Любовь жжется

… Мишу прижали к стене, ударяя об нее спиной. Он приглушенно вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли. Руки прижали над головой, схватив за запястья. Вырываться не было смысла — Миша слишком слаб. Он побледнел и чуть слышно прошептал: — Отпусти… В этот же момент, человек, стоящий напротив, впился в его губы, затыкая, обрывая на полуслове. Чужой язык грубо проник в рот, исследуя его. Провел по ряду зубов, по чужому языку и углубил поцелуй. Миша всхлипывал. Руки над головой затекли. Все внутри холодело от осознания этой близости. От отвращения к нему и к самому себе. Партнер попытался обвить Мишин язык, но тот неожиданно стиснул челюсти, прикусывая его. Даня резко отстранился, отпустив Мишины запястья и прикрывая рот освободившейся рукой. — Какого черта?! — крикнул он, не на шутку разозлившись. Сделал шаг в сторону Миши. — Не подходи! — в его голосе проскальзывали нотки истерики. — Держись от меня подальше. Не приближайся. Слезы текли. На душе было мерзко, а во рту чувствовался легкий привкус чужой крови. Даниил замер на секунду, пристально глядя Мише в глаза. В глазах плясал огонь, раздражение и злость. Захотелось снова просто заткнуть его, но Даня с усилием взял себя в руки и крикнул: — Я же люблю тебя! Что еще тебе нужно?! Бледные губы Миши дрожали и он не мог вымолвить ни слова. Стало страшно одиноко и больно. Сердце треснуло где-то глубоко и этот звук эхом отдавался в его ушах. В глазах все плыло. Хотелось убежать, но Даниил преграждал путь. Взгляд метался к Дане, к выходу из квартиры за его спиной, к окну, снова к Дане. Он судорожно выдохнул и зажмурился. — Ты говорил, что не тронешь меня! — крикнул куда-то в пустоту. В темноту, что стояла перед глазами. Раздраженное фырканье и его снова прижимают к стене. Глаза испуганно расширяются и Даня завороженно смотрит в безумные карие глаза. Целует их, выпивая соленные слезы и чувствуя, как Миша весь сжимается от страха. — Отпусти! — снова кричит он из последних сил и обессиленно падает на пол, когда Даня выполняет просьбу. Плачет, прижимая к себе колени. На душе так мерзко, так грязно… Он судорожно хватает ртом воздух, задыхаясь. Задыхаясь от всей боли, накопившейся где-то глубоко в душе. Утыкается лицом в колени, продолжая тихо всхлипывать. Даня, снова раздраженно вздохнув, присаживается на корточки и приподнимает его лицо за подбородок. И теперь уже Миша с ненавистью смотрит в глубокие голубые глаза. Все остальное расплывается, но эти глаза он видит ясно. Когда-то эти глаза были самыми любимыми, теплыми. Он был готов любоваться ими вечность, но сейчас закрывал глаза и пытался вырваться из железной хватки Дани. Воспоминания снова и снова крутились в голове, обжигая, вызывая новые вспышки нестерпимой боли… Миша из последних сил толкает Даню, вскакивает, выхватывая что-то из кармана и наносит первый удар лезвием. … Сначала теплые взгляды и ласковые прикосновения. Тихие признания и обещания. Прогулки за руку и смущающие поцелуи в щечку в темноте. Слезы на щеках блестели. Еще удар и вскрик Дани. Лезвие лишь мазнуло по коже, оставив царапину. … Более смелые объятия и прикосновения. Поцелуи в губы. Все меньше прогулок и шепота в темноте, обещающего быть всегда вместе. Мишины глаза безумно блестят, в них плескается страх. Ужас от осознания того, что он делает. Кровь брызнула на пол, окрасив его в красный. … Все позже приходит домой, все реже дарит подарки и говорит, что любит. Все чаще прикасается со страстью, но без прежней любви. Даня упал к его ногам, после очередного удара. … Робкие просьбы прекратить это и грубые прикосновения, обжигающие холодную кожу брюнета. Его толкают к стене, когда он пытается сопротивляться и в этот момент в голове что-то щелкает и взгляд на любимого человека окончательно меняется. Теперь он понял, что его использовали — сначала аккуратно готовили к самому главному, а теперь вся эта возня просто надоела. Он не произносит ни слова, лишь тяжело дышит и слезы скатываются по щекам и падают на пол, смешиваясь с кровью. Все произошло слишком быстро, слишком неожиданно. Но боль, горе, страх, смерть так и приходят. Никогда не знаешь когда это произойдет и это страшно и больно осознавать. Он кричит и роняет лезвие. Падает на колени. Руки, окрашенные чужой кровью, неконтролируемо дрожат. Мерзко. Он кидается к окну, резким рывком распахивая его и… Жаль, что в последний миг своей жизни он не почувствовал нежный ветер, ворвавшийся в комнату и ласкающий лицо. Удивительно теплый для осеннего вечера.