Однозначно: баба!

Душевые были общими, абсолютно не предусматривавшими наличие в бренном мире двух полов, и пахли малоприятно. А еще, по закону, видимо, подлости, находились тютелька в тютельку под комнатой Аллена. Поначалу, когда Аллен только заселился, это не казалось таким уж недостатком: шум воды был негромким, даже успокаивающим, в некоторой степени уравновешивающим грохот лабораторий Комуи, где тот ударными темпами строгал комуринов. В качестве бесплатного бонуса Аллен, не выходя из комнаты, знал: занят душ или свободен. Хотя особо стеснительным он и не был, все же помыться в гордом одиночестве, не созерцая вокруг себя нагие мокрые тела, в основном, искателей, но случалось и пары экзорцистов, было приятно. Редкие в Ордене девушки все равно предпочитали дожидаться пока душ освободится и мылись отдельно. Однако вскорости мерный плеск воды, казалось, прекращавшийся только глубокой ночью, надоел. После возвращения с задания хотелось тишины и покоя, а не стука тяжелых струй о старый кафель или возмущенных повизгиваний девушек, которым не посчастливилось столкнуться с парнями. Очень скоро Аллен стал примерно отличать, сколько человек моется, а в редких случаях и кто конкретно. А еще вычленил из общей кучи одну особо стеснительную сволочь, которая каждый раз выжидала, пока все улягутся спать, и только потом шла драить свои бока, затягивая периодически мытье на часы. «Однозначно, баба!» - раздраженно думал Уолкер, переворачиваясь на другой бок и понимая, что терпение на пределе: вода этажом ниже не прекращала литься уже второй час. Возвращаясь на последнем за сегодня поезде, уставший, едва волочащий ноги, он мечтал упасть на кровать и уснуть. Не сказать, что внизу особо шумели, но до сблева уже привычный плеск воды отвратительно действовал на нервы и, несмотря на всю усталость, упорно не давал уснуть. Хотелось тишины. Дьявольски хотелось. Хоть раз в жизни! Когда водные процедуры слишком чистоплотной бабенции перевалили лимит в три часа, Аллен со вздохом перекатился через край кровати, устало поднимая свое тело на ноги. Он, конечно, мальчик понимающий и доброжелательный, но кому-то совесть тоже иметь надо. Тем более, что повторяется это далеко не в первый раз. Думая о том, что последние часа полтора звук ни разу не менялся, словно кто-то попросту не закрыл за собой воду, Аллен спустился вниз. Вода и правда лилась ровно, неправдоподобно для того, чтобы можно было подумать, что кто-то моется. «Утонула она там что ли?» - подумал он, открывая дверь в раздевалку и понимая, что оторвет головы всем, кто мылся сегодня, если воду действительно не закрыл какой-то наглец. Из душа тянуло влажностью и духотой. Обходя натекшие лужи, Аллен заглянул в душевую. И понял, что взывать к совести чрезмерно чистоплотного создания в данном случае бесполезно. - Канда?! Мечник, стоявший под горячими струями спиной к двери, обернулся, стрельнув недовольным разморенным взглядом. На удивление, даже не рыпнулся прикрыться. Чего тогда, спрашивается, выжидать, пока все свалят? - Ты тут заснул? - Съебись! - едва различимо за шумом воды буркнул Канда, даже в сторону Аллена не глядя. - Не охренел?! - Аллен полностью перетек в душевую и скрестил руки на груди. Наброшенная при выходе из комнаты рубаха медленно прилипала к млеющему телу, и он пытался думать, что это от влажности и жары, а вовсе не от того, что он нашел голого Канду, при мыслях о котором давно уже блаженно замирал, очень даже привлекательным. - Я уснуть не могу из-за тебя! Моешься по три часа! Удивительным было то, что помедлив пару секунд, Канда резко закрыл воду, обернулся в брошенное на подоконник полотенце и, проходя мимо Аллена, ощутимо толкнул его плечом: - Неженка. - Эгоист! - гавкнул в ответ Аллен, поспешив выскочить в коридор. Чувствовал он себя странно и неприятно: он ожидал увидеть кого угодно, но только не Канду. Может, это единичный раз, просто совпадение? Вряд ли, хотя черт его знает. «Какого хрена он вообще выжидает, пока все свалят?» - думал он, поднимаясь по лестнице. - «Стеснялся б - выпер бы меня взашей. Издевается? Откуда тогда знает, что мне слышно?» Рассуждая о причинах, заставляющих Канду мыться в столь позднее время, он вернулся в комнату и рухнул на кровать. Тишина, иногда прерываемая писками создающихся прямо сейчас комуринов, казалась счастьем. *** Утро для Аллена обозначилось твердой уверенностью переговорить с Кандой насчет ночных купаний. В конце концов, каким бы хамом мечник ни был, возможно, какие-то зачатки совести у него и завалялись? И вообще, попытка - не пытка. Хотя, в данном случае... Жил Канда высоко - примерно, посередине башни, и Аллен, пока карабкался по лестнице, успел сотню раз продумать речь, которую, по всей видимости, ему придется говорить двери: вряд ли Юу обрадуется гостю. Отдышавшись за углом, он, максимально выпрямив спину, уверенно подошел к двери и со всей дипломатичностью постучал. - Канда? Тишина. Начинать говорить, когда тебя не только не впустили, но даже и не послали, вдруг показалось верхом глупости. Мотнув для уверенности головой, Аллен постучал сильнее. - Канда, пусти! Поговорить надо! Ответа не последовало. «Он либо спит, либо опять издевается!» - подумал Уолкер и, разозлившись, жахнул по двери кулаком. Дверь, плотно сидевшая в дверном проеме и поэтому никак не реагировавшая на деликатный стук, на этот раз распахнулась настежь. - О-па... - протянул Аллен, поначалу отпрянув, но, так и не получив никакой реакции, не совладал с любопытством и заглянул внутрь. Комната была пуста. Кажется, Канда считал, что его репутация охранит личную территорию лучше стандартного замка. Наивный. Чтобы не привлечь толпу любопытных, желающих последовать за первопроходцем в огонь и воду, он незаметно протиснулся в чужую комнату и прикрыл за собой дверь. Чего греха таить, Аллен ожидал попасть в темное сумрачное место, где, дай бог, если есть хоть какой-то минимум обстановки. И глубоко ошибался. Единственное, что Аллен предполагал верно - так это то, что Канда аккуратен, и даже несколько позавидовал ему, глядя на развешанную на плечики одежду. Несколько странновато было видеть привычный форменный плащ отдельно от Юу, казавшийся на вешалке осиротевшим. В щелку между приоткрытыми дверцами небольшого шкафа было видно некоторое разнообразие одежды и даже несколько ярких вещиц, хотя в Ордене витало молчаливое мнение о том, что у Канды не больше двух комплектов одежды, причем оба - форма. «Куда он только в этом ходит?» - удивился, почесывая затылок, Аллен. Мысли о том, что он шел вообще-то поговорить, а не глазеть на чужое имущество, ему в голову не пришло. Муген - неотъемлемая, казалось бы, часть Канды, висел в ножнах на спинке стула, на подоконнике, под висящей на шпингалете мочалкой, совершенно неожиданно зеленел приличных размеров цветок, выглядевший вполне счастливым, в углу стояла бутылка с водой - видимо, для полива. Рядом выстроилась целая коллекция симпатичных безделушек, что в характер сурового мечника уже совершенно никаким боком не вписывалось. На спинке кровати висело два больших полотенца, а поверх покрывала был брошен небольшой рюкзачок, из которого выглядывал угол книги и - Аллен протер глаза - женская босоножка, а в центр было навалено невероятное количество пузырьков, баночек и тюбиков. На полу валялась прямоугольная корзина из ротанга, из которой все это, видимо, и было вывалено. Канда даже каменные стены, портившие абсолютно все орденские комнаты, попытался прикрыть. Правда, на взгляд Аллена, колоссальный пейзаж с высоты птичьего полета был несколько неуместен над кроватью: и без того грызло ощущение, что это была дырка наружу, в свободный полет из башни, а уж спать рядом с ней и вовсе казалось жутким, но это уже было дело нервов самого Юу. Было бы куда уместнее поменять его на изображение глухой лесной чащи, висевшее над комодом и настраивавшее на спокойный лад. Аллен физически чувствовал, как его шаблоны относительно Канды с треском рвутся на мелкие клочки. - Я че-т не понял, Стручок. Аллен обернулся прямо в прыжке, едва не поседев повторно, и осознал, что идея пробраться на личное пространство Канды была плохой. Очень плохой. Юу, с видом охотящейся рыси, сверлил его совсем не приветливым взглядом, периодически глядя на собственные вещи так, словно не мог вспомнить, спрятал он, уходя, свое порно, или нет. - Ты этажом ошибся? - Это только ты, Ба-Канда, на десять этажей промазать можешь, - нервно хихикнул Аллен, отводя взгляд. Появилось дурацкое ощущение, словно он стал свидетелем чего-то сокровенного, сунул нос в чужое личное дело. Непонятно только было, где это ощущение шлялось раньше. - Чего сказал? - Канда нахмурился, подошел вплотную, ясно давая понять, что Аллен серьезно рискует недосчитаться частей собственного тела. - Вали, - он указал большим пальцем себе за плечо, - пока все ступеньки до низу своей башкой не пересчитал! Аллен сглотнул. Боковым зрением он более или менее видел дофига обжитую, почти по-настоящему домашнюю комнату, и решил попробовать еще раз - очередной, воззвать к человечности Канды. Ведь, правда, будь он, в самом деле, неотесанным грубияном до самых костей, которому мозг повышибало на миссиях, черта с два он жил бы в комнате, куда больше подошедшей бы девушке. - У тебя очень ми-и-и-и! - Он прервался на полуслове, клацнул зубами, когда его за шкирку вздернули над полом, и даже пикнуть не успел до того, как был буквально выброшен в коридор, словно нашкодивший кошак. Дверь за спиной грохнула с явным бешенством. - Ты совсем больной что ли?! - крикнул Аллен, поднимаясь на ноги. Конечно, это Канда, кто спорит, но, черт подери, выбрасывать людей за шкирку - это уже перебор! Горя гневом и обидой, твердо вознамерившись пробраться на территорию врага на этот раз уже хотя бы ради того, чтобы насолить, Аллен взял разбег от перил и, рассчитывая с одного удара выбить замок, с ноги засадил по двери. Маленький нюанс заключался в том, что Канда дверь не запирал, а попросту прислонился к ней спиной, пытаясь успокоить расшатанные нервы. От удара а-ля таран он, не ожидавший от Аллена настолько радикальных действий, клюнул носом вперед и с грохотом растянулся на полу. На каменном неровном полу. Аллен, остолбенев, смотрел во все глаза. - И кто из нас здесь больной? - угрожающе разделяя слова протянул он, немного гнусавя в нос. - Канда... - сообразив, что Юу расквасил физиономию, Аллен в два шага оказался рядом и, зайдя со стороны лица, присел на корточки. - Извини! Я не хотел настолько!.. Взгляд, который поднял на него Канда, саркастично и однозначно говорил: "Не верю!", однако было хорошо видно, что короткий полет остудил как его, так и Аллена. Ловя кровь из носа на разбитые ладони, Канда указал глазами на комод: - Найди в верхнем ящике платок. Еще секунда зависти: Аллен никогда не мог особо навести в своих вещах порядок, а даже если и пытался сложить, получалось косо. В указанном ящике вещи лежали ровными стопочками, а широкие штаны наверху вообще выглядели так, словно их только что выгладили. Сбоку нашлось несколько носовых платков, тоже аккуратно сложенных. - Ну ты как девушка прям! - несколько иначе выразил свой недоконченный комплимент Аллен, протягивая усевшемуся на пол и прислонившемуся спиной к кровати Канде платок. - Я хотел сказать, что у тебя очень уютная комната, - присаживаясь рядом. - Может, научишь так аккуратно вещи складывать? - Руки должны расти хотя бы не из задницы, Мояши, - проворчал Юу, прикладывая к ноздрям платок и осторожно запрокидывая голову. - Вали отсюда, хули расселся? - Меня Аллен зовут! Канда покосился на него с нескрываемым презрением, потом на распахнутую дверь и картинно закатил глаза: - Дверь закрой, Стручок, - и, увидев, как Аллен берется за ручку, добавил тоном для дебилов: - С той стороны, безмозглый! - Слушай, ты какого раскомандовался?! - Аллен хлопнул многострадальной дверью немного сильнее, чем хотел, и под недовольным, но относительно спокойным взглядом, вернулся на прежнее место. - Я поговорить вообще-то хотел на счет твоих ночных купаний. - Можешь даже не пытаться. Мне срать. Душ общий, моюсь, когда хочу. - Да есть у тебя совесть, а? - Нету, - совершенно серьезно ответил Юу, переворачивая платок, потому что с другой стороны уже едва не капало. - Ты свалишь уже или тебе еще раз пинка дать? Лаконично и бескомпромиссно. Чувствуя себя слишком виноватым, чтобы снова затевать свару в личных интересах, Аллен поднялся и, вместо того, чтобы уйти, достал чистый платок. Канда принял без слов и возражений, словно так и должно было быть, хотя в его исполнении это выглядело прямо-таки как блажь небесная, снизошедшая на "дарящего", конечно. - У тебя всегда так сильно из носа кровь идет? - Всегда. - А как же твоя регенерация? - А хер знает, где она в такие моменты. Аллен даже удивленно фыркнул, решив сначала, что Канда шутит. Но тот был серьезен. - Нелогично это как-то, - он указал на только что кровоточившие ладони, на которых теперь была сухая подживающая корка, - раны у тебя заживают феноменально, зато кровь из носа хлещет, как не знаю что. - По крайней мере, не наоборот. Когда безнадежно изгажен был и второй платок, а лучше не стало, Аллен, сложив все тюбики в корзину, с боем уложил сопротивлявшегося и требующего оставить его в покое Канду на кровать, сунув ему под спину свернутые одеяло и покрывало так, чтобы получилось полусидячее положение. Впрочем, сопротивлялся он не сильно - вероятно, для вида. "Позер, блин" - ухмыльнулся Аллен, взбивая подушку у него под головой. - Голову запрокинь. Да нет же, куда ты так сильно, подавишься! Вот... нет... дай, я сам! Уже войдя в роль заботливой мамочки, Аллен, ни секунды не сомневаясь, положил ладони Канде на голову, по обе стороны от лица... и замер. Они оба замерли, прислушавшись вдруг к звенящей тишине вокруг: время-то было раннее, и, наверняка, все, кто слышал их крики, давно уже снова уснули, порадовавшись, что не затянулось надолго. Кожа у Канды была гладкая, мягкая, нежная, словно он всерьез за собой ухаживал. На мгновение в голове мелькнула картина пузырьков и тюбиков, сваленных на кровать, но упорхнула из сознания, когда по пояснице побежали мурашки. Приятные мурашки. Запястья коснулась рука - совсем не мозолистая от рукояти Мугена, как всегда казалось, обхватила теплыми длинными пальцами. Другая, которой Канда держал у носа окровавленный, как в фильме ужасов, платок, дрогнула и накрыла нос ладонью, словно пытаясь прикрыть кровь и разбитый нос. "Да он же не застеснялся ведь?" - бессвязно пронеслось в голове. Под пальцами чувствовалась бьющаяся на виске Юу жилка, почему-то только на левом. Аллен, не помня себя и запрещая себе думать о том, что делает, не отрывая глаз от взгляда Канды, неожиданно выразительного и теплого, провел подушечкой большого пальца по его приоткрытым губам, закрыв глаза наклонился и медленно-медленно, осторожно, с замиранием сердца поцеловал. Коснулся губ, скользнул по нижней языком, проник глубже, ловя прикосновения и ответные ласки теплого влажного языка Юу. Упиравшаяся в нос рука, державшая совсем уже никуда не годный платок, скользнула в бок и исчезла, позволяя пристроиться удобнее. В голове в этот момент было совершенно пусто - Аллен просто не позволял образоваться ни одной мысли, зная, что уже не сможет после этого так бездумно наслаждаться близостью. Это же Канда! Бесчеловечный, неприступный, холодный. Это Канда - закомплексованный, прячущий страх за агрессией, зажатый, замкнутый в себе. И проскочившая между ними искра, та самая, про которую ни слова не мог понять Аллен, слушая про похождения Лави с очередной девушкой. Замирание и трепет сердца, бесшумное от напряжения дыхание, горячая чужая кожа под ладонями. На языке вдруг образовался неприятный солоноватый вкус. Сначала Аллен по инерции продолжал целовать, не обратив внимания, а потом отшатнулся, поняв, что это скатилась кровь из носа Канды. Юу смотрел недоумевающе, потом спрятал глаза, видимо, решив, что сделал что-то не так, или что Уолкер вообще не по той части. - Кровь, - объяснил Аллен, получив в ответ и в подтверждение оживший быстрый взгляд, вскоре снова ставший равнодушным и чужим. Чувствуя, как краснеет, он положил-таки голову Канды так, как следовало, и поспешно отвернулся. - Вата и перекись в полке над столом. "Что это было?!" - лихорадочно крутилось в голове, пока пальцы автоматически скатывали вату в турунды и смачивали их перекисью. Засовывая их Канде в нос, он старался не смотреть ему в глаза, а когда тот первым заговорил, подпрыгнул, будто за руку поймали: - Откуда ты знаешь, что надо делать? Преодолевая себя, Аллен посмотрел в темные глаза, смотревшие на него внимательно и испытующе, но не осуждающе, несколько расслабился и сел на край кровати, лицом к Юу, выглядевшему с торчащей из носа ватой довольно жалостливо. - Подрабатывал у одного врача подмастерьем, чтобы оплатить долги учителя. Канда не ответил. Глядя на него, лежащего спокойно, расслабленно, Аллен понимал, что ему снова хочется коснуться его лица, провести рукой по темным волосам, соприкоснуться губами. Меняя пропитавшуюся кровью вату на новую, словно бы случайно несколько раз задел его щеки и губы смазанными мимолетными движениями. Юу не возражал, даже уголком губ улыбнулся. Именно не скривился, как он обычно это делал, а потянул вверх, давая понять, что не против. Аллен улыбнулся тоже. Широко, довольно, от всей души. Обнял ладонью за шею и снова, увереннее и напористее поцеловал, не позволяя перехватить у себя инициативу. - Сейчас кровь еще сильнее пойдет, - предостерег он, не позволяя Канде сесть. - Да и хрен с ней, а? - Вата кончится, что делать будем? Но, в противоречие словам, скинул сапоги, залез на кровать, нависнув над полулежащим Юу, встал коленями по обеим сторонам от него возле стройных бедер. Позволил притянуть себя за рубаху и вовлечь в новый поцелуй - долгий и вкусный - Канда однозначно в этом деле был опытнее. Он обнял его под спину и вопросительно замычал, почувствовав прикосновения у себя между ног. - Чего, не хочешь? - Юу чуть сильнее сжал руку, лаская член сквозь штаны. Получалось удивительно споро и приятно - лучше, чем когда сам. - Девственник? Боишься? - Я... - вопросы были "в лоб", заставшие врасплох, - нет... в смысле да... ты... это... Короче, я хочу тебя! - выпалил Аллен, зажмурившись и падая на Канду сверху. - Уже? - успел насмешливо переспросить тот, поймал чужой рот и игриво прикусил за язык. Его глаза были насмешливыми, и решимости в них - перспектива переспать с Кандой оказалась действительно несколько пугающей, но ничуть не менее соблазнительной - хватало на двоих. От чего, в общем-то, Аллен и сказал то, что сказал, на самом деле не слишком уверенный в своем решении. Еще две пропитанных кровью, но уже не так сильно, турунды полетели на пол. Новые Аллен забивал в нос Канде с решимостью и деликатностью чугунной пушки. Юу за это время успел расстегнуть ему штаны, скользнул рукой в трусы, неторопливо и нежно лаская полувстваший член. Немного побаиваясь, но решив показать, что Канда об этом не пожалеет, Аллен с остервенением расстегнул его штаны, вызвав этим почему-то откровенно злорадную ухмылку, потянулся, готовясь применить весь свой небогатый опыт... Члена не было. Зато были кружевные трусики и гладко выбритый лобок. Аллен поднял растерянный, ничего не понимающий взгляд, и встретился с такими ехидными серыми глазами, что впору было и удавиться. - Канда... - проблеял он, словно предсмертное. Тот расплылся в откровенно жестокой, довольной улыбке. - Что-то не так? Ожидавший услышать женский голос вместо привычного мужского с хрипотцой, Аллен запутался окончательно. - Канда, что это? - пролепетал он самый, наверное, глупый вопрос в своей жизни, сейчас, однако, имевший жизненно важное значение. - Это пизда. Тебе несказанно повезло: гомиков не любят. Ебать будешь? Аллен чувствовал себя так, словно из него вытащили скелет, а заодно все, до единой, мышцы и моральные силы. Тем более, от возбуждения не осталось и следа, член опал, и, положа руку на сердце: секса больше не хотелось. Если только в долгосрочной перспективе, когда все уляжется, когда он порадуется, что симпатичный неприступный Канда оказался девушкой, допустившей его к телу, а не сейчас, когда у него произошел очередной, самый сильный за утро разрыв шаблона. - А где... все остальное? - спросил он, неуверенно залезая рукой Юу под безрукавку. Грудь его была совершенно плоская, хоть и чуть более упругая, чем мужская. Сообразив, что ебли не будет, Канда разочарованно столкнул его с себя, вытащил из носа намокшую от крови вату, ожесточенно бросил на пол, скатал и засунул в ноздри новую порцию. - О нулевом размере слышал? Поверить было сложно, но, если знать... Аллен, пока Канда не возражал, тискал его титьки, пытаясь найти хоть какие-то признаки женственности. Если учесть развитую мускулатуру, на фоне которой маленькие груди могли бы потеряться... нет, не до такой же степени развитую! Канда довольно жилистый, а вот рельефностью мышц никогда не отличался. Интересно, это поэтому? - То есть, - Аллен отвел глаза, - ты ходил... - он запнулся, посмотрел вопросительно на Канду: - ходила? - Ходил, - поправил он, выделив окончание. - Вопросов тьма будет. И прекрати меня возбуждать уже! Если трахаться не будем, то убери руки! - А нахрен ты шифруешься? - Да не шифруюсь я! Кому надо - знают, а остальных волновать не должно. Канда сел, ничуть не стесняясь, стянул безрукавку, и указал пальцем на свою грудь: - Вот, видишь? Они есть. Просто очень маленькие. Аллен поспешно закивал, хотя в упор не видел даже намека на женскую грудь. Но согласиться поспешил - мало ли, Мугеном еще огреет. - И кто знает? - под настороженным взглядом призадумавшегося говорить или нет Канды, он развязал ему шнурок, стягивающий волосы в хвост. Разложил темные пряди по плечам так, как считал покрасивше, оценивающе посмотрел. "Красивый, но на бабу все равно не похож. Или это дело привычки?" - Комуи знает. Линали знает. Мари тоже знает. - А он-то откуда? - вырвалось несколько обиженное. Конечно, с Мари Канда многое прошел бок о бок, но почему-то Аллен почувствовал, что ревнует. "Нет-нет-нет! - внутренне запаниковал он. - Он даже не моя девушка... Тьфу, что за бред! Мы только что ссорились, какого я ревную?" - Ты чего? - Просто... в шоке. Канда вздохнул. - Мы с ним когда у генерала Тидола учениками были... - начал он, но сам себя оборвал, покраснел вдруг очень густо, и признался: - у меня когда в первый раз потекло, рядом был только он. Ему пришлось объяснять мне, что за дни такие, и как не испачкать штаны. - Ясно, - Аллен почувствовал, что ум заходит за разум. Таких признаний от Канды ждать было сложно. - А Лави знает? - Если бы это трепло знало, то знал бы весь Орден! - Так и пусть знали бы! Чего скрывать-то?! - Да не скрываю я! - Канда аж подорвался на кровати и сжал кулаки. На торчащей у него из носа вате снова проступила кровь. - Так исторически сложилось! Я когда сюда пришел только, вел себя, как положено девушке, - он выругался, - но эти тупицы постоянно удивлялись: "почему это ты о себе в женском роде говоришь?". Действительно, с чего бы! - рыча и едва не трясясь, он схватил скомканную безрукавку и запустил ею в стенку. Аллен в страхе отполз назад. - Вот я и плюнул. Чего я буду всем и каждому рассказывать, что природа титьками и бедрами обделила, а когда раздавали симпатичные морды и талии, я отошел поссать? Да пусть считают, как им удобно! Аллен не сдержал смешка, поняв, что Канда не отличается от остальных девушек хотя бы в том, что недоволен не только и впрямь неудавшейся фигурой, но и красивым, с чем поспорить было сложно, лицом. - Что смешного, Мояши? - Да нет, ничего, - Аллен доброжелательно улыбнулся. Почему-то именно сейчас очень захотелось обнять эту взбалмошную девчонку, маскирующуюся под пацана, что бы там сказано ни было. - Я просто подумал, что тогда, в ковчеге, ты ходил с голой грудью. Бесстыжий. - Да чего стыдиться-то, все равно никто не знает! Ну, Линали знала, но она своя. Ну, Мари с Комуи. Вообще, Комуи был единственный, кто не видел того, чего нет, да ему и насрать было. - Комуи? Да нас весь орден встречал! - Говорю ж, никто не знает! Почти... А если по чесноку, то прикрывать тупо нечего. - Лифчики поэтому же не носишь? - Ну так да. Не обвиснет. *** - Ничего себе! - протянул Аллен, застыв на пороге собственной комнаты и расплываясь в широченной улыбке. Канда, слезавший в этот момент со стула, вздрогнул, обернулся, взмахнул руками и едва не продублировал свой полет месячной давности с той лишь разницей, что в прошлый раз от двери было и в своей комнате. - Сразу женская рука чувствуется, - от всей души сказал Уолкер, оглядывая свою комнату, превращенную в не менее уютное, чем на десять этажей выше, местечко, с поправкой на то, что у него не было чисто женских мелочей типа умопомрачительного количества тюбиков с мазями, маслами, кремами и подобными припарками, которые можно было бы расставить на горизонтальные поверхности ради эффекта милого домашнего уюта. Впрочем, и без них получилось куда лучше, чем было неделю назад, когда Аллен уходил на задание. - Я тебе сейчас твои мужские пообломаю! - передразнил его Канда, стоявший, впрочем, с довольным видом. Аллен знал, что хвалебных од ему не нужно - проходили уже, достаточно видеть, что старался не зря. - Знаешь, - сказал он, подходя и обнимая изо всех сил - и потому что соскучился, и потому, что сюрприз вышел до дрожи приятным, - в жизни бы не подумал, что ты такой... хорошая. Хотелось, конечно, иногда, чтобы, обнимая, можно было сунуть нос между пышных грудей, прижаться лицом и забыться, наслаждаясь их упругостью. Но чего не было, того не было, и Аллен прекрасно понимал, что появившийся на стене гобелен, вышитый вручную, который за счет минимального наличия у него мебели пришлось делать во всю стенку, дороже всего плотского, как бы молоды они ни были. - Ты когда успел? - спросил он, не находя в себе сил выпустить Канду из рук. - Да я сколько времени-то уже в башне сижу. Чего мне еще делать? Муген полировать? - Вообще-то все считают, что ты именно этим целыми днями и занимаешься. - Очень умно! Аллен прижал крепче, держал долго-долго, пока руки болеть не начали, и пока Канда не стал издавать подозрительно сиплые, полузадушенные звуки. Потом чуть отпустил, не расцепляя рук, задрал голову, и целовал так же долго, как в первый раз, но с таким напором и желанием, как никогда. - Как же я по тебе соскучился! - прошептал он, повалив ухмыляющегося, с готовностью расстегнувшего его грязный с дороги плащ Канду на кровать. - Прямо тут бы тебя!.. И-эх! Я в душ на пять минут, ладно? - отрываясь от желанного тела, спросил он с таким выражением, словно действительно боялся, что Юу поспешит сбежать. - Я быстро, моя плоская титька! - и выскочил за дверь. Вслед ему донеслись проклятия и что-то тяжелое, грохнувшее о дверь. Потом Канда вышел следом, всучил ему полотенце, чистую одежду, мыло и мочалку, а еще только что сброшенный на пол плащ. - Сейчас приду - застираю, пока моешься, - и скрылся в темном боковом коридоре, с таким равнодушным видом, словно они просто пересеклись во время завтрака. Хотелось догнать, обнять и не отпускать. Но, зная уже его скверный характер, Аллен прижал к себе вещи, которые держал в руках, зажмурился, покачиваясь из стороны в сторону, и подумал, как же все-таки хорошо возвращаться, когда есть к кому. Он улыбнулся, отложив в голове, что надо еще дать понять Канде, что он заметил отсутствие сора, постоянно скапливавшегося раньше в углах его комнаты, тряхнул головой и пошел в душ.