Композитор

Смятение души - безрадостный удел, подарок, обронённый дланью мойры. Беспамятства достигну я вершин, чтоб не просить на жизнь свою гроши. Но ветер ледяной в гордыне осмелел - холодные воткнул в меня он колья. Ум некогда пылал - теперь спокойно и даже вяло, будто в мареве, бредут в извилинах все мысли - все без бога - в конце все разом они канут в тишину. Теперь дороги я не вижу пред собою. С рассветом я встаю, но вижу только тьму. Иконоборцем быть, как оказалось, трудно - я не спорю. Совсем ведь проще жить - как бабочки живут. Но от кого я, голову сломя, бегу упорно? Кому я доказать хочу чудное безрассудство? И что за цепи меня держат в том краю, где каждый вздох и каждый взгляд мне чужды? Смотрю я в зеркало - в себя - не узнаю. Но будто всё ещё лелею я надежду: огонь неистовый остывший труп объемлет - и на губах запечатлится поцелуй, который завещал любовник - бриз весенний. Мне золота не нужно. К чёрту бури. Хочу лишь, чтобы сны сбывались наяву и чтобы не висели надо мною тени фурий. Кровавой речкой по камням я растекусь - ведь у всего своя имеется цена: за взгляд в глаза возлюбленной плачу, чтобы зелёная и жгучая волна разбила меня намертво о скалы. Как жаль, что не владею плавниками, чтоб погрузиться в изумрудную парчу солёных вод, что изобилуют мечтами. Я не Отелло. Не ревную к пляжу море. Единство их естественно и вольно. Моя ж судьба - по воздуха просторам туда-сюда носиться без оглядки, тонуть и гаснуть, вспыхивать в закате. Не потому ли я с душой своею в ссоре, что безутешно плачу об утрате, пытаясь разгадать, что потерял я? Я сам себя обрёк на лихорадку и между двух пылающих огней в капкан попался.