Wisdom infinite

Знаете, а проснуться ночью иногда даже приятно. Хотя бы потому, что можно почувствовать весь кайф от того, что до того как придётся вставать есть ещё несколько часов. Особенно, по ряду причин, этот кайф получают те, кто регулярно не высыпается или кому надо вставать рано. Но, знаете, приятно это только так как и было сказано - иногда. И мне, к примеру, не очень-то было приятно проснуться вдруг ни с того ни с сего пол третьего ночи. Ночь, как мне кажется, время вообще на редкость паршивое. В голову лезут всякие странные мысли, что обычно обходят нас утрами, просыпаются тревоги и страхи, часто присущие одним лишь идиотам. И моя ночка грозила пройти с теми же мыслями и теми же страхами. В общем и целом ночь нравится только трём типам людей - романтикам, писателям и людям лишённым всяких философских мыслей и склонностей к самобичеванию. Дальше я уже заснуть не мог и поэтому сел, сбросив одеяло. На соседней кровати мирно посапывала Маруська и изредка помуркивал обалдевший от хозяйской любви к своей хвостатой персоне котёнок Васька. В раскрытое окошко дул прохладный ветер с пустыни. Тихо покачивался унылый невзрачный цветочек, в баночке из под газировки. Что за нелепость - дни жаркие, а ночи - холодные? Решив что так дальше так дело не пойдёт и мне рано завтра вставать, я лёг обратно, вспоминая события прошедшего месяца. Ровно месяц назад мы с Маруськой стали командой. Мастеров и их оружий всегда селят вместе в общем общежитии, но на этот раз произошёл казус. И не только с нами. Общее общежитие оказалось переполнено и поэтому пришлось использовать оставшиеся два раздельных. Отделённое теперь правое крыло женского общежития заселили быстро и доверху, мест свободных не осталось, а заселить нужно было ещё пар двадцать, не считая нас. Поэтому, сейчас мы с Маруськой заняли комнату на втором этаже мужского общежития, в левом крыле. Заведующий, радый казалось бы всем гостям, скривился как от зубной боли когда ему сообщили что мы не только спелись, но и жить будем в его владениях. За что он нас так крепко невзлюбил, сказать сложно. Но теперь, на смех остальным учащимся, он по вечерам, утрам, а иногда и ночам, со старинным бронзовым подсвечником, как приведение старого дворецкого, подходил к нашим дверям и прислушивался, принюхивался и глядел в глазок, не разнесли ли чего? Ужились мы неплохо. По ночам бузили, носились, дрались и всем этим доводили бедного Заведующего до, как Маруська про него выражалась, "лысого каления". В Академии для меня сразу стало гораздо веселее и одновременно неудобнее. Учебники на русском языке нам выдали, поэтому особых проблем с материалом не было, но с остальными учениками... Слухи ведь расходятся быстро. Поэтому, где-то через неделю, когда меня выписали из медпункта, по Академии расползлись всякие невероятные слухи про нашу со Штайном потасовку. То говорили что я владею какой-то секретной техникой, то, что Маруська какое-то особое оружие, а кто-то вообще загнул до верху - мол, я владею какой-то суперсилой и поэтому меня побоялись взять в "Eat" и держат под особым контролем в"Not", что бы ведьмы не перепугались и не разорвали мирный договор.Что за ведьмы и что за мирный договор я не знал. Да и не интересно мне было, впрочем. Слухи мне пересказывал братан, оказывается говорящий на трёх языках, а поддерживала Маруська, с невозмутимым видом выслушивающая в свой адрес любые сплетни. Раньше, благодаря Старшему Брату, меня все обходили стороной, опасаясь его мести или гнева его банды в сорок человек, этакой прочной организации, судя по неимоверной преданности Михе её членов, а теперь, благодаря драке со Штайном, со мной даже рядом стоять боялись - вдруг я их на кусочки искромсаю? Вообщем, существовать в Академии мне теперь приходилось в атмосфере всеобщего страха и непонимания. На каждом уроке вокруг меня и Маруськи образовывалась "мёртвая зона" на пять мест вокруг. Так что постоянно получалось что ученики на занятиях сидели впритык по краям рядов, а те кто сидел к нам ближе всех всё время бросали на нас косые взгляды, будто опасаясь внезапного нападения. Учителя тоже сильно изменили к нам свой подход. Класнук, как мы его с Маруськой называем, стал злым, дёрганным и всё время ждал от нас неприятностей, будто мы были закоренелыми уголовниками. Физручка, ранее призиравшая нас, теперь не обращала на наши результаты никакого внимания, но смотрела так, как будто хотела увидеть в нас нечто глубоко сокрытое и вообще, казалось что она думает что мы специально пасуем на физре. А сам куратор, как я недавно узнал, оказался действительно птицей высокого полёта. Он был не только гением, но и сильнейшим повелителем в Академии. Возможно поэтому он и ходил всё время злым и раздосадованным, ведь его чуть не распотрошил слабейший ученик младших курсов "Not" класса. Встречи с ним мы с Марусей предпочитали избегать. Первую неделю нас постоянно вызывали на педсоветы, общие собрания мастеров, один раз чуть к ректору не вызвали. Причина была простой - как такие как мы умудрились так раскромсать Штайна? Но видимо мы были действительно такими слабыми, что ни учителя, ни специалисты, так и не смогли дать ответ на этот вопрос. А проверяли они всё, от состояния здоровья до духовных колебаний. Но и души у нас оказались не такими сильными и состояние здоровья ни как у космонавтов. Поэтому, что бы дальше не трепать себе нервы, просто объявили что я сумел в считанные секунды разработать отменную тактику нападения и дело этим ограничилось, хотя ни класнук, ни Заведующий, ни физручка этому не верили и верить не собирались. Ну а я официально стал гением, но хоть это и было приятно, через довольно недолгое время я понял, что здесь для меня это конкретно дурная слава. К счастью в Академии меня поддерживали Маруська, братан и его банда, среди которых я выделял двух здоровенных братьев-горилл Сёму и Лёню, богатырской силушки которых побаивались многие. Но хоть в наличии у них было не больше трёх извилин и то на двоих, но как на товарищей на них можно было положится. Сёма и Лёня были оружиями, двумя здоровенными булатными мечами, а мастером их был как раз таки Миха, хотя было непонятно как он ими махает и пользуется ли он ими вообще. А так, жизнь была довольно обычной. Правда, мы всё равно скучали по родным, но тут уже ничего не поделаешь, без лицензии "правила" мне по жизни больше никуда. А эту лицензию выдают только если ты как минимум проучился в Академии два года и только с этой лицензией ты сможешь спокойно жить среди обычных людей. Почему, как и зачем я не знаю, хотя вроде в школе на уроках говорили что-то подобное. Ну да ладно! Я и там был троечником. Изредка, то я, то Маруська писали письма домой. И по-моему в письмах мы описывали всё что можно, кроме проблем с теми же преподами, сокурсниками и Штайном. А описывали мы всё. От того чем кормят в столовке, до последнего таракана в общежитии. И вот сейчас, по воле моей зубастой музы, мне приспичило написать письмо домой. Я встал с кровати и подошёл к моему маленькому письменному столику, взял с неё зажженную свечку, выдрал из тетради лист, схватил ручку и сел на кровать сочинять письмо на родину. Я немного подумал, постучал концом ручки по колену и начал писать. "Привет мам, пап, Лёлька! Живу я неплохо, теперь уже со своим оружием. Ну тоесть, живём мы теперь вместе, в одной комнате. В общем общежитии мест не осталось, поэтому живём в мужском в отдельном крыле. Учусь я неплохо, наверно. Недавно выдали учебники на русском, а то совсем как-то фигово было. Друзей нашёл в банде братана Михи. Не волнуйся мама, они не уголовники и не сектанты! В остальном всё относительно неплохо, жить можно. В прошлом письме Лёль, ты просила описать Маруську или отослать фотку.Так вот, фотки у меня нет, так что опишу на словах. Она маленькая, худая, растрёпанная, блондинка, глаза серые, на вид лет 10-11, характер как у маньяка, одета как клоун и носит на голове кота. Не волнуйся, мам, тут все такие. Ну, всмысле не все тут на голове кошек носят, но тоже примесь дурдома с зоопарком. Тесты я сдал, правда их ещё не проверили, т.к я на русском всё написал, а его здесь немногие знают, так что оценок у меня нет никаких. Устаю я не сильно, больше устают учителя. Написал честно, так что понимайте как хотите. Скучаю. Но приехать смогу не скоро, сами знаете. Стипендию я пока не растранжирил, поэтому не надо высылать мне деньги, я всё равно на ваши пятьдесят долларов месяц не проживу. Деньги мы с Маруськой делим поровну, поэтому пока не голодаем, хотя и живёт нас трое. Нет, считать я не разучился, просто кот тоже жрать просит. Папа, зная тебя сразу скажу - курить не начал, пить бросил, колоться не пробовал. Не волнуйтесь за меня, если вдруг кончатся деньги или нас лишат стипендии на голодные времена у нас есть Васька или на худой конец кого-нибудь зажарим. На каникулы наверно не приеду, билеты дорогие, а нам и так на что-то жить надо. Ну, ничего, не скучайте там без меня. Передавайте там привет бабушке и постарайтесь ей всё таки объяснить что я не на убийцу учусь, а то путает всё время "Eat" с "Not"! Пишите. Костя. Когда я закончил строчить письмо было уже четыре часа. Я вздохнул. Ложится поздно, вставать рано, будить Маруську небезопасно. Она за такие выходки и из окна выкинуть может, благо второй этаж, падать не смертельно будет. Но лучше перестраховаться. Я отложил письмо, пообещав себе что отправлю его сегодня же, встал и подошёл к окну. Тусклым фонарём светил Безумный Месяц, еле слышно отдавался эхом его сумасшедший смех, а из-за рта у него вновь текла струйка тёмной крови. Мне не нравится эта луна. Она какая-то неправильная, безумная, тёмная. Где-то в кварталах раздался громкий визг и вдруг всё смолкло. Очевидно, кого-то опять убили. Я зевнул. К подобным новостям я уже привык и не обращал на них никакого внимания. В этом безумном мире всё время что-то было наперекосяк, а уж в Городе Смерти убийство было делом обычным. Как меня бесит этот гнилой мирок! С чувством сплюнув на асфальт под окном, я вновь задумчиво устремил взгляд на тёмный город. В переулках чёткими огоньками светили старинные фонари, порой то туда то сюда носились тёмные тени. Чёрнотой, даже не сливающейся с темнотой ночного неба, зиял шпиль на соседнем общежитии. Тёмным продолговатым пятном выделялся на его конце чей-то силуэт... Стоп! Силуэт?! От неожиданности я даже подскочил на месте и что есть силы напрягая глаза стал вглядываться в это пятно. Это действительно был человек. С такого расстояния, да ещё и в темноте, я не мог сказать какого именно он был пола, но то что это явно выглядело как человек отрицать не приходилось. В руках у неизвестного я различил что-то вроде палки, а приблизительно около локтя левой руки у него что-то топорщилось. Но главный вопрос который меня тревожил был - как он залез на шпиль? Но всё же самое главное - как он на нём удерживается? Он же даже не держится ни за что. Решив что я обязан показать это Марусе, я резко повернулся и подбежав к ней начал её будить, едва не столкнув при этом с кровати. Взяв её за ворот футболки я начал что есть силы её трясти. - Маруська, просыпайся, кому говорю!! - кричал я ей. Маруська открыла заспанные глаза и видно ошалев от такой наглости даже подрастеряла слова. Я чувствовал как теряю терпение и боялся что этот человек исчезнет прежде, чем я успею его показать Марусе. Схватив её в охапку, я потащил её к окну. Васька, прежде мирно спавший с хозяйкой, выгнулся дугой и зашипел на меня, видно мечтая расцарапать мне рожу. - Стоп! Стоп! Стоп! Куда ты меня тащишь, чучело колхозное, чмо рогатое?! По себе давно не получал?! - проснулась Маруська, поднимая кулак и вообще казалось была заодно с Васькой. Я подтащил её к окну, кое-как поставил на ноги, чуть не выбросив на улицу и насильно развернул её голову в направлении шпиля. Фигура была всё ещё там. - Че те на..? - вновь хотела заорать она, но осеклась. - Видишь? - с надеждой спросил я. Она нахмурилась, несколько раз протерла глаза и наконец вынесла вердикт. - Ты про ту светящуюся фигню на шпиле? - я выглянул в окно. Фигура не светилась. - Но он же не светится! - удивился я. Маруська задумалась. - А что это? И как оно туда забралось? - спросила она. Я покачал головой. - Не знаю. Хотя тут главный вопрос не как он туда забрался, а как держится? - тут удивилась уже она. - С чего ты решил что это он? - Да не знаю. Но внешность у него человеческая. - Ты и это видишь?! - несказанно удивилась Маруська. - Я так вижу только какое-то светящееся пятно. - Угу. У него ещё в руках палка и что-то в левой руке. Маруська задумалась, конкретно так задумалась. Я тоже попытался сообразить, кто же это был. Ученик Академии? Шутишь, что ли? Мы тут, конечно, особенные, но стоять на ветру на высоченном шпиле без подстраховки не рискнули бы и "Eat"-овцы. Может, это те ведьмы, про которых столько разговоров? Неа. Говорят у них свой мир есть, а даже и с мирным договором они не то что в Академию, в город носа не кажут, боятся. Тогда кто же? - Слушай, пока он не ушёл, может подберёмся поближе, посмотрим? - вдруг спросила Маруська. - Ненадолго. Не бойся, не запалят, а со второго этажа прыгать не очень высоко. Я задумался. Перспектива попасться на глаза Заведующему среди ночи меня не привлекала. Но узнать что же за человек там стоит, мне очень хотелось. - Хорошо, пошли! Я стоял и раздосадованно смотрел вверх. Выйти из общежития мы вышли, к зданию подбежали, а увидеть ничего не смогли. Но что мы теперь с Маруськой знали точно - этот человек мужского пола и он почему-то в упор нас сверху не видит, хотя мы стоим и в открытую пялимся. Сама Маруська, видно решив нажить себе неприятностей, стояла и орала вверх: - Эээээээээй!!! Слезай, полудурок!!! - как к нам ещё пол общаги не сбежалось? Я нервно озирался по сторонам, не идёт ли кто? - и беспрестанно дёргал своё горе оружие за рукав. И кто тут говорил про "не запалимся"? - Маруська, не зли меня, хватит орать, палимся же, ей богу палимся! - но она не унималась. - Слезай, кому говорят!!! Не бессмертный, навернёшься - костей не соберёшь!!! - в общежитии начали загораться окна. Я запаниковал. - Маруська, уходим скорее! Бежим, тебе говорю! - я начал тянуть её за руку в сторону нашей общаги. Она не поддавалась. - Эй, на шпиле!!! Руки в ноги и вниз!!! - продолжала орать она. Я невыдержал и согнувшись под тяжестью, схватил её на руки и дал дёру. Добежав до нашего окна я остановился и уронив возмущённую Маруську на асфальт, сам сел тут же, пытаясь отдышатся. В соседнем общежитии быстро загорались окна, из которых то кто-то выглядывал, то кто-то что-то кричал, а вокруг здания забегала охрана. Я поднялся. Нужно рвать когти, пока нас не поймали с поличным. И видно даже в Маруське проснулось немного здравого смысла, потому что она даже не упиралась когда я тащил её в обход к крыльцу. Заведующий и охрана уже мчались к соседнему общежитию с другой стороны, так что добрались до крыльца мы без приключений. Попав внутрь, мы ещё долго прятались по углам от охраны, на всякий случай поставленной в коридорах и только потом добрались до своей комнаты. Маруська, без сил, но зато удовлетворённая ночными похождениями, грузно шлёпнулась на кровать. Не заставляя себя долго ждать я последовал её примеру. Некоторое время мы молчали, слушая крики охраны за окном и шумные разговоры из открытых окон соседних комнат. Но вскоре мне это надоело, я встал и закрыл окошко. Фигура со шпиля исчезла. Маруська поднялась на кровати. - Вот скажи мне - зачем было так орать, а? Мы проследить за тем челом хотели, а не разбудить соседнее общежитие! Заведующий сто пудов свалит всё это на нас, а с нашей репутацией надеяться что ему не поверят по меньшей мере глупо. - сказал я ей. Стоило бы наорать, но я слишком устал для этого. Что ж за чертовщина-то вокруг творится? - Ну, я это... ну, не подумала. Вот. - видимо всё же немного стыдясь, ответила Маруся, слегка потупив взгляд. Эх, ну не понимаю я эту девчонку! - Это-то ладно, этому я уже не удивляюсь, но из-за твоей выходки мы так и не смогли ничего узнать. - вздохнул я. Наверно, будь у меня другой напарник, было бы проще. Весь день в Академии мы с Маруськой были выжатыми как лимоны в соковыжималке. Многие разбуженные в тот день смотрели на нас с подозрением, негодованием, плотно укоренившимся страхом, но не подходили и не разговаривали. В общем всё как всегда. Как же достало! Наконец, настал последний урок. Маруська уже воткрытую лежала на парте, я тоже не гнушался то зевнуть, то прилечь периодически. Класнук сначала ругался, потом порывался нас бить, но по состоянию всеобщего ужаса, видно понял что это не лучшая идея. Может я и слабак, но иногда мозгами можно добиться большего чем кулаком. Было скучно. Хотелось спать. Очень хотелось есть. И хотя стипендия у нас была практически нетронутой, т.к то один то другой из нас попросту забывал поесть(поверьте и такое бывает!), это наверно был первый раз, когда мы действительно не позавтракали. И вот, под дружное урчание желудков, мы тихо мирно помирали на столешнице, мечтая о конце урока. Точнее я мечтал, а Маруся думала о чём-то непонятном. Некоторое время тупо уставившись в тетрадь я просидел тихо, а потом мне вдруг в голову пришла мысль. Я несильно дёрнул Маруську за рукав и показав на ухо, потянул за запястье. Она подставила ухо и я шепнул ей: - После урока жрём и идём в библию, искать того чудика. - Маруська прикусила губу и будто пробуя на вкус эту мысль, изрекла: - Хорошо. Теперь, когда у нас был временный и вообще хоть какой-то план действий, я почувствовал себя куда лучше. Может, нам удастся узнать что-то о том "человеке", что мы видели сегодня? По окончанию урока мы побежали в столовку. Пообедав наспех какой-то разваренной вермишелью и едва не нарвавшись на драку с расхрабрившимися старшеклассниками, мы наконец отправились в библиотеку. Сама библиотека была огромной, но имела для нас один минус, большой такой - книги-то на японском написаны. Весь мой воинственный настрой пошёл коту под хвост. Маруська, заметив это, предложила просто просмотреть книги, вдруг где-то есть его изображение, а там уже и инфу найдём. Но стоило взглянуть наверх, на целые бастионы книг, по книжным полкам стремящимся к высоченному потолку, нетрудно было догадаться что поиски могут затянутся до бесконечности. Мы переглянулись и дружно пошли на выход, не говоря друг-другу ни слова, но зато распугивая других посетителей раздосадованными взглядами. Уставшие, злые, полуголодные, сонные мы пошли в сторону общежития. Делать не хотелось совершенно ничего. По дороге нам встречалось много незнакомых людей, а некоторые были из нашего класса, которые то ли специально нас игнорировали, то ли так издевались. Знаете, здесь я впервые узнал как тяжело, когда на тебя не обращяют никакого внимания. Сразу чувствуешь себя исключительно лишним. Думаю, если бы не братан с его бандой, да не Маруська, я бы давно или рехнулся или послал всё к чёрту на куличики и укатил домой. Мысленно послав их всех в баню и испытав дикое раздражение, я пошёл быстрее. Маруська обеспокоенно чуть ли не бежала следом, но хоть я и видел это, шаг я всё равно не делал медленней. Чёрт! Почему всё всегда наперекосяк?! Вся жизнь через пень-колоду, аж бесит! Почему то здесь, то там все как будто назло? Там призирали, здесь боятся и игнорируют. Ненавижу такую жизнь! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Перед глазами в красной дымке поплыл мир, но даже в этой дымке сознание почти не покидало меня, как в тот раз. - Пошли. - шепнули сзади. Маруся? Она схватила меня за руку и почти насильно потащила к общежитию, бесцеремонно расталкивая других идущих. Изредка я ловил на себе косые взгляды, улавливал еле слышное шептание за спиной. Меня это откровенно раздражало, а Маруська казалось этого вообще не слышала и не замечала. Уже у общежития мы перешли с шага на бег. Пробежав по лестнице у крыльца, Маруська наспех открыла двери, едва не припечатав ими по носу Заведующему и потянув меня следом, понеслась наверх. Зачем она меня тащит? Прибежав в комнату, она наконец оставила мою руку в покое и плотно закрыв двери, наконец развернулась ко мне. - Незнаю чем ты так обозлился на весь мир, но держать себя в руках надо, хотя бы вблизи Академии. - начала говорить она, твёрдо смотря на меня. - Не понял. О чем это ты? Из под кровати вылез Васька, взъерошенный, весь в пыли, но чем-то очень довольный. Странно. Обычно стоит Маруське увидеть своё чадо, как она тут же кидается брать его на руки, тут же как будто не заметила. Что произошло? - О том! Помнишь, ещё тот долбанутый старикашка(ну недолюбливает Маруська Штайна!) говорил что в приступе ярости ты впадаешь в безумие? Так вот, либо ты учишься себя контролировать, либо я сдаю тебя врачам! Ты опять чуть с ума не сошёл. Уже и прихихикивать начал, трясся весь. Я уж думала всё - приехали! Схватила тебя за руку и бежать, пока кто-нибудь не засёк. - так и взвилась она, разозлено размахивая руками. Я хотел что-то сказать, но тут же подрастерял все мысли. Я впал в безумие? Я что, сумасшедший?! Но я же ничего не помню... Чёрт! Быстро подойдя к кровати, я с размаху рухнул на неё и обхватил голову руками. Только не это! Виски ныли, сразу стало жарко. Страшно. Стыдно. Маруська, некоторое время молча стоявшая рядом, присела рядом и начала что-то говорить, видно успокаивая. На кой чёрт мне твои речи?! Я тут с ума схожу! - Надо же! Вчера так храбрились, чуть район весь неперебудили, а сегодня чуть не плачем из-за какой-то ерунды. Ну, в этом все люди... - внезапно раздался чей-то голос. Я мигом пришёл в себя и поднял голову. У открытого настежь окна стоял высокий мужчина в деловом костюме и толстых чёрных очках. Ему, по виду было лет двадцать пять/двадцать шесть, не больше. Зелёные встопорщенные волосы, в руках папка и серп с длиннющей рукоятью. Но больше того как он выглядел и как он сюда вошёл, меня поразили его глаза - ярко жёлтые, с ядовито-зелёным зрачком, они будто видели меня насквозь и в то же время будто и вовсе на меня не смотрели. Я вскочил. Это ещё кто? Сзади, в вспышке трансформации, растворился человеческий облик Маруськи, прыгая ко мне в руки уже в оружейном. - Ты ещё кто? - прошипел я, мысленно собираясь и приготавливаясь к жёсткому махачу, что сейчас явно случится. - Судя по вашим крикам - небессмертный полудурок со шпиля. - Маруська в руках у меня чуть задрожала. Так значит вот ты какой, альпинист наш самоучка! Явился! - Не ожидали меня увидеть? Да? Странно, а мне показалось что вчера вы настойчиво искали встречи. Какие же вы непостоянные! - продолжал глумится неизвестный, с лёгким снисхождением глядя на Маруську в моей руке. - Харе выпендриваться, отвечай - как ты сюда забрался? - решив боле не слушать этот бред, сразу начал допрос я. - И на кой фиг ты полез вчера на шпиль? Кто ты? - А ты не знаешь? - Даже не догадываюсь. Так кто ты? Че ты тут забыл? - мне не нравится тот тон, с которым он говорит со мной. На драку нарываешься, ублюдок? Ну не обижайся потом, если я тебе личико малость подправлю! - Поговорить пришёл. Ну, скучно стало мне! - лениво тяня слова, начал он. - Можно конечно было бы ночью, но ждать не хотелось. Да и убедится тоже, если честно... - В чём убедится? - В том что ты действительно видишь меня. От этих слов внутри меня всё почему-то похолодело. Что значит - "... что ты действительно видишь меня"? Ведь и я и Маруська видим его, значит и остальные тоже... - Ты о чём вообще? Ты че, прикалываешься? Как люди тебя могут не видеть? - Да, Люди не видят меня, почему-то.- ты что, издеваешься?! - Ты сумасшедший, да? - тут меня откровенно перекосило. Господи, за что мне все эти идиоты на душу, а? Навалилось, ей богу! - Точно, сумасшедший. Другой бы средь ночи на шпиль не полез и другим людям в комнаты через окно забираться не стал. - вынес вердикт я, однако не убирая оружия. Вдруг он буйный какой-нибудь? Мужчина удивлённо взглянул на меня. Он явно был в шоке от услышанного. - Не понял. Ты что, не знаешь кто я? Я взглянул на него чуть ли не с жалостью. Всё, он сошёл с ума, тащите носилки. - Да, да, конечно знаю! Ты че! Тыщу лет знакомы, как не знать-то! - он взглянул на меня с конкретным недоумением. - Но у вас же тоже они есть! Или ты не догадался? - Кто есть? Ты что несёшь? - Странно. Такой ненормальный мир, заселённый чёрт знает чем, что люди ничему уже не удивляются, а самое элементарное у них чуть ли не панику вызывает! Демоны - нормально! Ведьмы - хорошо! Душа посреди переулка болтается - тоже спасибо, учтём! А мы что, не у дел, да? - почти с обидой внезапно воскликнул мужчина, раздосадованно садясь на табуретку. Не понял! Это что щас было? - Я знаю, у вас на весь мир только один проводник, но его все знают, видят, никто не удивляется даже. А как подмога пришла, так всё! Не знаю, не видел, боюсь. Сгинь нечистая, пропади всё пропадом! Я откровенно недоумевал. Про каких проводников он говорит? Ну да ладно, пусть поговорит. Пока заболтаю его, а потом отправлю Маруську за подмогой. Ему уже всё, пора того, лечится. - Почему? У нас проводников много! На вокзале например... - Какой вокзал?! Ты о чем вообще? - так и взвился незнакомец, грозно потрясая то папкой, то серпом, то всеми вместе. - Ты что, совсем не знаешь кто я? Не догадываешься? - Проводник! - быстро брякнул что пришло в голову я. Нет, ну а что я мог ещё сказать? Я ему что, гадалка, имена всяких-там посторонних челов, угадывать? - Ну, чего проводник?- почти жалобно протянул он. Чего ты добиваешься? - Поездов? - Нет. - ласково отрезал он, смотря на меня если не с надеждой, то с сочувствием. - Не поездов. Ну, ответ рядом. Только угадай, я тебя умоляю! Ты не представляешь как меня здесь всё достало! Поговорить не с кем, погулять/поработать тоже! Ну..? - сказал он, зачем-то показывая себе на грудь. Я подумал и в голову мне пришло только одно слово. Видя, что я до чего-то додумался, он аж привстал, с выжиданием глядя на меня. - Душ? - ну тут он уж подскочил. - Бинго! Ну слава Богу! Хоть кто-то догадался! А то либо не видят, либо спрашивать уже поздно! - радостно вскричал он. Я кинул взгляд на свой серп. Отразившись на лезвии, Маруська крутила пальцем у виска. Я лёгким кивком с ней согласился. - Ну и что ты тут делаешь, проводник душ? - устало спросил я. И ради этого чуда я не спал всю ночь? - Меня направили сюда из отдела. Я тут уже третий месяц торчу, поговорить не с кем! Думал - ещё неделя и я рехнусь. Забрался повыше, хотел со скуки ещё раз все перепроверить, как вдруг слышу - орёт кто-то. Нехорошо правда слышно, но различить что-то можно. Прислушиваюсь, ба! - мне орут! Представляешь, от радости даже на полудурка не обиделся! Тут смотрю - тащат зазывальца моего куда-то. Решил проследить. Тут-то я вас и увидел. Странно, - думаю, - души-то у них не шибко сильные, да и каких-то особенностей не наблюдается, как увидели? Весь день за вами следил, чуть от тоски не помер, а тут решился поговорить, всё равно делать нечего. - охотно начал рассказывать он. - Да вы не бойтесь! В списках вас нет, а уж я-то за разговор не выдам, а то точно скосят и мне тут совсем тухло будет! - Скосят? - не понял я. Да о чем он говорит? Какой ещё отдел? Он видел наши души? Он - оружейник? И какой-такой список? - Ну да. Смертным не положено нас видеть, это уж в этом мире есть исключения. Но всё равно - разбираться не станут, в список добавят и пиши пропало. - Смертным? Ты так людей называешь? - он удивлённо вскинул бровь. - Ну, да! Вы же всё-таки смертные! Да и как мне вас по-другому назвать? - Но ты ведь тоже человек! - подала голос Маруська. Он сначала тупо стоял с осоловевшим видом, а потом вдруг он начал уже попросту ржать. Смеялся он долго, минут десять точно. Мы уж с Маруськой думали рехнулся, но вскоре всё прекратилось. - Хе-хе... Ну и уморила! Хах! Какой-такой человек? Ты сама-то поняла что сказала? Я ж - проводник душ, сама слышала! - Ну, и? - спросил уже я. - Синигами я, балбес! Проводник душ, тёмный жнец, бог смерти наконец! Какой я тебе человек?! Или ты не знаешь кто такие синигами? - оскорбился он. Я поспешно замахал руками. Вдруг чего? - Прости-прости! Конечно знаю! - он проницательно глянул на меня. - Эх ты, русский Иван-Дурак! Души я на тот свет отсылаю! Души! Смерть я по-русски, понял? - Смерть? Зашибись! А тебе от нас-то че надо? - похоже я уже ничему не удивляюсь. Сумасшедший? - спасибо, синигами? - тоже пожалуйста! Чего мелочится? Не царское это дело - помаленьку в носу ковырять! - Скучно мне! Третий месяц здесь торчу один, уже чуть со стенами разговаривать не начал, а тут вы. Вообщем, теперь мне будет с кем поговорить! - немного неохотно, но с каким-то предвкушением сказал он. Что это он задумал? - Ну, предположим. А чего это тебе грустно стало, а? Ты-ж у нас бог! Ничто человеческое тебе не чуждо! - ехидно поинтересовалась Маруська. Я согласно кивнул. - Не веришь? - прищурившись, спросил он у меня. - Верю. - Ой, ли? - Низнаю, низнаю! Французскому не обучен, консерваториев не кончал! - глумясь ответил я. Почему-то меня начала забавлять эта ситуация. Маруська предостерегающе накалилась. Может за себя она и не волновалась шибко, но за меня у неё нервишки пошаливали. - Хочешь, докажу? - с предвкушением спросил он. Я скривился. Ты что, маленький ребёнок? Или тебя в детстве косой по голове хорошенько шандарахнуло, смертушка ты наша? - Ну, докажи. - согласился я, внутренне ощущая какую-то подлянку. Мужчина с готовностью вскочил на ноги, подбежал к окну и с лёгкостью вскочил на подоконник. Присев он задиристо прокричал: - Щас! Смотри! - и сиганул. Маруська от неожиданности аж из оружейной формы вышла и с грохотом обрушилась на пол. Я подбежал к окошку... и обомлел. Секунду назад он был на подоконнике, а теперь был уже на соседней крыше. Во даёт! Маруська присвистнула. Я согласно покачал головой. Я тоже был изумлён. - Ну как?! - проорал он с крыши. Его на удивление никто не услышал. За окном как ходили ученики гурьбой, смотря кто в учебники, кто на обновку друга, в которую тот горделиво тыкал пальцем, так и не шелохнулись. Мы молча показали большой палец, не в силах сказать хоть что-то. Большим прыжком он подлетел к окошку и остановился на асфальте под ним. - Теперь веришь? - я кивнул. Трудно не поверить в сверхъестественные силы человека, который прыгает на 200 метров в длину. - Угу. - Ну тогда, будем знакомы, Костя-кун, Мар-чан(видно имя сократил для удобства). - он вновь запрыгнул на подоконник. Мы на всякий случай отодвинулись. Откуда он знает наши имена? - На всякий случай меня зовут - Татсуми Тео. Ну, увидимся! Мне на работу пора, а то людишки совсем уж зажились тут без меня! - и скакнув назад, тёмной молнией умчался. Мы долгое время стояли неподвижно, как бы анализируя ситуацию. Ну, и что мы имеем? Всеобщий ужас в нашем лице в Академии - раз. Дурную славу, опять таки, - два. Сумасбродного названного братца - три. Банду в сорок человек под началом братана и под почти полным нашим контролем за счёт него - четыре. Врага, в лице сильнейшего повелителя Академии и ректора "Eat" класса - пять. И наконец, в довершение всего, неизвестно откуда появившегося дружка-синигами - шесть. Жизнь не жизнь, а писец удался однозначно! Маруська внезапно громко заржала. Знаете, это был единственный раз когда я с ней был солидарен. Мне тоже хотелось ржать и... плакать? Но, как известно ржачь и плачь это не только истерика, но и первый признак психического расстройства, поэтому я сдержался. Но Маруськин смех немного разрядил обстановку вокруг и даже во мне. Я задумчиво взглянул на девочку. Ты со мной явно не спроста, вот точно не спроста. Ну, да ладно! Что не делается - всё к лучшему. Наверно, будь у меня другой напарник, я бы уже свихнулся.