____________________
Гил достал из шкафа небольшую коробку, отряхнул её от пыли и сел на кровать. Он вздохнул, посмотрел на коробку, потом на висящее напротив зеркало и решительно откинул крышку. Внутри была пара старых пластинок, книга, похожая на дневник, и несколько фотографий. Гил осторожно достал их и улыбнулся, глядя на лица, смотрящие с фото. На фоне Сены стояли три человека: он, Скотт и Зельда. Хорошо, что они успели сфотографироваться тогда. Конечно, это было безрассудно и глупо… Хотя никто не поверит, что он действительно подружился с Фицджеральдами. - Никто, - пробормотал Гил, погружаясь в воспоминания. Зельда качнулась в сторону воды, но передумала падать в неё и с помощью подхватившего её под руку Скотта приняла относительно вертикальное положение, беря во внимание степень выпитого ею за этот вечер алкоголя. Кстати, о нём. Вино из бокала, который держала в правой руке женщина, расплескалось на тротуар. - Ну вот! А было хорошее… Она расстроено оглядела пустой бокал, тяжело вздохнув, размахнулась и бросила его в реку, снова потеряв при этом равновесие. - Зельда! – Скотт вновь подхватил её и отвёл подальше от воды. - Не мешай! – нетвёрдо проговорила она. – Ты развлекаешься со своим Хэм… Хум… Химин… - Зельда сосредоточенно посмотрела на мужа. – С Эрнестом! А мне нельзя? - Пойдём домой, дорогая, - улыбнулся Скотт, глядя на пытающегося сдержать смех Гила. - Извини, дружище, - Скотт, одной рукой держа жену, другую пожал Гилу. - Нееет! - Зельда усмехнулась. – Мне скучнооо… На противоположной стороне дороги показался человек с чем-то громоздким. - Месье! – крикнула женщина и решительным шагом направилась к прохожему. Мужчины поспешили за ней. Человек остановился. - Вы фотограф? - Да. - О! Сфотографируйте нас! Идите сюда! – она махнула рукой в сторону спутников. Все трое встали рядом, мужчины поддерживали Зельду. Фотограф улыбнулся, но выполнил свою работу. - Сколько я вам должен? – спросил Скотт, ища бумажник. - Нисколько. Берите так, - мужчина собрал фотоаппарат и пошёл дальше. Зельда посмотрела на фото. - Я тут плохо получилась, Скотт. Ну её! Гил, берите себе. Гил усмехнулся, но забрал фотографию. - До завтра, дружище! Я прочитаю твою книгу. Эрнест оценил её. - До завтра, - попрощался Гил и задумчиво посмотрел вслед Фицджеральдам.____________________
Эрнест любил правду. И те, кто писал о ней, удостаивались высшей награды – его уважения. Он не считал войну тем делом, которым стоит гордиться, но писал о ней и был доволен тем, что получалось. Потому что это была истина. Когда Гил встретил его, того человека, перед талантом которого преклонялся, надеялся услышать совет, критику своей книги, напутствие… Да что угодно! И что бы тогда не сказал Хемингуэй, это стало бы опорой Гила. Но Эрнест поступил иначе. «Никакой сюжет не может быть ужасным, если история правдива, если проза чиста и искренна», - сказал он ему в первую встречу. Он не дал Гилу никакой опоры, но позволил найти её самому. Так мог поступить только истинный гений. А этот гений любил истину.____________________
Гил отложил первую фотографию и взглянул на следующую. На ней был Хемингуэй, Гертруда Стайн, Коул Портер и Пабло Пикассо. «О Господи! Неужели это действительно произошло со мной?» - задал он сам себе в который раз вопрос и вновь погрузился в воспоминания. - О Гил! Я рада вас видеть. - Мисс Стайн. Прошу прощения… - Гил задел стоящую на столике вазу, но успел подхватить её прежде, чем она разбилась. Женщина махнула рукой. - Садитесь. Я хотела вам сказать… В комнату вошёл Хемингуэй. - Не забивай ему этим голову. Гертруда усмехнулась. - Признайся, что тебе понравился его роман! – довольно сказала она. Писатель ничего не ответил, только поднял бокал, осушил его залпом и ушёл в другую комнату. - Ты чем-то зацепил его, - покачала головой женщина и достала рукопись Гила из стола. Но не успела она ничего толком сказать, как в комнату вошли Коул, Пабло и Адриана. Следом за ними появился фотограф. - Мы решили сфотографироваться, - объявила девушка. - Эрнест! – крикнула Гертруда в соседнюю комнату. В проёме двери появился Хемингуэй, оглядел всех собравшихся, фотоаппарат и решительно сказал: - Нет. Но Адриана ласково провела по его руке, что изменило решение мужчины. - Гил? - О нет… Я не буду, - Гил встал рядом с фотографом. К нему подошла и Адриана. - Ты не будешь? – спросил мужчина. - Нет, Гил. Хочу с тобой, - она улыбнулась. Все замерли. Сверкнула вспышка. - Вы когда-нибудь дадите мне спокойно выкурить сигарету? – недовольно спросил Хемингуэй. - Конечно, нет… Все засмеялись.____________________
Три мастера сюрреализма на один бар – это много. Но они представляли три великие грани искусства, три основы, каждая из которых была величественна и одновременно живо-необычна. Дали сидел напротив с неизменным блокнотом. Буньюэль, кумир Гила, рядом с ним. Рэй рядом с Гилом. И если бы кто-нибудь однажды ему сказал, что это случится, он бы не поверил, ибо слишком сильно хотел верить в это. Они воспринимали всё иначе, но это было тем, что привлекало в них. Три гения на один бар – это много. А на один мир – и того больше.____________________
Гил взял третье фото, на котором их четверых запечатлели в баре. Сальвадор, Луис, Ман… и он, Гил, простой начинающий писатель совсем из другого города, из другого века, из другого мира. Мужчина подумал о носорогах и улыбнулся. Ему казалось, что стоит только вспомнить об этом – сразу окажешься среди этих великих людей. -…и носороги! – страстно добавил Дали. - Вы же сюрреалисты. Чего я ещё ожидал? – усмехнулся Гил. Перед его глазами всё ещё стоял образ Адрианы. Такой яркий, живой, новый, любимый… Но у Гила была невеста. В будущем. Или в настоящем? Мужчина вздохнул и посмотрел на собеседников. - Что бы вы сделали? - Написали бы с них картину! Небо… тёмно-зелёное небо… да… и чёрное, расплывающееся солнце… Гил покачал головой. - Ты любишь её? - Какую? - Ты любишь обоих? - Не знаю. Может быть это только увлечение, страсть… - Тогда ты зря женишься, - пожал плечами Рэй. - Нет же. Я говорил об Адриане… - Я знаю, что тебе поможет! – оживился Дали. - Только не говорите, что носороги, - усмехнулся Гил. - Нет, но это прекрасная идея… - Так что же мне поможет? – с надеждой спросил мужчина. - Не знаю, - пожал плечами Сальвадор и вернулся к созерцанию блокнота. Рядом что-то сверкнуло. Это был фотоаппарат. Гил почувствовал дежавю. - Подарок, - улыбнулся Дали и протянул Гилу снимок.____________________
Адриана поражала своей красотой. Смущала ей. Она могла вытянуть ею душу у любого, но не делала этого. Она любила людей с сердцем. Она разбивала сердца. Но и она не избежала этого вечно гнетущего человеческую душу чувства. Она не считала счастливой себя в своём времени, хотя знала прекрасных, лучших людей; хотя это было ТО время, по мнению Гила; хотя она полюбила человека из будущего. Несмотря на всё это, она выбрала свою дорогу. Она была восхитительна. Неповторима. Незабываема.____________________
Гил с тоской посмотрел на предпоследний снимок. На нём была изображена Адриана, стоящая на фоне Эйфелевой башни. Одна. В отличие от остальных фотографий эту он делал сам. Она просила позировать вместе, но Гил отказался, вспомнив, что такие девушки, как Адриана, должны быть одни на полотнах или фото. Она слишком красива, чтобы делить эту странную фотографию. Мужчина пристально вгляделся в её глаза. Это фото было сделано в ту самую, последнюю, полночь в Париже двадцатого века, когда каждому пришло понимание всего: Адриана выбрала свой путь, Гил свой. - Как это делается? Девушка засмеялась. - Может, всё-таки позволишь это сделать тому, кто умеет? Встань рядом. Гил покачал головой. - Нет. Вспышка. Смех. Ночные огни. Гудки машин. Снова смех. - Видишь! Не так. Попробуй ещё раз, - Адриана позирует на фоне символа Франции. - Так? – Гил примерился к громоздкому фотоаппарату. - Да, - слышит он в ответ и делает снимок. - Теперь хорошо? - Отлично, - она улыбнулась. Он отдал деньги фотографу, который удивлённо посмотрел на них и удалился, и взглянул на ночной Париж. - Какую ты возьмёшь себе? – спросила Адриана. Гил наугад взял одну. - Первую, - ответила она же на свой вопрос. – Прекрасный город, - добавила девушка. Мужчина чуть слышно произнёс: - Праздник, который всегда с тобой.____________________
Гил отложил четыре фотографии и взял последнюю. На ней был уже его век и его мир. Они стояли с Габриэль, обнявшись и смотря вдаль, на фоне моря. Это был уже не Париж. Но даже там, на берегу Америки, они слышали эту музыку Монмартра, этот плеск Сены, видели огни фонарей, и ничто не могло стереть из их сердец Парижа… Мужчина прикрыл глаза. Казалось вот-вот и до него донесётся песня Коула Портера, смех Зельды… - Гил! Он открыл глаза. В комнату вошла Габриэль. - Ты снова смотришь эти фотографии? Он кивнул. Она нежно посмотрела на него и помогла собрать вещи назад в коробку. - Только ты мог сфотографироваться с Хемингуэем, Стайн… -…Дали… - Да, Дали, - она кивнула. - И Портером, - добавил Гил. - Как же я могла про него забыть? Ведь он твой друг. Гил улыбнулся, спрятал коробку в шкаф и повернулся к Габриэль. На улице прогремел гром. - Нам пора, - улыбнулась Габриэль. - Дождь начался. Девушка посмотрела в окно и просто ответила: - Значит, мы будем гулять под дождём.