Огненное безумие

Дворцовая площадь. Кеетлан. Рассвет.        — Приготовления закончены, сэр. Народ подтягивается и он недоволен. Они не верят, что принц Адель черный маг. Может не стоит этого делать? — Лиран скривился, когда к нему подошел один из солдат, пытаясь вразумить. Простой солдат! Где это видано? Тяжелый кулак опустился на скулу совсем еще зеленого юнца, который пытался учить начальника.        — Закрой рот, салага. У нас есть доказательства! Серебрин! — Лир был раздражен, когда появился маг. Брин всегда бесил его своей преданной любовью к королю, но эта любовь сослужила неплохую службу ему, — сейчас ты должен показать народу наши «доказательства».        — Если после этого голова ублюдка будет брошена к моим ногам, а тело скормлено свиньям, то я им все покажу.        — Условия мы уже обсуждали. Или жизнь твоего любимого уже не так важна?        — Заткнись, Лиран. — Серебрин тоже питал особую «симпатию» к этому альфе, но пока возможности убить его не имел. Часы на дворцовой башне пробили шесть часов и на эшафот вывели пленного принца.        Адель выглядел ужасно, да и сложно было сказать в сознании ли он. Лицо его «украшали» многочисленные синяки и ссадины, глаза напоминали кукольные, разорванная одежда оголяла грудь, показывая рисунок, отличающий черных магов. Только у Деля голова змеи была больше и казалась живой. Народ, не часто видящий такое, заохал, загалдел. Кто-то даже отважился кинуть в «мага» камнем, но промазал.        — Верноподданные Кеетлана! — С одухотворенным лицом начал Брин, — Наш король пал жертвой злых чар! Этот омега совершил приворот! Змея на его груди прямое доказательство этого. Но кроме того от рук этого безжалостного убийцы пали его Светлость Джереми и герцог Феликс Ауртинский, который носил ребенка! — Возмущенный вздох прокатился по толпе, а маг довольно улыбнулся. Брин сделал пару пасов руками и над Делем появилось отражение его сути. Черные дыры пронизывали ее так, как бывало у магов перешедших черту. Серебрин готов был воспылать от гордости, его работа безупречна. Наполнить дыры, образовавшиеся из-за страха и отчаянья, черной энергией было сложно, но он справился. Народ гудел, сыпал проклятиями. Удивительно, как быстро они переметнулись на их сторону, — Только благодаря благородному сэру Лирану мы смогли отбить замок у этого монстра!        — Да здравствует сэр Лиран! — пронесся по площади нестройный хор голосов, а лжегерой склонил голову.        — Не стоит. Я верен нашему королю! И это был мой долг!        — Убить преступника! — Бесновалась безликая толпа.        — Отрубите ему голову! — Раздалось со стороны знати.        — Скормите собакам! Собаке собачья смерть! — Орали купцы.        — Отдайте его нам! — Кричали крестьяне.        — Я призываю вас к порядку! — Гаркнул Лиран, довольный реакцией людей. — Он будет казнен через обезглавливание! Палач, приступайте! — толпа с благоговейным ужасом и восхищением смотрела на то, как ставят на колени принца, как палач заносит топор и как в лучах утреннего солнца сияет острая гладь «орудия правосудия». Все ждали, когда голова злодея упадет на землю и прольется гнилая кровь. Но палач тянул, ему просто было жаль такого красивого омегу. Это вызвало возмущение толпы, поднялся гам и крик, который поглотил предсмертный вздох.