Круг

Это был третий вызов от соседей за неделю, и Рик ненавидел себя за чёртово бессилие. — Вы уверены, что у вас всё в порядке, миссис Дженкинс? Мы можем помочь, если вы всё расскажете. Конечно, ничего у неё не было в порядке. Женщины, у которых всё в порядке, не носят футболки с длинными рукавами в августе. У женщин, которые в порядке, редко бывают рассечены губы. Женщины, у которых всё в порядке, не отводят от полицейских покрасневшие от слёз глаза. Глаза у миссис Дженкинс были голубые, не карие, а светлые волосы — коротко острижены, но почему-то она отчаянно напоминала Рику Лори. — Спасибо вам, офицер, — тихо сказала она. — У нас всё хорошо, я просто поскользнулась в ванной и упала. Ужасный был грохот. — Она уронила этажерку, — добавил стоящий рядом мистер Дженкинс, и Рику захотелось ударить его. — Мы не с вами сейчас разговариваем, понятно? — вмешался Шейн. Идеальный партнёр, идеальный плохой полицейский. — Не грубите мне, офицер, — прищурился Дженкинс. — Я свои права знаю, а вот вы свои обязанности — похоже, не очень. — Хочешь пройтись в участок за оскорбление офицера при исполнении? Можем устроить. — Успокойте своего дружка, помощник шерифа Граймс, — процедил Дженкинс, глядя Рику прямо в глаза. — Я не вчера родился, мой дядя — адвокат. Вы не имеете права лезть в дела моей семьи. Рик сделал глубокий вдох перед тем, как ответить. — Поступил звонок от соседей. Они жаловались на шум и крики, доносившиеся из вашего дома. Мы обязаны получить информацию. — Ну так моя жена всё уже рассказала. Довольны? В окне показался ребёнок, мальчик лет семи. Всего на пару лет старше Карла. — Вы уверены? — спросил Рик у миссис Дженкинс, хотя заранее знал ответ. — У нас всё хорошо. Спасибо вам за заботу, офицер. Муж взял её за запястье и одним рывком закрыл перед ними дверь. *** — Вот козёл! — прорычал Шейн, заводя мотор. — Как таких ублюдков вообще земля носит. Я бы самого его уронил в ванной. Разок-другой. Рик кивнул. На душе было на редкость тошно. — Эй, чувак, что-то ты совсем никакой. Прямо побледнел. Может, перехватим пивка по дороге? — Не думаю, что стоит. Просто… Шейн, там был мальчик, в этом доме. Я смотрел на него и видел Карла, понимаешь? Шейн нахмурился и потёр ладонью затылок. — Не сравнивай. У Карла нормальный отец, а у этого парнишки — редкостный мудак. Почувствуй разницу, как говорится. Да и Лори не такая, прости Господи, курица, как эта баба. Что ей стоило просто рассказать всё как есть? — Как есть? Он стоял рядом с ней. — Могла бы позвонить, когда его не было дома. Блин, Рик, она могла бы это прекратить, если бы попыталась. — Её просто некому защитить. Этим должны заниматься мы. У миссис Дженкинс были тонкие руки и острые ключицы, совсем как у Лори. — Рик, расслабься уже! Да, её муж — мудила. Да, она — идиотка. Но мы не можем помочь ей, если она хочет угробить себя и сына. Ты просто принимаешь эту херню слишком близко к сердцу. Если ты на всё будешь так реагировать, ты… ты же себя угробишь, брат! Шейн угрюмо замолчал, глядя на дорогу, и Рик не нашёл, что ответить. *** — Нет, Граймс, мы не можем арестовать человека за насилие в семье, если объект насилия его отрицает. И я понятия не имею, как ты ухитрился закончить полицейскую академию, не зная подобных азов. Их разговор длился уже полчаса, и шериф начинал злиться. — Она боится его и никогда не решится пожаловаться. У них есть маленький ребёнок. Если Дженкинс бьёт жену, что помешает ему поднять руку на сына? Шериф закусил губу. — Ничего. Ничего ему не помешает. Но мы не можем спасти всех и разгрести всё дерьмо на свете. Ты хороший мужик и отличный коп, Рик, но тебе пора вырасти и понять — мы не рыцари в сияющих доспехах, не единороги и не грёбаные Чип и Дейл. Надо просто делать свою работу, если тебе это позволяют. Ты уж извини, но твой Дейл, который Уолш, объяснил мне, в чём твоя проблема. Рик непонимающе моргнул. — Моя проблема? — У тебя жена и пятилетний сын. Неудивительно, что ты сопереживаешь. Это хорошее качество для копа, но не всегда. Тебе надо научиться абстрагироваться. Отстраняться. А теперь вали домой, Граймс. — Смена не закончилась. — Я сказал — вали домой. Шериф вздохнул и похлопал его по плечу. *** По дороге домой Рик купил Лори одиннадцать роз. Она открыла ему дверь и широко улыбнулась, увидев цветы. — Отпросился пораньше сегодня? — Шериф велел ехать домой. Считает, что я нестабилен. Не обращай внимания, всё в порядке. Лори нахмурилась. — Нестабилен? Боже мой, Рик, что случилось? — Ничего особенного. От пронзительного взгляда Лори ему на миг стало стыдно, но рассказывать о Дженкинсах не хотелось. Лори целый день сидела с сыном, нельзя было расстраивать её своими проблемами. — Ты никогда не говоришь со мной, Рик. — Прости. Как Карл? — Смотрит мультфильмы в гостиной. У тебя неприятности на работе? — Не совсем неприятности. Просто дело, с которым я не справляюсь. Лори смотрела на него выжидающе. На ней была лёгкая майка, и Рик невольно залюбовался безупречной алебастровой белизной её рук и плечей. — Это мерзкая история, Лор. Насилие в семье. Муж избивает жену. Улыбка исчезла с её лица, и Рику в очередной раз стало мучительно стыдно. Его жена заслужила хороший вечер, а он расстроил её. Отлично. — Она написала заявление? — Нет. — То есть ничего нельзя сделать? Рик покачал головой. — Папа! — счастливый крик выбежавшего к ним Карла взорвал наступившую тишину, и Рик подхватил сына на руки. — Как ты тут без меня, малыш? Радовал маму? — Радовал — не то слово, — мрачно сказала Лори. — Он разрисовал обои красками. — Это правда, Карл? — Я нарисовал нас всех. Тебя, меня и маму. Пойдём, я покажу. Лори выразительно приподняла бровь, но Рик предпочёл сделать вид, что не заметил этого. Он пошёл за Карлом в гостиную. Существа на обоях весьма отдалённо напоминали людей, но на фигуре повыше была шляпа помощника шерифа, у существа пониже были длинные тёмные волосы, а крошечный человечек между ними (ручки-ножки-огуречик) держал родителей за руки. Нарисованная улыбка заезжала за края круглого лица. — Прекрасный портрет, Карл. Но если бы ты нарисовал его в альбоме, я мог бы забрать его на работу и повесить над столом. Карл серьёзно кивнул. — Сейчас принесу альбом. Он побежал в детскую. Лори неслышно подошла сзади. — Ты мог бы сделать ему замечание, Рик. Обоям конец, а у нас нет денег на ремонт гостиной. Рик вздрогнул. — У той женщины есть сын, Лори. Чуть старше Карла. — Какой женщины? — Жертвы насилия. Миссис Дженкинс. — Той, которая покрывает мужа? Если у неё есть ребёнок, то это эгоистично с её стороны. Как думаешь, краску можно отмыть? С карандашами мы как-то справлялись. Рик обнял её и поцеловал в пахнущую мылом щёку. — Я схожу в гараж за растворителем. *** Он стучал в дверь уже пятнадцать минут кряду. Наконец ему открыли. — Здравствуйте, миссис Дженкинс. Она в ужасе посмотрела на него и тут же отвела глаза. — Что вы здесь делаете? Соседи не могли позвонить, Сета нет дома со вчерашнего вечера. Из-за её спины показался худой мальчик с пронзительными голубыми глазами. На его щеке наливался кровоподтёк. — Никто не вызывал меня. Я просто хотел поговорить с вами. — Нам не о чем разговаривать. У нас всё хорошо, офицер, — она взглянула на нашивку, — офицер Граймс. Крис, иди в дом. — Пожалуйста, вы должны меня послушать. Я понимаю, вам страшно. Но подумайте о себе, подумайте о сыне, о его безопасности. — Да что вы вообще знаете обо мне и моём сыне? Это могло бы прозвучать агрессивно, если бы она говорила чуть громче, но от её беспомощного шёпота сердце Рика сжалось. — Я не знаю ничего о вас, но у меня есть жена. И сын, ему всего пять лет. Он рисует на обоях в гостиной. Пожалуйста, послушайте меня… — На обоях? И что вы делаете с ним? Рик застыл, ошарашенный этим вопросом. — Прошу рисовать в альбоме. Что ещё я могу сделать? Миссис Дженкинс спрятала лицо в ладонях. — Однажды Крис нарисовал на обоях лошадь. Она замолчала. — Что случилось потом? — Неважно. Это неважно. — Это важно! — Рик еле сдерживался, чтобы не сорваться на крик. — Уходите, офицер Граймс, — сказала она. А потом встала на цыпочки и поцеловала его в щёку. — Спасибо вам. Она торопливо шмыгнула внутрь и захлопнула перед ним дверь. *** — Не знаешь, что там с Дженкинсами? — Рик задумчиво повертел в руках кусок пиццы. Шейн пожал плечами. — Веришь, нет — без понятия. Соседи вроде больше не звонили. — Она так и не написала заявление? — Нет. Успокойся уже. Может, её муж сбежал с официанткой. Уж не знаю, какой официантке сдалось такое чмо. Рика передёрнуло. — Не смешно, Шейн. — Да ладно тебе, чувак. Ты и правда ничем ей не поможешь. Хочешь, сгоняем туда вечерком? Ну, типа патруль. Всё-таки Шейн был отличным парнем. — Давай. *** Рик с ненавистью стукнул кулаком по перилам. Табличка «Выставлено на продажу», небрежно прибитая к двери, даже не покачнулась. — Всё хорошо, чувак. Может, она взяла пацана и уехала к родным. — А он? — Застрелился с горя. В любом случае, теперь это не в нашей юрисдикции. Пусть маются ребята из того округа, куда они переехали. — Шейн, ты что, не понимаешь? Они и были в нашей юрисдикции, просто мы не справились. Я не справился. — Ты сделал всё как надо. Проблема решена. Рик хотел было возразить, но просто бессильно пнул опору крыльца. *** Он вернулся домой с закатом, протянув Лори ещё один букет. — Всё хорошо? — спросила она. — Да, отлично. А как у вас дела? Ты так и светишься. — Ничего особенного, — с напускным безразличием ответила Лори, но в голосе звучала затаённая гордость. — Но пока вы с Шейном пили пиво после работы, я вывела рисунок с обоев. Так что тебе не придётся их переклеивать. Посмотришь? Рик машинально поцеловал её в лоб и зашёл в гостиную. Там, на стене, где Карл нарисовал их семью, осталось тёмное, влажное пятно. — Всё точно в порядке? — рука Лори опустилась ему на плечо. Рик до боли стиснул зубы. — Да. Всё в порядке.