То была не любовь, а самопожертвование

Молча сгорая от любви к Фрэнку и ненависти к своему телу, с каждым днем он все больше и больше вгонял себя в состояние апатии, смешанной с тупым чувством ненужности. Назовите его эгоистом, и вы будете правы, потому что невозможно каждый день просто игнорировать ощущение своей кожей свою же потную и липкую кожу. А еще Джерард был неудачником. Таким до ужаса неловким и бесящим самого себя неудачником. Он постоянно задевал что-то, доводя до стадии кипения внутреннее отвращение к себе. При общении с людьми он чувствовал себя как огромный дирижабль, одним своим видом, как ему казалось, доводя человека до ненависти к нему. И именно поэтому, как он думал, его постоянно бросали. Бросали без объяснений, просто стирали из своей жизни ненужную тупую свинью. Джерард, будь он худее и красивей, никогда бы себе не позволил такого. Он был надежным, но положиться на него было некому. Ему врали и пользовались им, а лишь закрывал глаза и прощал, боясь потерять человека. А человеку было плевать, и он бессовестно уходил. И его такого никто бы в жизни не полюбил просто потому, что он такой противный и липкий. Ему было бы неприятно делать подарки, да даже касаться его в жаркие дни было бы неприятно. А вот Джерард любил, любил той чистой и искрометной любовью, что порой доводила его до состояния тошноты. Ведь он прекрасно понимал, что не достоин Фрэнка, борясь с напором абсолютно противоположных чувств каждый раз, когда его видел. Он не предпринимал никаких попыток, четко и ясно для себя расставив границы. Та безответная любовь губила его, как грибок, разъедая его изнутри. И не было ни одного способа это остановить. Ни одного трезвого решения в его голове. Глаза Джерарда с каждым днем все больше и больше наполнялись немым смирением, но стоило ему только подумать о Фрэнке, так его взгляд становился спокойным и удовлетворенным. Но реальность наваливалась на него, возвращая его обратно. — Отвратительно, — лишь мог подумать Джерард. Первый раз он увидел Фрэнка в компании друзей. Те что-то весело обсуждали, и первым, что почувствовал Джерард, была зависть, а потом на смену ей пришли оцепенение и удушье. Он всего лишь увидел, как Фрэнк смеется. Фрэнк не был из тех, что любит давать ложные надежды, он был честен с собой и со всеми, кого знал. Потому он был обескуражен, замечая такую резкую смену настроя у Джерарда после поцелуя. Тот будто бы растаял в его руках, но спустя пару секунд уже недоверчиво смотрел на переносицу Фрэнка. А Джерард попросту не мог собой управлять, потому, вздохнув, просто обнял Фрэнка, заменяя этим какие-либо объяснения.