Темный попаданец

Знаете, сидение на холодном, сыром полу в тонких брюках, в ожидании батхерта, ничуть не способствует быстрому и адекватному мышлению. Как дать понять Чирику, что это я? - Наташа, Катя? – поинтересовались за углом вкрадчивым голосом. Ну вот и пожалуйста, все и разрешилось. Но почему он выделил меня и Лину? Что за хрень тут происходит? - Гюльчатай, открой личико, - вновь подал голос Чирик. Я осторожно сунула голову за угол. Сунуть-то я сунула, а сама думаю – щас подпалит. Макс уставился на меня взглядом киношного маньяка, который абсолютно случайно наткнулся на перепуганную жертву. Даже в улыбке расплылся, показав белоснежные, альтмерские зубки. Знаете, как дико видеть подобный фейс от высокого эльфа? Вам просто нереально повезло. Одной рукой он держал полуобморочного Цицерона за плечо, в другой у Макса пульсировала зеленая сфера. Паралич, мужество, каменная плоть? - Чирик, убери магию, будь няшей, - проговорила я, вылезая из-за угла и засовывая кинжал в полагающееся ему место. - Катя, ты? – обрадовался Чирик, неосознанно пуляя сферой в Цицерона. Спустя одну порцию обнимашек. Цицерон сиротливо лежал у камина, все так же без сознания. Нет, то есть, он был в сознании, только тело парализовано. Как у него забегали глаза, когда Айрэлл достал откуда-то с антресолей (короче, Шеогорат знает, откуда он его выволок) ящик скумы. Прохладной, забористой, каджитской скумы! Разумеется, появление наркотика в компании двух упоротых друзей напрочь снесло квест. Как мне было запомнить, что у огня греет зад парализованный хранитель, а снаружи, под кустом снежноягодника, все ту же часть тела морозит Арнбьорн, если подле меня пыхал скумовыми испарениями Макс, в теле альтмера со странными глазами? А сама я опустошала уже Сангвин-знает какую бутылку? *** - Эх, братишка, а давай выпьем за справедливость! Вот смотри, какая штука получается: для всех я – мелкая имперка, нищая провинциалка, невесть что забывшая в Скайриме, в котором и своих эмигрантов хватает. А для кого-то я Слышащая Темного Братства, я главная, в какой-то мере, получаюсь. Я символ того, что Братство не погибнет, что будет все тип-топ, каблучки, макияж! Или вот ты – альтмер. Чертов талморец – без обид, бро, - прибывший в Скайрим для его порабощения. Вроде с виду такой невинный, но даже наивные норды подозревают тебя во всех возможных, и не очень, грехах. Но для знающих людей ты Архимаг Коллегии Винтерхолда! Ты заслуживаешь уважения не меньше меня, а то и больше! Так давай выпьем за то, чтобы нас зауважали, чтобы не было расизма в Скайриме, чтобы закончилась Гражданская война в пользу Империи.… Или Ульфрика. Чтобы альтмеры валили на свой Саммерсет, строили там то, что хотят строить, чтобы в Скайриме не было войн, чтоб заткнулись Изгои, чтоб Империя вновь стала такой, как была в Обливионе! Какой была при Мартине! Чтобы отстроили Башню Белого Золота так, чтобы ее из Скайрима видать было! Чтобы вернулось Братство к былому могуществу, чтобы магию перестали бояться и по всему Тамриэлю открылись Гильдии Магов, но за знаниями и, эм, повышением квалификации ездили в Винтерхолд! Чтоб отстроили его и не каджиты или аргониане-гастарбайтеры, а нормальные, знающие свое дело люди! Чтобы, черт меня дери напополам, вернулись двемеры или хотя бы стала известна тайна их исчезновения, чтобы всплыла Йокуда или что там с ней стало.… Не важно. Чтобы у драугров души упокоились и чтоб тела их не шастали по гробницам, убивая ни в чем не повинных искателей приключений! Чтоб в Этериус можно было попасть без юзания невозможного количества магии! Чтоб прозрели фалмеры, и у орков появилось, наконец, свое королевство! Чтоб, даэдра отбери у меня скуму, Россия-Матушка процветала! Такие тосты пошли после десятой бутылки, когда уже ни цензуры, ни тормозов, ни координации, что самое прискорбное, не оставалось. Наутро. Нет, что удивительно, голова не болела. Я просто абсолютно ничего не помнила. Очнувшись где-то в глубине убежища, с храпящей альтмерской рожицей под боком, я никак не могла припомнить, как я здесь оказалась. Наверняка только Люсьен помнит, которого – это я хорошо запомнила – я спьяну призвала, когда было выпито и выкурено аккурат пол-ящика. Сбросив с себя холеную Чириковскую лапку, которая по-хозяйски возлежала на моей талии, и, отыскав лут, загадочным образом разбросанный по всем помещениям, я покинула убежище. Почему-то тот факт, что мы спали в обнимку, меня ничуть не смутил. Ну, мало ли, как упоротый скумой мозг глюкнуло? Тем более, что и я, и Айрэлл оставались в своих родных одеяниях. А по пьяни стянуть его шмот и расстегнуть все эти мои хреновы ремешки, которые и в здравом уме и твердой памяти не всегда расстегнешь, было бы просто нереально. Цицерон все так же спал на своем месте у очага. Видать, когда действие паралича закончилось, он прям там и вырубился. Не хорошо получится, если он найдет скуму: хоть мы и выдули целый ящик, я не сомневаюсь, что у Чирика еще где заначка припасена. Побережье встретило меня порывом ледяного воздуха, моментально прочистившим мозги. Тенегрив мирно щипал куст паслена, время от времени переступая копытами. Подле него было большое пятно крови. В голове молнией мелькнуло: «Арнбьорн». Обнаружился оборотень под кустом снежноягодника, в луже собственной крови. На улице холодно, потому я вряд ли смогу сказать, когда именно норд испустил дух. Быть может, сразу после моего ухода, может, еще ночью. Умирал он тяжело – окоченевшая рука крепко зажимала рваную рану на животе, а лицо было искажено гримасой боли. Посидев немного в молчании над телом, я поднялась, оседлала Тенегрива и поскакала в Фолкрит. Через три часа. Конюшни Вайтрана. Все-таки, выжрать с десяток бутылок скумы – не шутка. К тому же, меня сильно волнует блэк аут: что же мы вчера вытворяли, если мое сознание заботливо старается скрыть это от меня? Неловко сверзившись с Тенегрива, я немного постояла, уткнувшись носом в седло, затем, собравшись с мыслями, поплелась в город. Когда я потянула на себя створку ворот, они резко распахнулись, швырнув меня на землю. Распластавшись на теплых камушках, я как-то упустила момент, когда меня дернули за руку, чуть не оторвав ее от тела, и куда-то потащили. Более-менее очухаться мне удалось только тогда, когда мы пробегали под вторыми воротами. Повернув голову, я увидела перекошенную данмерскую моську, которая сосредоточенно сопела, драпая от чего-то (или кого-то), оставшегося в городе. Знакомую данмерскую моську. - Лина, ты? - Я, я! Шевели поршнями! Без лишних слов перехватив ее за руку, я забросила подругу себе на спину и резвым лосем чухнула к конюшням. Там, несколько бесцеремонно скинув Лину с закорок, я вскочила на Тенегрива. И мы вместе поскакали прочь от Вайтрана и разъяренного норда, что внезапно показался под аркой, на фоне рассвета…