Шесть чувств.

Если чувства необходимы, то шести вполне достаточно. Голод. В конце концов существование любого из нас сводилось только к одной элементарной потребности – выжить. Всегда. В этом мы мало отличались от тех же людей, копошащихся в своем тесном муравейнике, день ото дня урывая для себя кусочек жизни, причем средства и способы нисколько не волновали ни их, ни нас. Не меня уж точно! Были моменты, когда приходилось силой забивать в себе инстинкты, когда выходить на охоту было слишком опасно, когда от голода я плотоядно поглядывал на собственные конечности. Еда, не важно какая – отвратная на вкус или вполне терпимая – была нужна, чтобы продолжать существование. Выжить – когда-то это имело для меня большое значение. Но это было давно. - Пора поохотиться! – скалю крупные клыки. Гордость хищника – это его зубы. Крепкие, как сталь и такие же острые. Совершенно очевидно, для того, чтобы было проще. Проще добраться до крупно вздрагивающей мышцы, перегоняющей кровь по твоему телу. - Иди ты, - он морщит точеный нос, с россыпью едва заметных бледно-золотистых пятен. Демонстративно проходит мимо, якобы невзначай поигрывая пальцами на рукояти притороченного к поясу зампакто. Его реацу яростно бьет по ноздрям душераздирающей свежестью и сладостью. Если хочешь спровоцировать, делай это по-другому. Инстинкты больше не властвуют надо мной. Теперь есть кое-что другое. Удовольствие…достаточный стимул, чтобы продолжать бороться за жизнь. Получить удовольствие можно безграничным количеством способов. Конечно, в большинстве своем оно не будет достаточно сильным, чтобы хотя бы раззадорить меня. Получить истинное удовольствие - наслаждение гораздо труднее. Можно попытаться найти вкусную жертву, подраться с хорошим противником или элементарно трахнуть длинноногую красотку. Проще говоря, осуществить неосуществимое. Хотя, почему же нет? - Погоди, Куросаки, куда ты так торопишься, - оскал становится шире. Мое удовольствие – это он. Ярость. В самых опасных жизненных каверзах ярость оказывается незаменимым спасителем. Не так ли, Куросаки? Хотя, надо признать, не всегда действенным. Ярость разогревает кровь, впрыскивает в нее ядовитый адреналин и несет бурлящим потоком по телу, которое становиться в разы сильнее. Но, через голову не перепрыгнешь, верно? У всего есть свои пределы, даже у такого, как я. Предупрежу заранее, пределы моего терпения уже угадываются вдали. Лучше просто не сопротивляйся мне, знаешь ведь, что твоя ярость тебе не поможет. - Ты рехнулся!!? Пусти! Похоть. - Заткнись! – рычу в напряженную шею и, для верности, сам затыкаю ему рот. Будет лишнее, если на его истошные вопли сбегутся до зубов вооруженные шинигами. Хотя, кого я обманываю? Плевать я хотел на шинигами и их зубочистки. Влажные, лихорадочно горячие губы – повод вполне самодостаточный. Мне безумно любопытно, какой он на вкус, но я лишь сильнее прижимаю ладонь к его лицу. Мне это ни к чему. Лучше и не пытаться. Он широко распахивает глаза, смотрит непонимающе и, пожалуй, слегка испуганно. Но злости больше. Так всегда, когда он смотрит на меня. Мне вполне достаточно и того, что я вызываю в тебе такие сильные эмоции. Это еще один из многочисленных поводов. А Куросаки времени зря не теряет. Воспользовавшись моим замешательством, довольно чувствительно прикусывает кожу на ладони. Я многообещающе ухмыляюсь: иерро очень полезная штука. Мальчишка возмущенно засопел. Желание. С первого взгляда похоже на похоть, однако желать можно очень многого. Например, ты сейчас желаешь вырваться и надрать мне зад. Я в свою очередь желаю надрать зад тебе, и надо сказать, способы наши будут сильно различаться. Не веришь? - Мнн!? – немыслимо прогибаешься в пояснице, запрокидывая голову. Замираешь на несколько мгновений, крупно дрожа и, кажется, даже перестав дышать, а потом опускаешь голову, глядя на меня глазами полными ужаса от осознания происходящего. Долго же до тебя доходит. - Черт возьми, Куросаки, ты уже готов? Слабак! – издевательски хмыкаю ему в ухо. Сильнее вжимаю в его пах бедро, двигаю ногой по его напряженной плоти. Сам я уже давно на пределе... Мне не нужно опускаться до объяснений своих поступков. Мир давно научен одной простой истине – я всегда только беру. Беру то, что захочу, только себе в полное и безоговорочное подчинение. Имею ли я на это право? Плевать! То, что не отдается мне добровольно, я могу забрать силой. Прямо как сейчас, наплевав на здравый смысл. Ублюдок…Как же тебя хочется!!! Влечение. Никогда бы не подумал, что буду иметь тебя в такой жутко не удобной позе… одна рука удерживает твои запястья, другая прижимается ко рту. Так как рук у меня больше не осталось, приходится действовать телом. Но ты все еще пытаешься мне сопротивляться. - Хватит лягаться, - стискиваю сильнее его запястья, вызывая болезненный стон. Он жмурит глаза, когда я раздвигаю коленом его бедра. Когда я протискиваюсь между его ног, распахивает их в немом шоке и смотрит, смотрит, смотрит на меня, из последних сил не веря в происходящее. Что тут поделать, мое терпение не безгранично. Получить тебя я могу множеством способов, но ведь есть один простой. И это кайф чистейшей воды… Прямо сейчас я могу сделать с тобой такое... Зрение, слух, обоняние, осязание, вкус, интуиция. Если чувства необходимы – то шести вполне достаточно! Или нет?