***
. Холмс спланировал все еще давно: найти Джона, сказать ему, что он любит его, вернуться на Бейкер-стрит и вместе пойти в постель. Он представлял это у себе в голове, когда был в заточении в Сербии, и это был стимул, чтобы выбраться . Они бы вернулись в квартиру, и Джон целовал бы его так нежно и ласково, после чего бы углубил поцелуй. Руки Джона были бы повсюду, вызывали бы нетерпеливые всхлипы из уст Шерлока. И Джон бы расстегнул его рубашку, и заботливо бы помог снять ее с Шерлока, после чего бы его пальцы прошлись по бледным отметинам на теле детектива. Позже он понял, утирая кровь с лица, что весь этот план самая обычная фантазия. Джон стал прикасаться к Шерлоку чаще. Он хватает запястье детектива на месте преступления, кладет тяжелую ладонь на предплечье, позволяет их коленям соприкасаться в такси. Он внимательно следит за тем, сколько позволяет ему детектив, и старается не улыбаться слишком открыто, когда Шерлок притворяется, что избегает этого контакта и высокомерно сопит.***
Шерлок в ловушке. Прикосновения великолепны, они пронзают его вены электричеством, подталкивают ближе к Джону, но что если Ватсону хочется большего? Он не представляет, как сказать «кстати, меня пытали в Сербии восемь недель, и сейчас вся моя спина покрыта отвратительными шрамами, может закажем карри?..» И он не хочет причинить боль Джону, после всего того, через что прошел доктор. Его мучает неопределенность. Шерлок меж двух огней — чудесные, восхитительные прикосновения Джона и его страх. Шерлок сидит в своем кресле в один из дождливых вечеров, сцепив пальцы у подбородка, пребывая в Чертогах Разума. Он пытается понять, где живет сестра Джона, судя по грязи на его ботинках и произвести на доктора впечатление. (Хотя, в ответ лишь «Шерлок, я говорил тебе, что поеду в Кент», но Шерлок слушает лишь то, какой мягкий голос у его соседа). А потом теплые пальцы касаются кудрей детектива, нежно поглаживают, и вдруг все перестает существовать. И детектив вновь в Сербии, распят, его разум разрывается от боли и усталости, и Майкрофт сидит в тени, пока бывший военный, которому изменяет жена, мучает его, и пальцы вцепляются в кудри на затылке и тянут и… — Шерлок, — слышит он сквозь пелену забытья, — Шерлок, дыши. Он вдыхает на автомате, разгоняя огонь в легких. Ему тяжело сфокусировать взгляд. Его волос больше никто не касается, а Джон сидит перед ним на корточках. — Вот так, — шепчет доктор, — дыши, родной. Дыши. Шерлок садится и начинает глубоко дышать, ожидая облегчения, которое быстро приходит. — Это не нормальная реакция на прикосновения, — мягко говорит друг. Нет смысла скрывать это, поэтому Шерлок кивает. Джон начинает говорить и запинается. Его голос все еще спокойный, но с нотками волнения. — Шерлок, это ведь шрам? Когда я касался твоей головы. По росту волос? Ответом ему служит тишина. Ватсон коротко кивает, и выражение лица его похоже на то, когда он стоял у надгробия друга и просил быть живым. Это странно и пугающе, и Шерлоку хочется стереть это выражение с его лица, но он не может пошевелиться. — Тогда другой вопрос, — Джон обхватывает запястье детектива, нащупывая пульс, и Шерлок вдруг понимает, что рука была там все это время, — могу я посмотреть? Это не совсем не так, как должно было бы произойти, лучше бы это вообще не произошло. В лучшем случает Джону будет противно, в худшем он почувствует себя использованным. Джон с нежностью смотрит на Шерлока и, судя по кивку, приходит к решению. Он медленно протягивает руку к детективу, дав ему момент, чтобы передумать, наблюдая за любым признаком недовольства. Джон берет лицо Шерлока в ладони, и тот ластится к теплу, как кот. Мозолистые руки медленно ласкают щеки, после чего опускаются на шею, а дальше на спину. Джон не разрывает зрительного контакта, поэтому Шерлок видит, когда большие пальцы доктора касаются шрама. — Это случилось, когда ты был... Там? — большой палец обводит края отметины. — Боливия. Один из людей Мориарти. Нож. — Это выглядит так, будто он приставил нож к твоему горлу, но ты смог выскользнуть из захвата, — говорит он, оценивая. — Именно так. На них обрушивается тишина, но рука Джона не двигается. Как ни странно, Шерлок ни о чем не думает. — Шерлок, — наконец-то говорит доктор, — ты не... — он кашляет, — это не единственный шрам? Он закрывает глаза, потому что не хочет видеть выражение лица Джона. — Нет. — Боже, почему я не знал о них? — спрашивает мужчина, и Шерлоку этого достаточно. Он встает, благодарный своей хорошо пошитой рубашке, которая скрывает шрамы, и вырывает запястье из пальцев Джона. — Зачем? Я не хочу наблюдать за твоим самобичеванием. И жалость твоя мне не нужна, — выплевывает он и ураганом вылетает из квартиры.***
. Шерлок возвращается после полуночи. На Бейкер-стрит темно. Он легко поднимается по лестнице, чувствуя пульсацию адреналина в венах, и заходит в квартиру. Детектив включает свет и обнаруживает Джона, который спит на его кровати. Он действительно хотел дождаться Шерлока, но усталость взяла свое. Шерлок раздумывает пару секунд. Но ведь он устал, и это его чертова кровать, поэтому он ложится рядом с доктором. Щелчок лампы будит Джона. — Шерлок? — бормочет он. — Это я, — отвечает брюнет, — спи. Но Джон уже полностью проснулся. — Я хотел извиниться, — говорит он. — Все в порядке. — Нет, не в порядке. Я тоже запаниковал, хотя не должен был. А что насчет жалости — даже не думай об этом, — отвечает он, немного сонно, но серьезно. — Ты не знаешь всей истории. Ты увидел один шрам и сделал свои оптимистичные выводы, — резко говорит Шерлок. — Оптимистичные? Поверь мне, они были далеко не такими, совсем, — говорит Джон, полностью проснувшись, — а по поводу всей истории, ты расскажешь мне ее? — Когда-нибудь, — неохотно отвечает Шерлок, но плечи Джона все равно расслабленно опускаются. — Значит, у тебя есть еще шрамы. — Да. — Могу я увидеть их? — спрашивает Джон, и это именно та причина, по которой он ждал Шерлока. В ответ Шерлок садится на кровати и, сняв рубашку, ложится на живот. Джон тянется к лампе, но детектив останавливает его. — Нет. Или в темноте или никак. Даже в темноте Джон видит, что некоторые шрамы плохо зажили, несмотря на то, что прошел уже год. Он глубоко вздыхает, подготавливая себя. — Мне стоит пропустить что-нибудь? — мягко спрашивает доктор. — Нет, — отвечает Шерлок. Джон садится на бедра Шерлоку, и это намного комфортнее, чем представлял себе детектив. От рук доктора исходит тепло, распространяющееся по коже на месте контакта. Джон начинает со шрама на задней части шеи, обводя отметину большим пальцем еще раз. Руки медленно перемещаются на плечи и касаются глубокой раны на левом плече, скользят до поясницы, оглаживая следы от плети. Джон касается плохо зажившего перелома ребра, осторожно ласкает это место и вновь поднимается к отметине от ножа на правом плече. Маленькие круглые отметины покрывают кожу детектива, и Джон понимает, что это сигаретные ожоги. Доктор колеблется, прежде чем продолжить. Они тянутся до сморщенного шрама, расположенного опасно близко к почке Шерлока. След от пули. У Джона очень мягкие и нежные руки, поэтому Шерлок почти расслаблен, но он понимает, что расслабиться не получится, потому что чувствует капли на своей коже. Джон плачет, понимает он. — Прости меня, — шепчет детектив в подушку. — Тебя пытали, — говорит Джон, его голос дрожит, и тут мягкие губы касаются шрама на шее. Шерлок порывисто вздыхает. — Ты прыгнул, чтобы спасти нас, — шепчет доктор в его кудри, — и за это тебя пытали. — Не забывай, — жестко говорит Шерлок, — я прыгнул, чтобы доказать, насколько я умнее других. А потом было падение. — Нет, — исправляет его Джон, — я слишком хорошо знаю тебя. Губы Джона еще раз касаются шрама на шее, прежде чем опуститься к первому следу от ударов плетью. — Ты прыгнул, чтобы спасти нас, а не доказать собственную правоту. Второй шрам. — Ты не социопат. Ты притворяешься, будто тебе все равно, потому что тебе более чем не все равно. Первый сигаретный ожог. — Но ты прекрасен— Второй. — И по-настоящему добр— Третий. — И великолепен. Шерлок чувствует, что покраснел от обилия комплиментов. Джон продолжает покрывать его шрамы поцелуями. — Джон, ты не обязан делать это, если ты не хочешь… Будет лучше, если ты перестанешь, — выходит намного отчаяннее, чем ожидал Шерлок. — Я хотел этого много чертовых лет подряд, — бубнит доктор, скользя губами по правому плечу, — ты хочешь этого? — Да, — шепчет детектив и чувствует облегчение. Джон улыбается. — Хорошо, — говорит он и продолжает оставлять поцелуи на каждом шраме, пока Шерлок не чувствует себя полностью расслабленным. — Шерлок? — Мм? — сонно отвечает детектив. — Могу — могу я поцеловать тебя? По-настоящему? — спрашивает Джон еле дыша. В ответ Шерлок переворачивается на спину. Джон неуверенно улыбается, лунный свет отражается от его кожи и окрашивает его волосы серебряным свечением. Мягкая шерсть его свитера касается голого живота детектива, когда он наклоняется, чтобы оставить легкий поцелуй там, где находится яремная вена. После чего Джон обдает теплым дыханием рот Шерлока. Детектив подается вперед и накрывает губы Джона своими, бережно и мягко. Джон целует уголок рта брюнета, нижнюю губу, и полностью завладевает его ртом, и от этого все молекулы в теле Шерлока пронзает мягким теплом. Запах Джона опьяняет его. Он отодвигается, чтобы глотнуть воздуха и утыкается лицом в сгиб шеи доктора, после чего сонно зевает. — Спи, родной, — шепчет Джон, прижимаясь губами к виску Шерлока. — Останься, — сонно бормочет детектив. — Я никуда не уйду, обещаю, — говорит Джон и крепко обнимает детектива. Окруженный доктором, Шерлок, чувствует легкую неловкость и смущение. Утром они поговорят. Джон захочет проверить шрамы при дневном свете, и Шерлок позволит ему сделать это, хотя будет нервничать, но доктор успокоит его, целуя каждый серебряный шрам, в золотом свете утра. И Джон будет хмуриться, когда поймет, что Шерлоку не была предоставленна помощь, когда он так нуждался в ней, и Шерлок скажет «Но разве ты не видишь? Твои прикосновение — то, в чем я так нуждаюсь сейчас, и я не буду жалеть об этом». И Джон будет смеяться, и скажет, что это не очень хорошо, но Шерлок попытается сцеловать с лица доктора виноватое выражение. И теперь детектив понимает, через что пришлось пройти Джону, пока Шерлок был «мертв», он поделится тем, что с ним было, расскажет все, что должен был рассказать, о местах, где пропадал. И Джон скажет, что хотел бы оказаться тогда рядом, хотя они оба понимают, что отсутствие доктора рядом лишь делает их историю слаще. И они оба пойдут на поправку — медленно, неидеально, но вместе. Но этой ночью Шерлок прижимается спиной к Джону, облегченно выдыхая. Доктор берет Шерлока за руку и целует костяшки пальцев, перед тем как обвить талию детектива, не выпуская его руки. Он закрывает глаза и засыпает. .