Вкус вишни

Вишня переливалась на солнце всеми красными оттенками. От светло-алых до бордовых с вкраплениями коричневого, даже бурого. Ягода притягивала к себе внимание, выглядела сочной, оттого невероятно аппетитной. За ней виднелась ее сестра-близняшка. Найл протянул руку к небу, пытаясь сорвать ягоды. Зейн усмехнулся, хотя ему не хотелось смеяться над Найлом. Внутри разливалось что-то теплое, когда он видел наивность светловолосого парня, который повернулся к нему с алым румянцем смущения на щеках. Нежная улыбка осталась на губах Зейна, когда он взял ту самую руку Найла, которая тянулась к воображаемой ягоде. — Я покажу тебе вишневый сад. Голос Зейна звучал будто под толщей воды. Он почти не слышал его, но видел последующий за его словами кивок головы Найла. Хоран сжал его руку в своей и поднял голову, заглядывая прямо в его глаза. И тот оттенок в них, Зейн клялся, что видел только на небе: такой глубокий голубой — цвет мечты. И хотя Найл был воплощением вкуса, за которым сам же гнался, Зейн хотел показать ему этот вкус вишни. Находиться рядом с ним было так же сладко и терпко, немного горько и незабываемо. Зейн понимал, что Найл мог никогда не испытывать этих чувств, находясь в компании Зейна. Он, возможно, вообще думал только о Луи. Это вкус отравленной ревностью ягоды Зейн ощущал на языке регулярно. Отсюда и бралась горечь во вкусе. Малик вздохнул, смотря на ладонь Найла в своей. Но он не жаловался. В этот самый миг он понимал, что счастье мимолетно. Он чувствовал счастье прямо сейчас, сжимая ладонь Найла так легко, зная, что он не вырвет своей руки. И никакие слова не нужны. Он должен показать ему вишневый сад, где этих веточек вишни множество, Найл может сорвать любую и почувствовать вкус, давно забытый, но такой знакомый. Словно думалось вовсе не о ягоде, а о вкусе любви. Теперь Зейн мог описать его. Жаркое солнце согревало, но вдруг Зейн ощутил холодок, обдувающий со спины. Он сжал зубы. Сомнений быть не могло. Все еще не отпуская руку Найла, Зейн повернулся назад, ожидая увидеть Луи, напустившего немеющий холод, но его там не оказалось. Водная гладь волновалась под напором ветра, но, почувствовав в шею сравнительно теплый ветерок, Зейн повернул голову и увидел Найла, надувающего со всей силы щеки и сдувающего с него листок вишневого дерева. Зейн в смятении приоткрыл рот, наблюдая, как смеется Найл. Он не знал, что чувствовал больше: облегчение или безграничное счастье. Никакого Луи рядом с ними не было. Были только они: Зейн и Найл. <> — Малик, ты вообще в курсе, какой сегодня день? — ворвался голос в его сознание, и Зейн поморщился, оказываясь вытянутым из сонного царства. Штанину его брюк тянуло что-то в сторону. Он нехотя открыл глаза, моргая, чтобы привыкнуть к освещению кабинета участка, и поднял голову с предплечий. Прямо над его столом возвышался начальник, а возле собственных ног расположился пес, который тянул на себя сжатой пастью его штанину, только чтобы он проснулся. Рик возражающе гавкнул, после чего Зейн осознал, что заснул в день, когда вся техника в участке потерпела сбой, публикуя секретную информацию на всех возможных сайтах, и вскочил на ноги. Голова чуть закружилась после резкого поднятия, но это было не первостепенно. — Виноват, инспектор, — отчитался Малик, практически встав по стойке смирно. Рик издал громкий короткий лай ему в тон. — Черти что творится. Малик! Вольно, — махнул рукой Паттерсон. — Кто-нибудь знает, когда прибудет стажер? Я хочу свой кофе! Зейн проводил начальника взглядом и опустился на стул с выдохом из надутых щек. Ротвейлер ту же забрался передними лапами ему на ноги, будто прося прощения за то, что не предупредил вовремя. Зейн потрепал его по голове и моргнул, постепенно приходя в себя. Как ему только могло прийти в голову заснуть на рабочем месте? Особенно в такой сложный для участка день. Все произошло очень неожиданно, на самом деле. На следующий день, когда Зейн вернулся в участок, выяснилось, что несколько компьютеров вышло из стоя, перед отключением выпустив пару важных файлов в общий доступ. Пока работники участка пытались понять, в чем дело с некоторыми компьютерами, вся техника последовала примеру запрограммированных предателей. Паттерсон краснел, как рак, крича на сотрудников, не умеющих работать с технологиями двадцать первого века. Когда он сел за свой компьютер, чтобы разобраться, на экране высветилась парочка ругательных слов в его адрес, а затем монитор погас. Ближайшие несколько часов шефа лучше было не беспокоить. В итоге, сегодня в участке почти не было работы. Все ждали проверку, которая ручалась разобраться с техникой, хотя и ежу было понятно, что кто-то взломал отдел уголовных расследований. Кто-то, кому было это нужно. Зейн косился на работников в полицейской форме, но не мог и теории выдвинуть. Всем было просто не до этого, всем было дело до своих компьютеров с базой данных в них. Зейн был растерян и зол не меньше работников, но, заскучав, прилег головой на свои руки и… заснул. То, что ему снилось, окончательно выбило из колеи. Найл. Такой чудесный и прекрасный парень, как он, не мог быть один. Неудивительно, что вокруг него крутился полудурок Томлинсон. Зейн же знал. Знал, что чуда быть не могло, что Найл в любом случае будет с Луи, но надеялся… Так наивно, пожалуй. И сны оттого снились такие призрачные, ватные, томительно сладкие, будто чтобы помучить Зейна, будто бы Луи вовсе не стоял между ними, будто были только они… Зейн и Найл. И никого не существовало больше, только вишневые мечты цвета глаз Найла… Зейн перевел взгляд на свой мобильник, который завибрировал, оповестив о новом смс, и потянулся к нему. Мимо прошел один из констеблей, в это время Зейн делал вид, что посмотрел время, хотя часы висели у него на руке, и округлил глаза, положив телефон притворно небрежно обратно. Ему и самому было смешно, что делала с ним влюбленность. Зейн давно не видел себя таким взъерошенным из-за одной лишь смс, и он не знал, приятная ли была встреча с самим собой, когда он превратился в человека, сообщение от парня с вишневыми щеками возбуждало внимание больше, чем проблема в участке. Это было неправильно. Найл написал ему. Сообщение от Найла, в котором первыми словами были «Привет, Зейн! я пишу, чтобы уточнить еще раз по…» Подумав с секунды три, Зейн взял телефон и открыл сообщение. «Привет, Зейн! я пишу, чтобы уточнить еще раз по поводу уикенда. Все еще в силе? Ты едешь с нами? В любом случае хочу узнать, как ты? Как дела на работе? Папа передает тебе привет. Я отвозил его в аэропорт сегодня, он спрашивал про тебя. :)))» Вздохнув, Зейн принялся печатать ответ: «Привет. Мне очень жаль, но я не смо…» — Зейн, я хочу, чтобы ты взглянул на это, — позвал Паттерсен, приблизившись к его столу, и Малик поднял голову, отложив телефон с неотправленным сообщением. Рик вскочил на лапы, последовав за Зейном, чтобы обойти стол. — Да, в чем дело? — Пойдем в мой кабинет, — оглянувшись по сторонам, главный инспектор понизил голос и кивнул головой вбок. Начальник зашел в кабинет, Зейн дождался, когда Рик тоже окажется в помещении, и плотно прикрыл дверь. — В чем дело? — его голос прозвучал немного грубо, Зейн свел брови, представляя, что выглядел, возможно, сурово, но это интересовало его в последнюю очередь. Работа была важнее всего. Даже важнее проблем с Найлом и его парнем, до которых Зейну не должно было быть дела в принципе. Все правильно. Зейн находился в участке, где проблемы были глобальнее. За это он, наверно, и любил свою работу. — Я… склоняюсь к мысли, что ты был прав, — признался Паттерсен осторожно, посмотрев на окно, открывающее вид на участок, напоминающий муравейник с тружениками-полицейскими. Жалюзи были почти закрыты, и главный инспектор с беспокойным вздохом продолжил: — Не насчет шпиона. Насчет прослушки. Рабочие, которых мы вызвали, занялись прежде всего моим компьютером. И они все сошлись на мнении, что поработал неплохой хакер. К тому же обнаружен взлом камер наблюдения. Ты понимаешь, о чем это говорит? — Что Джеймс не пропил свои навыки? О, нет! Зейна как осенило. Он подобрался, подумав, что, очевидно, оказался прав. Точно же! Как Зейн мог об этом забыть? — Что? — удивился не меньше него Паттерсон. — О чем ты говоришь? Джеймс мог… он способен на это, думаешь? — О, да, — усмехнулся Зейн, качнув головой. — В свое время мы не такие дела вершили. Джеймс по большей части: он хакер. Он имел доступ к многим сайтам. Мы даже девушку его выслеживали по социальной сети. Я говорю, что знаю. — Значит… Они разделили зрительный контакт и покивали друг другу. — Да, — понял его без слов Зейн. — Крысы не было. Это был его очередной маневр. — Мы должны его поймать, — решил главный инспектор. — Я своими руками засажу его. Начальник начинал сердиться. Зейн видел его сжатые кулаки, а в них несчастные белые листы для принтера. Рик серьезно смотрел на мужчин, вздернув морду и навострив уши. — Я займусь этим, шеф. — Ты? Нет. — Что? Почему нет? — не понял Зейн. Разве это дело не было отдано ему еще два года тому назад? Зейн уже давно пообещал себе разобраться с бывшим приятелем. — Зейн, мне жаль говорить тебе это, но я должен. Если Джеймс имеет доступ к твоей работе, он подберется к личной жизни. Этот твой знакомый мальчик чуть не стал жертвой. Ты должен понимать, каких потерь стоит ждать, подберись он к тебе настолько близко. — Я постараюсь держаться подальше, чтобы Джеймс подумал, что мне нет дела до него. Зачем ему преследовать парня, с которым я не общаюсь? Сам подумай. — Нет, Зейн, я имел в виду не это. Все как раз наоборот. Тебе следует держаться поближе к этому пареньку. Джеймс будет следить за вами, чтобы напасть, а мы будем следить за ним. Мы поймаем его. Обещаю тебе. — Но это же… — Это то, чем ты можешь помочь расследованию, Малик. Других вариантов я не приму. Зейн нетерпеливо выдохнул. Паттерсон был непреклонен, и спорить с ним казалось бесполезно. — Найл предложил мне поехать с друзьями на уикенд в загородный дом, — выложил через силу Зейн. — Я не собираюсь ехать туда, чтобы подвергать их опасности. Они еще дети. — Но ты поедешь, — отрезал Паттерсон. — Ради их же блага ты должен быть рядом. — Я не смогу помочь им, — сжал челюсть Зейн, посему слова прозвучали сдавленно и категорично. — Я только сделаю еще хуже: укажу на мишень Джеймсу. Это глупо, — надавил он. Малик вдруг понял, чего он боялся больше всего на свете. При своей профессии в нем выработался определенный страх: он до жути боялся оказаться бесполезным. Быть способным помочь, но не сумев этого сделать, эта мысль пускала холодный пот вниз по позвоночнику. Существовало ли что-то ужаснее? Зейн уверен, что да, но из всего того, с чем он сталкивался лично, это было хуже всего. — Приказы не обсуждаются, детектив-инспектор. Я обязан повязать его, — насупился главный инспектор. Он прошелся по кабинету, видимо, принимая какое-то решение у себя в голове, пока Зейн не верил тому, что происходило. — Когда вы едете? — спросил он хмуро, кивнув Зейну. — На этих выходных. — Отлично. Я собираю армию. Зейн, это не шутки. Военные пристрелят его, если посчитают нужным. Зейн покачал головой, набирая воздух в легкие. — Я никогда не думал, что дойдет до такого, — его голос дрогнул. Нет, Зейн не чувствовал себя предателем. Но он определенно чувствовал, как его задевают за живое. Найл и его друзья — было то самое, которое Зейн не хотел подвергать опасности. Страх и паника накрывали его волной. Что же оставалось делать Зейну? — Поверь мне, Джеймс тоже.