Это связано с холодом

7 января 1930 «Как же меня раздражает этот Барнс!» — подумала я, когда мне в затылок прилетел снежок. Снег попал за ворот и противно стекал по спине. Я резко обернулась и увидела смеющихся Стива и Баки. Меня захлестнула волна возмущения, когда я поняла, что Роджерс с ним за одно. Быстро слепив снежок, я прицелилась и кинула его прямо в лицо Барнсу. Он перестал смеяться и стряхнул снег с недовольной физиономией. На моём же лице растянулась победная улыбка, но тут я поняла, что пора уносить ноги. — Ну всё, Палмер, это война! — крикнул Джеймс и побежал за мной. Стив подружился с ним относительно недавно — два года назад. Но мы-то с Роджерсом дружили практически с рождения. Наши родители друзья и мы со Стивом тоже. А когда появился Баки, Стиви стал меньше проводить со мной времени. Ну, а когда мы были вдвоём, он без умолку говорил о Барнсе. «Мы с Баки… А Баки такой… Баки сказал… Дженнифер, представляешь, а Баки…». Хотя признаюсь, мне нравилось бесить Барнса. Как и ему меня. Стиви не раз пытался нас примирить, но все его попытки проваливались с треском. Джеймс Бьюкенен Барнс — самовлюблённый, самоуверенный и напыщенный индюк. И я ни за что не буду с ним мириться! Я заразительно смеялась и периодически оборачивалась, проверяя близко ли он. Джеймс достаточно быстро бегал, даже быстрее, чем я и у меня не оставалось шансов. Когда он был уже за моей спиной, я резко остановилась. — Сдаюсь! — сказала я и мило улыбнулась. Для придания эффекта я ещё и подняла руки. В голове уже созрел злобный план. — Ох, неужели малышка Дженни наконец-то признала своё поражение? — усмехнулся Баки и презрительно оглядел меня. «Ох, Джеймс, ничему тебя жизнь не учит» — промелькнула мысль у меня в голове. — «Дженнифер Палмер никогда не сдаётся. НИ-КОГ-ДА» — Размечтался! — рассмеялась я и толкнула его в сугроб. Он этого не ожидал и поэтому легко поддался. — Противная мелкая девчонка! — крикнул Барнс, выбираясь из снега и отряхивая одежду. — Нашёлся здесь взрослый. Самому только тринадцать лет. — фыркнула я и сложила руки на груди. — А тебе одиннадцать. Я тебя старше, а ты должна с уважением относиться ко взрослым! — гордо вскинув подбородок, сказал Джеймс. — Чего-то я не вижу здесь взрослых. — Вы опять начинаете? — спросил только что подбежавший Стив. Видно было, что он запыхался. Он не был таким спортивным как Баки или я. Его часто обижали хулиганы. Конечно он сам нарывался. Стив был худой и низенький, но каждый раз, когда он сталкивался с более крупными мальчиками, он не сдавался. И в этом мы с ним были похожи. Мне нравилась его целеустремленность, храбрость и благородство. — Это всё она начала! — показал на меня пальцем Джеймс. — Вообще-то это ты первый кинул в меня снежок. — Так, всё, хватит. Идём ко мне домой, пить горячий шоколад! — сказал Стив и мы дружной компанией пошли к Роджерсу. Ну как дружной. Джеймс толкал меня, я Джеймса, ну, а Стиву оставалось только закатывать глаза и подгонять нас. 26 апреля 1936 Сьюзи Монро. Противная кареглазая блондинка. Она беззаботно болтала в углу кафе с Барнсом и трясла своими дурацкими светлыми кудряшками. Джеймс ей что-то сказал, и она залилась хохотом, запрокинув голову. Я недовольно фыркнула и повернула голову к Стиву. Он тоже смотрел на Баки и Сьюзи. — Тебе она тоже нравится? — раздражённо спросила я. Стив вздрогнул и поспешил обратить свой взор на меня. — Эм, нет. Просто я думаю, как ему удаётся так легко общаться с девушками? Признаюсь, Барнс стал настоящим красавчиком. Тёмные волосы всегда были уложены, глаза… Глаза у него были просто потрясающие. Небесно-голубые, всегда искрились весельем, мужественный подбородок (и такая милая ямка на нём), выраженные скулы, а тело было идеальным: плечи широкие, руки сильные, на животе видны кубики пресса. Мы ходили тем летом купаться на речку, и там я могла разглядеть его во всех деталях. Но мне совсем не хотелось раскрывать Стиву секрет, что большу́ю роль играет внешность Баки, а не только его обаяние или ещё что-то там. Ведь Роджерс далеко не был таким красивым, как Джеймс. Большой нос на худом лице смотрелся несуразно, светлые волосы были всегда зализаны на бок, субтильное телосложение, но вот глаза у него были красивые. Цвет был светло-голубой, но смотрели они совсем по-другому. Серьёзно и строго, совсем как у взрослого мужчины, а не восемнадцатилетнего хлюпика. — Не знаю. — сказала я это, вместо всего того, что думала на самом деле. Боковым зрением я заметила, что к Баки и Сьюзи подошёл парень. Он что-то сказал им, и все трое посмотрели в нашу сторону. Я бросила взгляд на Стива и приподняла брови. Он пожал плечами. Они встали и направились к нам. Когда все трое подошли, Джеймс представил нас: — А это мои друзья — Стивен Роджерс и Дженнифер Палмер! А это Сьюзи и Бен Монро. Я попыталась растянуть губы в приветливой улыбке, но получилось не очень правдоподобно. — Джеймс, а ты не говорил, что у тебя есть такие симпатичные подружки. — улыбнувшись сказал Бен и сел на стул рядом со мной. — Бен, а тебе какая больше приглянулась? Блондинка или брюнетка? — усмехнулся Баки и отодвинул стул для Сьюзи, которая опять смеялась, и сел сам. А для меня, засранец, ни разу стул не отодвигал. Только один раз, когда я уже садилась, он его отодвинул. И я упала прямо на пол. Джентльмен, одним словом. — Мисс, вы прекрасны! — пропустив мимо ушей слова Джеймса, он легко прикоснулся губами к тыльной стороне моей ладони. Бен был таким же кареглазым блондином, как и его сестра. Он был достаточно симпатичным и милым, но совершенно не в моём вкусе. Практически весь вечер мы со Стивом просидели молча, в то время когда Бен заказал себе бурбон, а Джеймс и Сьюзи болтали без умолку. Я лишь изредка отвечала на вопросы. Вскоре ушёл Роджерс, сославшись на неотложные дела. Через пятнадцать минут я решила, что мне тоже пора уходить и объявила об этом ребятам. — Я тебя провожу! — вскочил Бен и схватив меня под руку, потащил к выходу. Я только рассеяно помахала ручкой Сьюзи и Баки на прощанье. Всю дорогу до дома он мне что-то рассказывал, но я не слушала. Его болтливость и настойчивость раздражала. Мне уже не терпелось поскорее избавиться от него и лечь спать. Мы завернули в безлюдный переулок и я резко оказалась прижата к стене. Я собиралась закричать, но мне зажали рот рукой и приставили нож к горлу. — Если хоть что-нибудь выкрикнешь, я отрежу тебе язык! Поняла? — прошипел Бен. Я испуганно закивала головой. Он отпустил меня и сразу же смял мои губы в жестком поцелуе. От него неприятно пахло алкоголем, табачным дымом и потом. Бен одним резким движением разорвал блузку и провёл рукой по груди, слегка сдвигая бюстгальтер. Я попыталась прикрыть грудь руками, но не дал мне этого сделать. По моим щекам потекли слёзы и меня сковал страх. Он провёл языком от шеи до ямки между грудей. — Мм, такая сладкая… — простонал Бен и задрал мне юбку. Его пальцы больно вцепились в бедро. — А какие красивые ножки… Меня душили рыдания. Мне было страшно. Я не так себе представляла свой первый раз. Не так, не здесь и не с ним. Но вдруг я услышала голоса. Это была моя последняя надежда и я закричала. И тут же поплатилась за это. Удар кулаком по скуле сбил меня с ног. Второй удар пришёлся в живот ногой. Я свернулась в клубочек и тихо заскулила от боли. Я молилась, чтобы это всё прекратилось и мои молитвы были услышаны. Уверенные шаги и такой родной голос… — Тебя не учили, что нельзя поднимать руку на девушку? — это был Джеймс. Я разлепила глаза и увидела как он избивает Бена. И сразу подумала, что если Барнс убьёт его, то проблем будет не избежать. С трудом поднявшись, я крикнула: — Джеймс! Джеймс, стой! Ты его убьёшь. Оставь его. Баки крепко держал Бена за грудки и заносил руку для очередного удара. Лицо Монро было похоже на кровавое месиво, но он продолжал ухмыляться. — Твоя подружка такая горячая! Удивляюсь, почему ты до сих пор её не отымел? — прохрипел он и получил ещё один удар по лицу. Я вцепилась в руку Барнсу и оттащила его от Бена. Он облокотился на стену и провёл рукой по волосам. Я попыталась застегнуть рубашку, но руки не слушались. Тихо застонав от своей беспомощности, я осела на землю и закрыла лицо руками. Щеку больно саднило, а от слёз ещё и щипало. Тёплая рука легла мне на плечо. — Ты как? — спросил Баки и присел рядом. — Лучше всех. — с сарказмом ответила я и смущённо улыбнулась. — Спасибо, Джеймс. Слушай, мне очень неудобно просить тебя об этом, но не мог бы ты помочь мне… Кхм, застегнуть рубашку. Просто руки так сильно дрожат и… И тут настала очередь Барнса краснеть. Он быстро застегнул пуговицы, которые остались. Встав он подал мне руку и я поднялась с земли. Юбка была безнадёжно испачкана, а на блузке виднелись несколько пятен крови. Я посмотрела на Бена. Он лежал в куче мусора и еле дышал, но был жив. — Идём, я провожу тебя. — сказал Джеймс и взял мою руку в свою.        Ему я верила. 11 октября 1939 Я стояла на перроне и ждала своего поезда. Маму уволили с работы, и мы не могли больше оплачивать квартиру. Мы решили временно переехать к бабушке в Джейнсвилл, штат Висконсин. У неё было своё ателье, и она согласилась нас приютить, при условии, что мы будем там работать. У старушки был ужасно скверный характер. — Ты решила уехать не попрощавшись? Я вздрогнула и обернулась. Стив и Баки стояли, сложив руки на груди, и с укором смотрели на меня. — Мальчики… Зачем вы пришли? — удивлённо спросила я, оглядывая их. — Дженнифер, ты уезжаешь в этот чёртов Джейнсвилл, и возможно мы больше никогда не встретимся, а ты ещё спрашиваешь зачем мы пришли? — повысил голос Джеймс. — Я вернусь. Обещаю. — Джен, не забывай нас. — сказал Стив и я его крепко обняла. — Эй, осторожнее, сейчас раздавишь меня. — А обнять единственного и неповторимого Джеймса? — раскинул руки Барнс и зажал меня в медвежьих объятиях. — Я буду скучать по вам, ребята. — А мы по тебе, Дженнифер! — сказали хором мальчики. Поезд уже подъехал и громко гудел, предупреждая, что вот-вот отбывает. Я подхватила сумку и зашла в вагон. Повернувшись к Стиву и Баки лицом, я послала им воздушный поцелуй и подмигнула. — Пока, мальчики! — Пока, Дженни! Вот только я забыла кое-что сказать Джеймсу.        Что я люблю его. 17 августа 1943        Кто в трудный час всей Америке может помочь?        Глаз не сомкнёт и врага будет бить день и ночь!        Каждый порог обогнёт за Америку,        Флаг по стране пронесёт за Америку.        Всегда у него есть план,        Наш звёздный орёл — Капитан!  — Пели девятнадцать девушек и я. Мы маршировали в коротких, красно-белых юбчонках на фоне у великого Капитана Америки, когда он читал свою речь. Я заметила шпаргалки на обратной стороне щита и усмехнулась про себя. Я вернулась в Бруклин неделю назад. Моя мама умерла от рака лёгких, а бабушка выгнала из дома. Я собрала вещи и приехала сюда. Я пыталась найти Джеймса и Стива, но их квартиры были пусты. Баки наверняка ушёл на фронт, а вот Стиви вряд ли допустили. Старая знакомая предложила мне пойти на подтанцовку к Капитану Америке, и я согласилась. Мне нужна была какая-нибудь работа на первое время, чтобы оплачивать жильё и еду.        Пробил наш час и теперь мы должны побеждать.        Где тот сапог, что фашиста силён растоптать?        Кто воспарит в небеса за Америку?        Лишь дай приказ — всё отдаст за Америку        Спаситель народов и стран: наш звёздный орёл — Капитан! Голос Капитана мне казался знакомым, но я никак не могла вспомнить, где я могла слышать его. После выступления мы с девочками пошли в гримёрную, подправить макияж и готовиться к следующему выходу. Я подкрасила губы красной помадой, поправила каштановые кудри, подтянула шёлковые перчатки и вышла на улицу через чёрный выход, прихватив собой сигарету. Я удивилась, когда увидела Кэпа. Он сидел на ступеньках, опустив голову. Мне захотелось увидеть его лицо, а то он был всё время в своей дурацкой маске. — Эй, Капитан, грустишь? — спросила я закурив. Он вздрогнул и повернулся ко мне. Сигарета выпала из моих рук, а рот невольно раскрылся. — Чёрт возьми, Роджерс! — так вот почему голос этого засранца мне казался таким знакомым. — Извините, мы знакомы? — удивлённо спросил он, оглядывая меня. — Дженнифер Палмер. Стиви, уже забыл старую подругу? — усмехнулась я. — Я же обещала, что вернусь. Он вскочил и обнял меня, да та, что кости затрещали. Вот это мальчик подрос. — Дженни, тебя не было пять лет! Ты изменилась. — сказал он и отпустил меня. — Да? А ты совсем нет. — ответила я и ткнула пальцем ему в живот. — Ты просто обязан мне рассказать как это произошло с тобой. Где Джеймс, Стив? — Он на фронте. В сто седьмой пехотной. — На сцену, девочки! Пять минут! — закричал наш хореограф. — Увидимся на сцене, красавчик. Потом мне все расскажешь. Подумать только, я — лучшая подруга Капитана Америки! 2 сентября 1943 — Дженнифер! Сегодня привезли выживших из сто седьмого. Баки среди них нет. Сто пятьдесят человек погибли или попали в плен. Они не собираются спасать их. Есть надежда, что он жив. И я найду его. — сказал Стив влетая в квартиру. — Ты что, собираешься пойти пешком в Австрию? — улыбнулась я, пытаясь сдержать слёзы. Если честно, не очень получалось. — Нет, у нас есть самолёт. — Будь осторожен. Найди его и верни. — прошептала я и обняла Роджерса. Он ушёл. А мне оставалось только молиться, чтобы Джеймс был жив. 6 сентября 1943 Я приехала в военный лагерь. О Стиве ничего не было слышно уже четыре дня. — Полковник Филипс, где Стив Роджерс? — спросила я у пожилого мужчины, разбирающегося какие-то бумаги. — Деточка, Золотой мальчик Америки и куча хороших парней мертвы, из-за того что Агент Картер втюрилась. — моё сердце пропустило удар и болезненно сжалось. Стало не хватать воздуха и закружилась голова. — Вовсе нет. Я поверила. — произнесла миловидная брюнетка. Так вот эта та самая Пегги, про которую Стив мне без умолку рассказывал. — Надеюсь это послужит вам оправданием, когда они прикроют нашу контору. — с улицы послышался шум. — Что за к чёрту бардак в лагере! Он вышел из палатки и направился к толпе. Я пошла за ним, и увидела как люди расступались и радостно что-то кричали. И тут я увидела их. Роджерс шёл впереди всех, а Баки шёл рядом с ним. Они живы. Стив смог. — Некоторым требуется медицинская помощь. Я нарушил устав и готов понести наказание. — сказал Стив, отдав честь полковнику Филипсу. — Забудь про наказание. — Есть, сэр. Я повисла на шее у Роджерса и поцеловала в щеку. Долго я не стала его задерживать, а то Пегги уже была готова убить меня взглядом. Я перевела взгляд на Барнса. Он был грязный и потный, но счастливо улыбался. — Джеймс… — прошептала я и замерла. Он посмотрел на меня и в его взгляде прочиталось непонимание. Не узнал? — Дженнифер? Не знаю, чем я в тот момент думала, но мои губы накрыли его. Он стоял и не шевелился. Это было вполне предсказуемо. Сердце больно кольнуло, и я отстранилась от него. — Прости, прости меня, я не знаю что на меня нашло. У тебя наверное уже есть любимая девушка и тут я… Прости, Джеймс. Я думала что ты погиб и я так скучала. — бормотала я смотря на свои туфли. — Дурочка… — сказал Баки и притянул меня к себе, целуя. Я обхватила его за шею, прижимаясь всем телом к нему. Баки мягко покусывал мою нижнюю губу, плавно проникая языком в рот. Моё сердце бешено колотилось и грозило вот-вот выпрыгнуть из груди. — Единственная моя любимая девушка — это ты. И всегда была ей. Солдаты свистели и аплодировали. А лицо Роджерса надо было видеть в этот момент. — Чёрт, а я ведь с детства знал, что именно так всё и будет! 20 декабря 1943 Тепло мужского тела разбудило меня. Сухие губы коснулись щеки. Спросонья я ещё ничего не понимала. Как он оказался здесь? Он же был на задании… — Я вернулся. — тихо прошептал он и придвинулся ближе ко мне. — Прости, что разбудил. Он нежно поцеловал меня и отстранился. Я разочарованно застонала и прижалась к нему, требуя нового поцелуя. Баки усмехнулся и заправил мой тёмный локон, свисающий на лицо, за ухо. — Я скучала… — шепнула я ему в губы и потёрлась носом об его колючую щеку. Баки снова поцеловал меня. Поцелуй уже не был легким и невинным, он сразу же углубил его, делая страстным и возбуждающим. Сцепив кольцо рук на моей талии, Джеймс еще сильнее прижал меня к себе. Я же запустила свои пальчики одной руки ему в волосы, перебирая и теребя, а вторую положила на плечо, обвивая шею. Я тогда ещё не знала, что эта ночь изменит многое. 9 января 1944 — Пегги, я беременна. — объявила я и упала в кресло. — Что? Как? От Барнса? — Нет, от Роджерса. — грустно усмехнулась я. — Конечно от Джеймса! От кого я могла ещё забеременеть? — Ты уверена, что беременна? — с сомнением посмотрела на меня Маргарет. — Да, задержка три недели и вчера я была у доктора. — Джеймс знает? На самом деле я боялась ему говорить. Я не знала как Барнс может отреагировать. Мы с ним никогда не говорили о детях. Мы, чёрт возьми, даже не помолвлены! — Ещё нет. Он позавчера уехал на задание со Стивом. — Они должны сегодня вернуться. Я уверена, Джеймс будет рад. Я весь день маялась в ожидании Баки. Я вымыла всю квартиру, приготовила курицу запечённую с апельсином и купила бутылку красного вина для Барнса. Я ждала его до двух часов ночи, но он так и не пришёл и я уснула на диване. Разбудил меня звонок в дверь. Я сразу же вскочила и побежала открывать двери. — Дженнифер, нам надо поговорить. — сказал Стив, проходя в квартиру и закрывая за собой дверь. — Стив, что случилось? Где Джеймс? — волнение нарастало с каждой секундой. Было ясно — произошло что-то плохое. Он посмотрел мне в глаза, тяжело вздохнул и взял меня за руку. — Я пытался его спасти… Я протягивал ему руку, но не успел… — в глазах всё помутнело от слёз. — Баки… Он упал с поезда, с горы. Джен, мне так жаль… Но я его уже не слышала. В голове билась только одна мысль: «Он так и не узнал, что у нас будет ребёнок…» 14 января 1944 Мы хоронили пустой гроб. Эти пять дней прошли, как в тумане. Стив больше не проронил ни слова. Я не могла поверить, что это правда, что его больше нет. Но смысл жизни не потерян. У меня будет малыш, Стив и Пегги всегда меня поддержат. Небо затянуто темными тучами. Начался дождь. Я долго стояла около могилы Джеймса. На черном мраморе было выгравировано красивыми буквами:

Джеймс Бьюкенен Барнс 1917-1944 Любимый сын, лучший друг и хороший солдат, погибший за свою родину. Покойся с миром, Баки.

Я вздрогнула, когда на мое плечо положили руку. Обернувшись, я увидела Стива. — Пора ехать. — сказал он и приобняв меня, повел к машине. Дождь все усиливался, и вся одежда насквозь промокла. Мокрые пряди волос противно липли к лицу. Стив открыл для меня заднюю дверцу машины. В салоне было холоднее, чем на улице. Из приемника играла какая-то грустная песня. Роджерс сел на водительское место, и мы поехали домой. Все мои мысли были заняты воспоминаниями о Джеймсе. Прислонившись лбом к стеклу, я прокручивала все моменты проведенные с ним. По щеке скатилась слеза, обжигая кожу. Вдруг Стив резко нажал на тормоз. Послышался визг шин, яркий свет ослепил меня, и резкая боль пронзила все тело. Перед глазами промелькнул образ Джеймса с маленьким ребёнком на руках. Ребёнком, которому было не суждено родиться. ≈ 70 лет спустя Стив крепко держал Джеймса за плечи, и это было единственное, что удерживало его от падения на холодную могильную землю. Такое красивое, родное, любимое лицо было выгравировано на надгробной плите, и осознание этого разрывало сердце Зимнего Солдата на миллионы кусочков. Его любимая Дженни. Его любимая девочка была беременна. Если бы он тогда не поехал на то чертово задание, все было бы хорошо. У них был бы ребёнок, они бы поженились и были бы вместе до самой смерти. Но в этой истории было слишком много «бы». Роджерс опусился на колени и поправил цветы, которые разлетелись из-за осеннего ветра. — Если бы ты только знал, как мне было плохо после той аварии. Ведь это я был виноват в её смерти, я был за рулём. — сказал он, не поворачиваясь. — Она умерла через несколько дней после твоей смерти, — Стив бросил взгляд на Баки. — Прямо в день твоих похорон, представляешь? Я потерял двух самых дорогих мне людей за неделю. Я даже на её похоронах не был, сразу же отправился на задание, на котором, собственно, тоже и сгинул. — Стив… Идём отсюда. Я не могу больше здесь находиться. — тихо сказал Джеймс и развернулся. — Я бы все на этом свете отдал, лишь бы она сейчас стояла рядом с нами, а не гнила в этой чёртовой земле. Если бы они в тот момент оглянулись, то обязательно бы увидели девушку, стоящую за деревьями, с такими знакомыми тёмными волосами. Но когда они направились к машине, от девушки уже и след простыл. Ещё было не время.