***
- Ты снова не выспалась? Девушка покаянно склоняет голову. Этот молодой человек видит ее насквозь. Пусть и носит очки, но знает ее очень долго. - Но и твои глаза красные и припухшие. Неужели ты плакал? Парень смущенно краснеет и отводит взгляд. Он мог бы устроить скандал, яростно все отрицая, но эта девушка знает его как облупленного. Повисает неловкое молчание. - Шинпачи… Прошу тебя, приходи ко мне. Приди к нам, домой, в Ёрозую. Не оставляй меня одну… Я больше не могу… Он укрывает в своих объятиях плачущую подругу. Нежно гладит содрогающуюся в рыданиях девушку и молчит. Вернуться туда будет слишком тяжело. - Хорошо, я вернусь. Только дела закончу. Она кивает и отстраняется, пытаясь перестать плакать, но сильные, уже не мальчишеские, а руки мужчины, не отпускают. - Плачь. Мы все еще не смирились.***
Вечером в Ёрозуе появляются двое. Белый пес приветственно машет хвостом, подставляя лоб под ласку. Дом оживает. Они вдвоем идут на кухню готовить ужин. - Навевает воспоминания… - Ага. - А ты до сих пор не научилась что-либо готовить, кроме риса с яйцом. - Дурак! Впервые за многие месяцы в Ёрозуе слышен смех. После того, как они разошлись и пошли каждый своим путем, их трио снова вместе. Прошло уже пять лет – они выросли, возмужали, у них есть собственные заботы и работа. Но дружба, которая выросла и сформировала здесь узы, не дает им забыть друг друга. Есть только одно маленькое «но»… - Итадакимас! Бормочет старенький телевизор, стучат о дерево чашки, огромный белый пес сопит рядом. - Все как в старые добрые времена… - Ну, не совсем. Я больше не помещаюсь в шкафу. - Аха-ха-ха! Я бы очень удивился, если бы поместилась. - Да. Ведь мы так выросли. Немного посидели молча, жуя поздний ужин. - Я постелю тебе запасной футон. Ты же не будешь приставать ко мне, а, Шинпачи? - Еще чего! Садахару вильнул хвостом, слушая пикировку своих хозяев. За долгие годы путешествий ему было приятно вернуться сюда, в место, где они все встретились. Здесь все пропитано любимыми запахами, пусть и немного выветрившимися. - Эй, Шинпачи… - Мм-м-м? - Ты все еще помнишь? - Такое не забывается. - Надеюсь, сегодня он придет снова. Я так и не услышала, чем заканчивается та сказка… - Ты… тоже ждешь его? - Каждую ночь. И он приходит. - Как сейчас? В сумерках появилась высокая фигура. Такая знакомая походка, жесты… - О! Сегодня вас больше. Шинпачи, ты тоже решил послушать сказку? Похвально, но вам пора вырасти. Сколько можно? Гин-сан уже устал говорить каждую ночь, маленькие засранцы. Я и так устаю за день, а тут еще и вы… Голос, звучащий в тишине, родной голос, выжимает из глаз жгучие слезы. Пелена застилает взор, но им не нужно смотреть. Они видят его и так. - Гин-сан… - Гин-тян… - Эй, хватит сырость разводить! В моей крови столько сахара, что я могу и растаять! Они смеются сквозь слезы и протягивают к нему руки. - Сказку, расскажи нам сказку… - Ну хорошо! Только прекратите реветь! Вы заполучили Гин-сана в свое пользование, вредные детишки. Они кивают и ложатся в постели. Саката вздыхает, чешет затылок и садится прямо на пол, между ними. Из гостиной приходит Садахару и сворачивается клубком возле хозяйки. Они втроем смотрят на гостя. И ждут. Ждут начала истории. - Давным-давно, когда на Землю еще не прилетели аманто, жил один самурай… В этот раз они точно дослушают. Ведь сейчас они вместе. Ёрозуя собралась вместе после долгой разлуки. И рассказчик никуда не спешит. Им не надо переживать за друзей, оставшихся на Земле; их не тревожат раны, полученные в сражении; за ними не гонятся корабли пиратов, подчиненные врагу. Они дома. Не в каюте корабля, удирающего от обстрела.***
Тогда, в тот день, никто из них не мог заснуть. Пол под ними трясло и кидало из стороны в сторону, чернота за иллюминатором вспыхивала лазерными лучами. - Эй, ребятки. А давайте я расскажу вам сказку? Уверен, вы вскоре уснете. Или я буду первым. Нам всем нужен отдых. Закрывайте глаза и расслабьтесь. Давным-давно, когда на Землю еще не прилетели аманто, жил один самурай… Они согласились. Но продолжали наблюдать за ним из-под опущенных ресниц. Ему досталось чуть ли не сильнее всех, но он не показывал виду. Гордый и непоколебимый, любящий свою странную разношерстную семью, которая против его воли возникла вокруг него. И теперь он всеми силами защищал их. Не от болезненных, но ценных жизненных ситуаций, когда самое страшное, что может случиться это разбитый нос или детское сердце, а от смерти и боли. До самого конца. Он вытолкнул их из-под летящих обломков обшивки. Закрыл спиной от града смертоносной шрапнели. Он спас их, а спасти его никто не смог. В последний миг он улыбался. Ведь семья будет жить.***
- Яре-яре, вы опять уснули. Продержались почти до конца, хоть и ревели с самого начала. А с утра будут похожи на опухших с бодуна забулдыг. Ну и ладно. Спите, мои детки. А завтра я снова приду к вам, мы снова увидимся в ваших снах. Я буду приходить столько, сколько буду нужен. Ведь моя сказка была о вас. Мужчина поднялся на ноги, тепло улыбнулся, глядя на спящих девушку, парня и собаку. Прошелся по комнате и растворился в ночи. - До встречи, мои дорогие.