Самая важная победа.

Льюис не понимает, какого черта происходит, но он прекрасно понимает, что его жутко влечет к Максу. Ему нет и 19 лет, он молод, привлекателен и чертовски умён для своего возраста. Они довольно редко общаются, но, чтобы заметить все это, Льюису хватает и короткого незначительного диалога между ними после очередной гонки. Льюис не знает, как бороться с притяжением к этому мальчишке. И ему становится страшно. Страшно, потому что он понятия не имеет, как вылезти из этой паутины неопределенных чувств, хотя осознает, что нужно бежать, плыть, лететь от всего этого. В общем, делать, что душе угодно, лишь бы все это скорее прошло. Но мало осознавать, что нужно от этого избавляться, нужно хотя бы попытаться начать это делать, на что Льюис, конечно же, наплевал. Он наоборот еще больше обращает свое внимание на Макса, чаще вступает с ним в разговоры. Они даже становятся друзьями, а в конечном итоге Льюис просит у него номер. «Ну, чтобы был. Мало ли, чего может случиться». И однажды ночью Льюиса осенила самая дурацкая мысль из всех возможных: а почему бы не наведаться к Максу в гости? И он бы наведался прямо сейчас, забив на столь поздний час, вот только адреса дома Ферстаппена он, к сожалению, не знал. Вспомнив о том, что совсем недавно они обменялись номерами, Льюис поспешно стал искать номер Макса среди контактов. Недолго думая, он отправил ему смс, которая гласила: «Макс, дай мне свой адрес, я заскочу к тебе завтра, а то тут совсем скука смертная». На самом деле Хэмилтону не было скучно от слова «совсем», но без повода к Максу приехать он не мог. «А если бы я спал, Льюис? Совсем о других не думаешь :)» А Льюис и правда не думал даже, что Макс мог спать. Из раздумий его вывела смс с адресом. «Жди завтра, мелкий. Родители будут дома? :D» «Тогда ты старик, Льюис! :Р И если мне 18 лет, то это не значит, что я живу с родителями!» Хэмилтон очень удивился, что Макс живет один, уж слишком он молодой. Мало ли, какие глупости могут ударить ему в голову. Но следом пришло еще одно сообщение. «Уехали они, вчера еще. Так что не волнуйся, знакомиться будем потом, а сейчас я спать. До завтра, Лью :)» «Доброй ночи, Макс :)» Остаток ночи Льюис думал о том, правильно ли вообще он всё делает, зачем ему это, да и что из всего этого выйдет. Но ответов на эти вопросы он так и не нашел. Одно он знал точно: завтра решится все. И Льюису это либо понравится, либо нет. Он привык побеждать везде и всегда, хотя проигрыши в его жизни тоже случались, но почему-то ни одного из них он так сильно не боялся, как завтрашнего, которое вполне могло произойти. *** Льюис стоял на пороге двухэтажного дома с дурацким тортом. «Вот зачем я его вообще купил? Макс же не любит сладкое...Ну ладно, ничего, зато я люблю». После нескольких минут переминания с ноги на ногу возле двери он решил постучаться. Ферстаппен открыл настолько быстро, будто бы караулил того под дверью весь день. – Привет, Макс, – затараторил Льюис, – это тебе. – Он сунул торт ему в руки. – На самом деле, я не знаю, зачем его купил, ты ведь не любишь сладкое, но… Макс очень громко засмеялся, смотря на Хэмилтона. Нет, он откровенно заржал, ведь Льюис волновался непонятно из-за чего (явно не из-за торта), и это было видно. – Чего ты ржешь, мелкий? – Льюис начал улыбаться во все тридцать два, потому что у Макса был очень заразительный и по-детски звонкий смех. – Да потому что сейчас ты больше похож на школьника, чем я, – не переставая смеяться, отвечал Макс. – Волнуешься, будто перед первым свиданием. Заходи. Торт родителям подарю завтра, скажу, что от тебя. – Может, фильм посмотрим? Ну, или футбол. Делать все равно нечего. – Мне нравится идея, я давно ничего не смотрел, – Макс стал копаться в дисках, – давай какой-нибудь старый фильм? А то новые уж слишком однотипные, все на один мотив. – Я не против, давай. Все равно ты хозяин, тебе и решать, – ухмыльнулся Льюис. – Боже, только не говори, что ты хочешь смотреть мелодраму, Макс! – увидев, что включает Ферстаппен, тут же взвыл он. – Мой дом! Что хочу, то и включаю, сам же сказал! И, кстати, иди, открой вино, а фрукты я нарезал уже, только с кухни принеси. – Как будто одноклассницу свою ждал, готовился, – прыснул Льюис, – а родители-то ремнем не надают? А то маленький еще, чтоб пить, – Льюис начал смеяться. – Ой, взрослый нашелся. Себя в мои годы вспомни. И пока на кухню идти будешь, от старости не посыплись, – обиженно фыркнул Макс и уселся на диван. Льюис, продолжая улыбаться, послушно отправился на кухню за вином и фруктами, нарезанными Максом. Он обратил внимание на стены, увешанные фотографиями маленького Макса и его семьи. Надо же, совсем не изменился… Такие же невероятные глаза, улыбка и милые ямочки на щеках. На большом камине Хэмилтон обнаружил своеобразную выставку со старыми награды Макса и его отца – Йоса. Дом был очень уютным и просторным. Видимо, мать Макса заботится о порядке и уюте в нем. Льюис взял все нужное с кухонного стола и пошел к Максу, который уже увлекся просмотром фильма. – Быстрее не мог? Полфильма пропустил! – пробурчал Макс, когда Льюис вошел в гостиную, поставил все на стол и плюхнулся рядом с ним. – Не гунди, давай смотреть. Фильм заканчивался, впрочем, точно так же, как и вино. Оба были пьяны, а все потому, что Льюису пришла в голову очередная дурацкая идея посреди фильма. «Ну, может, вторую откроем? Ты же уже немаленький». И они открыли. А сейчас сидят и заливаются громким смехом над концовкой фильма, где у героев все оказалось слишком хорошо. – Я так люблю тебя! Спасибо тебе за все моменты! – передразнивал голос девушки с экрана Макс, продолжая смеяться. – И я люблю тебя! Мы будем вместе навсегда!- поддерживал того Льюис. Но смех прекратился так же неожиданно, как и начался. – Льюис, а почему у тебя нет девушки? – смотря в глаза Хэмилтону, спросил Макс. И что мог ответить на это Льюис? Что ему безумно нравится Макс, его улыбка, его голос, его повадки, привычки, стиль и все остальное? Что о девушках он и думать не может из-за него? Слишком странно это бы прозвучало, поэтому Хэмилтон, недолго думая, подался вперед и нежно прижался губами к губам Макса. Последний опешил, но алкоголь дал знать о себе, почему Макс и ответил на поцелуй. Спустя минуту парни оторвались друг от друга из-за нехватки воздуха. – Кажется, теперь я точно уверен, – сказал Макс после неловкого молчания. – Что значит «точно»? – Ой, по-моему, лишь слепой не заметил, как ты пялишься на меня, – Макс снова засмеялся, а Льюис покраснел. – Мне просто нужно было удостовериться. – Ты не мог намекнуть хотя бы? Я себя уже клоуном начал чувствовать! – Ну все, милый, не злись. – После слова «милый» Макс очаровательно засмеялся. – Пошли спать, а то мы перебрали немного, мне кажется. Макс встал и потянул Льюиса за собой в спальню. А Хэмилтон обязательно подумает обо всём завтра, а сейчас и всю ночь он будет отмечать победу. Такую маленькую, но такую важную победу в его жизни.