа... Больше... Никуда не убегууууу! -Конечно, не убежишь, - самодовольно ухмыльнулся видун. - Потому что как только мы вернёмся в замок и поженимся, я достану из подземелья отца цепи и прикую тебя к стулу. И пусть тебя воришка с Божьей помощью выручает! Девушка вдруг засопела и слегка отодвинулась. Не поднимая глаз, позвала: -Альк? -М? -Я люблю тебя... Взгляд саврянина потеплел. Уголки его губ вздёрнулись в насмешливой улыбке. -Я знаю.