В снежный путь

«Я пожимаю плечами устало, тру переносицу потной ладонью. Как же меня всё вот это достало. В офисе пахнет адовой вонью. … Мёртвой старушке кивнув у подъезда, в лифт пропускаю спешащего духа. Мягкие тапки и мягкое кресло, вальсы Шопена усладой для слуха». Джио Россо

- Так, садимся на места, быстрее, быстрее! Преподаватель постучал учебником по столу, подгоняя лениво передвигающихся по аудитории студентов. Вот он, минус второй смены: просыпаешься поздно утром, не успевая ничего сделать до пар, затем приходишь домой, когда на улице уже темно. А зимой все осложняется еще и сугробами, через которые все пытаются пробираться, так как учебный корпус находится одному богу известно в каком лесу, где никто, конечно же, не утруждается уборкой тропинок. - Я же говорил, нужно было сваливать, - Леша положил голову на сложенные на парте руки. – А ты «надо идти». Вот и сходили, черт возьми. Теперь слушай его бубнеж и тащись в темноте домой. Максим скосил на него глаза, вздыхая. Он и сам хотел свалить с последней пары, но декан с железным аргументом «последнее предупреждение» отбил этим же самым аргументом желание нарываться на проблемы. Хотя бы сегодня. Лекция, как обычно, была до безумия скучной. А того человека, который решил поставить философию четвертой парой во вторую смену зимой, стоило бы выловить, когда он спешно покидал университет в пять вечера, посадить в аудиторию и заставить конспектировать за профессором все, что он говорит: от блестящих трудов античных философов до цитат на греческом языке. Руки сами тянулись к мобильному телефону с недавно скачанной игрой, но Павел Дмитриевич хоть и был уже в далеко почтенном возрасте, зрение имел очень острое: иной раз мог и по рукам чем-нибудь съездить, если видел чьи-либо «шаловливые ручки», тянущиеся к современному гаджету. А в худшем случае все могло закончиться нудной речью о вреде современных технологий и зависимости людей от телефонов. Его монотонный философский монолог стал для всех уже фоном вроде тихой музыки, под которую и спать не грех, благо голос у него был приятный, так что вместо этого порцию нравоучений никому не хотелось получить. Максим бросил взгляд на часы. Пара длилась до безобразия медленно, словно кто-то заплатил по двойному тарифу. Леша рисовал каких-то человечков в непонятных позах, приписывая им всякие пошлости, совершенно забыв, или не пытаясь помнить, что конспект будут проверять. А за окном шел снег. Большие хлопья ударялись о стекло и падали мягким пухом на подоконник. Маленький сугроб кажется пушистым и уютным, но если дотронуться, растекается холодной влагой по руке и исчезает. - … подготовит Господин Антипов и Господин Боровский. - Ну… - Возражения не принимаются. С людьми бывает так же. Иногда человек кажется уютным и теплым, но когда приблизишься, дотронешься, то исчезает, оставляя неприятный холодный до покалывания под кожей след. - … но вы же в прошлый раз нам давали! - Тогда сегодня дам с конца. Кто там? Ага. Господин Шварцер и Господин Шебалин. Вот вы и подготовите. Услышав свою фамилию, Максим вынырнул из своих мыслей о снеге и дернулся, поворачиваясь к профессору. Что там ему нужно подготовить? - Я же говорил, нужно было уходить, - хмыкнул Леша, и Шварцер с ним мысленно согласился, сетуя на свою недалекость. - Господа Шварцер и Шебалин, покажитесь. Максим нерешительно встал, осматривая ухмыляющихся ребят. Черт бы побрал радость, с которой они на него смотрели. Сегодня участь их миновала, но долго ли им радоваться? Павел Дмитриевич не брезговал дополнительной информацией и рефератами, заполняя ненужное, как ему казалось, время слишком много гуляющих студентов. - А где Господин Шебалин? – преподаватель в удивлении вскинул брови, будто пара философии – это то, что ни один студент не может пропустить и просто обязан желать во всех своих снах. - Его нет, - кто-то лениво зевнул, явно расслабившись после выбора жертв. - Как нет? Снова нет? Я уже даже не помню, как он выглядит. В общем, передайте ему, что он, - профессор пожевал губы и задумчиво глянул в журнал, - и Господин Шварцер, боже, ну что за фамилии у вас, должны подготовить реферат на следующую пару. Я на вас надеюсь, уважаемый Шварцер, будьте уж так добры, приведите, наконец, Шебалина на пару. - Господина Шебалина, - раздался чей-то голос, и у Максима вырвался нервный смешок. - Вы мне еще посмейтесь! Я долго с вами разбираться не буду, пойдете вместе с Шебалиным… Господином Шебалиным, - поправил себя Павел Дмитриевич под новую волну веселого шепота, - разбираться в кабинет ректора. Я ясно выразился? Максим кивнул как раз в тот момент, когда прозвенел долгожданный звонок. Студенты начали быстро бросать свои вещи в сумки, и под гомон «валимвалимвалим», выходить из аудитории, толкая друг друга в спины и смеясь. Зимой в гардеробе всегда были огромные очереди, которые создавали дежурящие студенты, заваленные тоннами синтепона и раскидывающие пальто как фишки в казино. Люди, матерясь, вытаскивали свои пожитки из-под дорогих шуб и дешевых балонек и нервно поглядывали на часы, боясь опоздать на автобус. Стоять на морозе, конечно же, никому не хотелось. Шварцер поймал Леху, когда тот вытаскивал их куртки из-под завалов. Нужно было срочно узнать о Шебалине хоть что-то, ибо за все время их обучения в одной группе они едва ли каждый раз здоровались. Хоть Леха и был редкостным лентяем, прогуливал много, ничего не учил, но зато у него всегда можно было спросить любую информацию, которую очень качественно фильтровало его сознание. Так уж был устроен его мозг. Благодаря этому перед экзаменами ему достаточно было просто прочитать один раз конспект, любой человек мог обратиться к нему с вопросами и в любой компании он из пьяного бреда собутыльников узнавал много интересного. В том числе и компромат. Леша, запыхавшись, вылез из толпы галдящих студентов с двумя куртками наперевес, отдавая черную Максиму и оставляя серую у себя в руках. - Ну и дикость. Скорей бы уже зима закончилась. Максим был с ним частично согласен. Опаздывающие на автобус студенты – это дикость. А опаздывающие на автобус зимой студенты – это дикость в двойне. - Лешик, что мне надо подготовить по философии? А то я отключился где-то через пять минут этого бреда и ничего не понял. Леша усмехнулся, притворно закатывая глаза. - Что бы ты без меня делал, салага. Роль семьи в обществе. Отношения в семье с точки зрения философии. Максим разочарованно застонал. Глупейшая тема, которую только могли дать. Во-первых, откуда ему знать о семье, которой у него толком и не было? Поначалу он жил с дедом и бабкой, пока первый не умер, когда Максиму было пять. Бабуля после этого стала растить его одна, крутилась, как могла, и не забывала кормить его рассказами о любящих родителях, которые «если бы не обстоятельства, остались бы с ним». Сами же родители укатили в Германию к отцу на родину, оставив ему после себя только дурацкую фамилию Шварцер. - Ну-ну, ты же не один готовишь. Да и я, если что, помогу. Все ж мы люди, в самом деле, - Леша хлопнул Максима по плечу и взял сумку, направляясь к выходу. – Да и с тобой очень мозговитый парень будет. Если описывать Диму Шебалина, то лучше пионерского слогана и не придумаешь: «Будь готов! Всегда готов!» Стоило кому-то сказать: «Димка, помоги, а?» Как Дима сразу же отрывался от своего занятия и шел помогать. Девушки улыбались ему в лицо, благодаря за то, что выручил, а за его спиной всегда обсуждали его потертые старые джинсы времен царя Соломона и старую рубашку, пропахшую машинным маслом. - Шебалин. Хороший он парень, - Леша поежился от внезапно хлынувшего морозца, открывая дверь и выходя на крыльцо. - Я с ним всего-то парой фраз за все время перебросился. Но слышал много. - И что же ты слышал? – Леша достал сигарету и оглянулся, ища, у кого бы прикурить. Слухи, как водится, на девяносто девять и девять процентов так и остаются слухами и байками сплетников, но и дыма без огня не бывает. Шебалин был загадочной фигурой их группы: всегда молчалив, все просьбы выполнял спокойно, без лишних эмоций и болтовни. Девушки по началу пытались строить ему глазки, привлеченные его загадочной немногословностью и симпатичной внешностью, но затем это им надоело, так как ответной реакции так ни одна из них не получила. Отсюда и поползли слушки. - Да разное. Ты и сам знаешь все. Что алкаш он, что дело на него заводили, и так далее. Мимо спешно шли две девушки в красивых полушубках и в сапожках на каблуках, благодаря которым вполне можно свернуть себе шею на покрытых льдом лесных кочках. - Девочки, - Леша обаятельно улыбнулся и согнулся в поклоне, - не дадите огоньку? Девушки засмеялись, переглядываясь, и ответили в таком же шутливо-дурашливом тоне, как и его друг пару секунд назад: - Сударь, сегодня не ваш день. Мы дамы некурящие. - Как жаль, как жаль… Теперь ждите меня со сватами. Некурящие девушки – редкость, которую нельзя упускать. Девушки переглянулись и, смеясь, пошли к остановке. Максим проводил их хмурым взглядом, поражаясь умению своего приятеля так легко заводить разговоры и знакомиться. Еще одна суперспособность Лехи кроме его хорошей избирательной памяти. - Видимо не судьба мне пока покурить, - Леха смял сигарету в руке и бросил в снег. – Слишком далеко мы уже отошли. На остановке спрошу еще. Дальше они шли молча. Снег хрустел под ногами, отпечатывая следы от массивных ботинок. Вдоль лесной дорожки светили фонари, освещая глубокие сугробы и создавая иллюзию серебряного блеска. Максим любил зиму за ее морозный воздух, проникающий в легкие и заставляющий закашляться, если его вдохнуть слишком много. За пушистые сугробы, за красногрудых снегирей, за не осыпавшуюся красную рябину на белом фоне, за способность заморозить, сохранить еще на немного что-то, что могло исчезнуть, продлись плачущая осень еще хоть ненадолго. А вот идущих рядом Леша его любви к зиме явно не разделял, то и дело растирая замерзшие руки и пряча нос в шарф. - Чертова зима. Каждый год из носа фонтан и дурацкий кашель мучает. Сегодня не мог пол ночи уснуть и не давал другим. Брат выгнал из комнаты и заставил спать на коридоре. Максим завидовал всем рассказам друга о семье. Он был знаком с ними лично, ибо каждую неделю минимум один раз он у них обедал. Они с Лешей жили в соседних домах и ходили в одну школу. Замкнутый Шварцер и душу компании Сечин не были друзьями, пока однажды в третьем классе Максим не помог Леше с математикой. Тогда-то он притащил Шварца за руку домой и заявил родителям, что они теперь друзья и Максим будет у них обедать после школы. Бабуля Максима немного поворчала, мол «нечего других людей объедать, самим есть что кушать», но потом смирилась, попав под Лешино детское обаяние и переговорив с его родителями. С тех самых пор они были не разлей вода. Даже сидели за одной партой, пока их не рассадили из-за постоянных разговоров. Леша показал Максиму то, что тот никогда бы не увидел, останься он в каком-то своем коконе, закрытый и необщительный. А потом они неожиданно для всех, и для себя в том числе, выросли. Максим выбрал географию, на которой он женился еще будучи ребенком, а у Леши все отлично получалось и он не мог решить, что дальше делать. Поэтому он пошел по пути наименьшего сопротивления и выбрал то же, что и Максим. - Кстати, ты меня о Диме спрашивал. О Шебалине, - Леша развернулся, окидывая друга заинтересованным взглядом. - А что, есть что-то интересное о нем? – Максим вскинул брови. - У всех есть что-то интересное, Макс. И Дима не исключение. Честно говоря, я не знаю, как вы будете вместе готовиться. - Ты о чем? - Как-то мы с ним пересеклись на остановке после универа. Он тоже прогуливал пару. Решили мы пойти с ним согреться. Не смотри на меня так. Началось с пива и закончилось пивом. Максим закатил глаза. Был у них с Лешей спор, что они не будут пить месяц. А что такое месяц для студента, если уже после первой сухой пятницы хочется промочить горло? - Так вот, о чем я. Наш добрый мальчик оказался темной лошадкой. Его мать пьет непробудно, отец сидит за воровство. Повторно. Не замечал, как от его рубашки всегда тащит каким-то маслом? Это он работает на СТО до пар. И после пар. Редкий трудяга в наши дни. Еще и учится хорошо, если не сказать, что отлично. Так что, Макс, придется тебе закатать рукава, ибо вы с ним либо не пересечетесь вне пар, и тебе придется все делать самому, либо вы пересечетесь, и все равно дело пойдет туго. Ибо тема о семье, а семьи у вас… Ну ты понимаешь. Максим понимал. Хоть бабуля и пыталась сделать все возможное для его воспитания, но все равно полностью восполнить потери бойцов в семье не вышло. Да и он прекрасно знал о гулящей матери и о безразличном отце-немце. А тут еще и информация о Диме, которым он особо-то никогда и не интересовался. Да уж, проблема. Удачнее дуэта и не придумаешь. - Если честно, - продолжил Леша, - он мне напоминает старого тебя. Тоже все время молчит. Я едва из него пару фраз вытянул, пока дело до пива не дошло. Тогда он хоть немного расслабился. - У тебя есть его адрес? - А ты мне что? – Леша хмыкнул, протягивая руку. Максим удивленно вскинул брови и ударил по протянутой ладони. - Сбрендил с друга брать? Леша рассмеялся и убрал руку, пряча в карман. - Верни себе чувство юмора, а то на людей кидаешься. - Заметано. А теперь адрес. - Я лучше тебе телефон дам. Дома ты его можешь не застать. Ты позвони, а там вы уж сами договоритесь. Подъехал старенький автобус, и студенты с гомоном начали заваливаться внутрь, толкаясь и ругаясь. Из леса высыпали опаздывающие студенты, но водитель не захотел ждать, когда они начнут заталкиваться внутрь и разрывать автобус по швам, и, закрыв двери, поехал под прицелом взглядов разочарованных молодых людей, которые так и остались стоять под падающим снегом. Запах жареной картошки он почувствовал еще стоя на лестнице и доставая ключи. В животе противно заныло, напоминая, насколько же он голоден. Ключи то и дело норовили выпасть из замерзших рук, но он ловко подцепил их пальцами и вставил нужный в замочную скважину, повернул и вошел в теплую квартиру. В коридор вышла бабуля с полотенцем, перекинутым через плечо. - Ой, замерз, устал! – воскликнула она, протягивая руки к снятой куртке и вешая ее на вешалку.- Я там тебе картошечки нажарила, так что иди мыть руки. Максим прошел в ванную и засунул покрасневшие руки под струю горячей воды. А на кухне уже заиграла какая-то веселая песня по старому радио. - Садись, садись. Бабуля держала в руках компот и молоко, решая, что же лучше налить. Остановилась на молоке и заполнила им чашку до краев. - Что там в университете? – Бабуля села напротив быстро жующего Максима, умиляясь и радуясь активному аппетиту своего внука. - Припахали…- Шварцер закашлялся, когда еда пошла «не туда». - На, молочком запей, - бабуля заботливо пододвинула чашку. - Припахали делать реферат по философии. - С кем? С девочкой какой-нибудь? Бабушка все не теряла веры, что ее внучек приведет домой красивую и умную девочку. Но шли годы, из друзей у Максима был только Леша, а у Леши был не только Максим, но и куча друзей/знакомых, а также никаких постоянных отношений и множество подружек. На все заверения «мне это сейчас не надо», бабушка отмахивалась и говорила, что пора уже ходить на свидания, а не только с этим баламутом Лехой таскаться, а то, не дай бог, слухи еще не те пойдут. - С мальчиком. Бабуля разочарованно вздохнула. Снова провал. Лежащий рядом мобильный завибрировал. Максим открыл крышку чехла и взглянул на экран. Неизвестный номер. - Алло? – Шварцер встал из-за стола и направился в свою комнату. - Алло, - в ответ послышался мужской голос. – Это Максим? - Максим, а с кем я говорю? - Это Дима Шебалин. Мне Леша звонил и сказал, что мне сказали с тобой реферат делать. Макс опустился на диван, пытаясь сообразить, что лучше ответить. Он собирался сам ему звонить и совершенно не ожидал получить звонок. - Да. Вот так вот коротко и ясно. И без заморочек. - Тогда… Когда ты свободен? Я постараюсь найти время. - Всегда свободен. Я хожу только в универ и из универа. Выбери время сам, ты ведь работаешь, насколько я знаю. - Да, есть такое. Тогда мы можем начать завтра вечером после пар. Идет? - Идет, - Максим кивнул сам себе и вслушивался в пустоту пару секунд перед тем, как по ту сторону нажали на «отбой». Он так и остался сидеть на диване, зажимая в руках телефон и смотря в стену. Усталость накатывала волнами и отзывалась тупой болью в затылке. Учеба под конец семестра совершенно выматывала, заставляя тело двигаться по инерции и пытаться разобрать из всей каши в голове действительно нужные вещи. А еще и ненужные задания, которые умудрялись давать преподаватели, не добавляли радости. - Ты идешь кушать? – сбоку раздался бабушкин голос. - Давно ты тут стоишь? – Максим удивленно посмотрел в сторону двери. – Я тебя совсем не заметил. - Еще бы, так был увлечен разговором. Тот самый мальчик? - Тот самый мальчик, - кивнул Шварцер. Бабуля хитро улыбнулась.